Цивилизация
«Это как обухом по голове, как взрыв бомбы... Арестован в аэропорту, собирался лететь на гастроли театра в Омск... Заключен в камеру с рецидивистами... Что это?! Пойман главарь банды, серийный маньяк, опасный экстремист???» — так комментирует главный режиссер Ярославского театра имени Волкова Евгений Марчелли арест директора своего театра Юрия Итина, подозреваемого в деле «Седьмой студии» Кирилла Серебренникова.
Самого Серебренникова, который проходит в деле как свидетель, в тот же день с утра обыскивали, провели изъятие телефона и компьютеров, отвезли на допрос, а в его театре «Гоголь-центр» обыск шел с участием ОМОНа. Такая спецоперация, никак не вяжущаяся с размером и характером подозрений, действительно, произвела впечатление «обухом по голове».
Но главное, до сих пор не понятно, с чем это связано, что за послание обществу преподносит власть.
Возможно, так обычно «кошмарят бизнес», но творческую интеллигенцию пока еще не пугали так явно.
Тревожное настроение грозит перерасти в психоз еще и потому, что все только гадают: что бы это значило? Кто отправитель таинственного сигнала? Кто его адресат? И что именно содержит загадочное сообщение.
Трактовок много. Режиссер Александр Сокуров уверен: «В области культуры идет жесткая политическая борьба. В эту борьбу втягиваются силовые органы».
Это позиция предполагает, что силовые органы действовали по указке сверху, причем Следственный комитет, открывший это дело еще два года назад, именно сейчас решил (или получил приказ) пустить в ход все, что есть. Что и обусловило неясность обвинений, когда кажется, что подозреваемые сами на себя должны дать материал.
Можно допустить, что есть заказ на дискриминацию известного лица, режиссера, который занимает отчетливо либеральную позицию.
Как пишет политолог Александр Морозов: «Дело не в том, что Серебренников давно раздражает консервативную общественность, а в том, что, как многие сейчас подчеркивают, его театр стал одним из главных представителей российского театрального искусства на мировых площадках. Вот это уже сильно угнетает ту «партию», которую олицетворяет собой, например, министр культуры».
Тут и заказчик назван, и определен расклад: есть две партии, и между ними идет борьба, а история с «Гоголь-центром» лишь один из козырей.
Политический лидер «Яблока» Григорий Явлинский уверен, что речь идет не о борьбе внутри власти, а о прямом давлении: «Сейчас начался новый этап — погромы и запугивание интеллектуалов. Из последних примеров — академик Юрий Пивоваров, режиссер Кирилл Серебренников. Очевидно оппозиционно настроенные интеллектуалы — крупный ученый и известный театральный деятель. Яркие, общественно заметные. Уголовные дела, обыски, допросы, ФСБ... Думаю, это только начало реализации стратегии по запугиванию, подавлению и в конечном счете устранению инакомыслия. …Пока это только начало, пробы, тестирование — как пойдет. По-крупному же это станет частью политического курса после марта 2018 года».
В марте 2018 года пройдут выборы. Совсем недавно принято решение провести их в день присоединения Крыма. Это тоже сигнал, и сигнал недвусмысленный.
Недавно в одной компании с представителями провинциальной интеллигенции мы обсуждали Явлинского. В основном там были женщины, и они очень сетовали на то, что Явлинский, который им очень нравится, не имеет никаких шансов на заметное положение во власти. «Почему не имеет?» — не поняла я. «Ну, он же выступил тогда против Крыма, а значит, теперь его народ и слушать не будет», --объяснили мне.
Личные наблюдения подтверждают социологические данные: да, безусловное достижение власти для большинства граждан — это Крым.
Ну вот, скажете вы, Крым и Серебренников, какая связь? А вот какая.
В ситуации с Крымом российский лидер разделил с народом важную компенсаторную идею: нас унижают, а мы сопротивляемся.
Унижает нас Украина, а через нее — Америка, Запад, либералы, масоны, то есть чужие. А мы — свои, местные, родные, такие, какие есть, хотим остаться собой и плюем на ваши чуждые нам ценности. Не надо нас учить не ковырять в носу. Не ваше дело. Мы сами справимся.
Эта позиция неожиданно для самих ее авторов оказалась настолько популярной и эмоционально эффективной, что ее стали эксплуатировать из всех сил. И в телевизионных шоу, и в фильмах, и в выступлениях политических лидеров, во всей в публичной сфере. Курс отчетливо обозначен.
Теперь разберем, что он значит в сфере культуры. Это ведь особая область. Что бы ни говорил министр культуры Мединский и его заместители, в области культуры существует некое искривление пространства, другая гравитация, прямые указания не действуют.
Вот нельзя просто заплатить и получить услугу. Не работает. То есть заплатить-то можно, а что получишь — никто не гарантирует. И всегда так было.
И когда граф Уваров убеждал поставить на «самодержавие-православие-народность», и когда Жданов говорил о «народности и партийности»… Не выходило. Вообще не управляемая область.
Есть только один рычаг воздействия, который готовы использовать те, кто сегодня намерен эффективно управлять государством в своих личных интересах: деньги.
Не надо сажать, запрещать, выгонять, можно просто лишить возможности пользования единственным финансовым ресурсом, сохраняемым в стране ручного управления, — государственным бюджетом.
Поэтому, запугивая художников, уничтожают директоров. Директор — фигура не публичная, но важная, им надо дать по рукам, пусть знают, с кем связываются.
Борис Мездрич, которого называли лучшим театральным директором в стране, после «Тангейзера» никуда не может устроиться на работу. Режиссер Тимофей Кулябин, к счастью, работает в театре, а Мездрич — нет. И сегодня снова — под суд идет Юрий Итин, недавно еще награждаемый за прекрасную работу, за преобразование старейшего в России театра. А про Серебренникова, который сейчас во главе «Гоголь-центра», министр прямо говорит: «То, что этот столь неоднозначный творец руководит административно-хозяйственной частью учреждения, находящегося на бюджетном финансировании, всегда вызывало у меня недоумение».
Проблема в том, что убрать из финансируемого поля культуры наиболее ярких ее представителей можно — кто-то уедет, а про него потом будут писать, что его фильм, спектакль, роман «освистали», «обругали», и поди проверь. Кто-то сильно сократит активность, будет перебиваться малыми бюджетами, которые смогут ему обеспечить зрители, кто-то запьет. Но вот создать нужное искусство — тут нужно постараться.
И я не завидую идеологам этого проекта — денег и сил они на него ухлопают много, а результата все равно не выйдет.
Ровно в то время когда Следственный комитет начал дело о мошенничестве в «Седьмой студии», то есть в мае 2015 года, заместитель министра культуры Аристархов впервые «наехал» на фестиваль «Золотая маска», который, по его мнению, слишком уж активно поддерживает чуждые новым патриотам либеральные ценности. Речь тогда шла о спектаклях, поставленных в том числе и Кириллом Серебренниковым: »...под «Золотой маской» классики протаскивают чуждые нам ценности... поддерживают постановки, которые очевидно противоречат нравственным нормам, очевидно провоцируют общество, очевидно содержат элементы русофобии, презрение к истории нашей страны, и сознательно выходят за нравственные рамки...»
Массы-то поддерживают эти установки: как же, каждый гражданин, который в театр, правда, ходит раз в год под конвоем жены, в кино смотрит только комедии и боевики, в музеях хочет видеть то, к чему привык в школе, листая учебники «Родной речи», — поддержит и «нравственные нормы», и «духовные ценности». А уж за духовные скрепы, которые он воспринимает как привлекательную экзотику, — он же прежде и не слыхивал ничего про это, ему ни родители, ни деды с бабками ничего не рассказывали, о Христе он ничего не знает, но зато уверен, что Бог на его стороне, — любому пасть порвет, рога поломает…
Большинство всегда будет на стороне этого дискурса, потому что странные эти режиссеры, и вид у них странный, и молодежь они непонятно чему учат, и еще, скорей всего, все как один наркоманы, развратники, богема и атеисты.
Несложно науськать пожилых людей, малограмотных женщин и молодых людей с неустойчивой психикой на сложные произведения искусства, особенно под видом борьбы за родное.
У нас же Илья Глазунов до сих пор выдающийся художник, чего уж там, в Кремле висит. Однако большинство не пишет картин, не ставит спектаклей и не снимает кино. И даже не программирует культурные модели, коды поведения и модные направления. Для этого нужны творцы.
Идеологи государственного патриотизма, в общем, догадываются, что для культуры нужны художники. И решают их привлечь, объединить, вырастить. Создается, например, Русский художественный союз. И прилично, и патриотично, и православно. Продюсер Эдуард Бояков и проекты придумает, и деньги освоит, и хлопот с ним никаких — обещает, что все будет нравственно и традиционно. Да разве он один? Есть Академия Михалкова — вот источник нового правильного искусства!
Понятно, что неправильные с точки зрения новой идеологии учреждения можно закрывать, делая их жизнь невыносимой, а поддерживать — то, что подходит. Хирурга, например, — не на свои же деньги он сказки про Кощея на мотоциклах ставит.
Ну, казалось бы, люди взяли власть, теперь они хозяева, они и решают, чему тут расти, чему отцветать. Да и жители страны не против, скорее — за.
За традицию, за доброе кино, за светлое духоподъемное искусство. Правда, как показывает практика, ни у кого еще оно не получалось.
Деньги, да, осваивали, тратили, но вот чтобы популярное и настоящее — нет, не выходило. Ни у графа Уварова, ни у Егора Лигачева. Природа искусства такова — не может оно по заказу выдавать высокий государственный стиль. Даже Захар Прилепин, пока был против высокого стиля, писал «Саньку», чем и прославился. А теперь — хоть все премии ему и отдали, а не очень-то читают, как мне кажется.
Да и ладно, скажут идеологи, мы уже и тому рады, что враждебное нам, несущее чужие ценности — выгоним, уничтожим, вытесним. Вон, поехал ваш Звягинцев в Канны, а что толку? Может, и вообще никакого искусства не надо — так проживем, с караоке.
Это можно. Зачем свое искусство? Вот нет у нас своей техники, и ничего, пользуемся чужой.
Правда, то самое пресловутое большинство, которое в целом, конечно, за свое-родное, но, когда ему захочется чего-то новенького, врубит свои (точнее, американские) айфоны, закачает «Твин Пикс» или «Теорию большого взрыва», и только вы его и видели.
