Цивилизация
Министр культуры одернул руководителя Государственного архива РФ Сергея Мироненко, порекомендовав ему «заниматься своей профессией и не давать собственных оценок архивным документам».
В июне Госархив опубликовал материалы проведенного в 1948 году расследования «подвига 28 панфиловцев», подписанные главным военным прокурором Афанасьевым, согласно которым подвиг является вымыслом журналистов. Получивший эту информацию Жданов счел нецелесообразным раскрывать подделку – это был далеко не единственный пример военной пропаганды, целью которой было вдохновить армию.
Но прошло 70 с лишним лет, и 28 панфиловцев снова в строю – чтобы вдохновить новый патриотический подъем. В Питере начинающий режиссер Андрей Шальопа снимает фильм про подвиг панфиловцев на деньги, собранные патриотами, в том числе и лично Владимиром Мединским, который, как глава Военно-исторического общества, поддерживает этот проект. А в качестве министра культуры он помог фильму бюджетными средствами, выделив на него грант в размере 30 млн руб.
А тут вдруг Госархив со своими публикациями. Но я сейчас не о сути конкретного спора, хотя он тоже важен для понимания культурных ценностей и приоритетов современной России. Я о другом.
Сенатор Константин Добрынин удивился позиции министра и даже заметил, что «не каждый доктор исторических наук равен другому доктору исторических наук». Таким образом, в высоком споре о правде и вымысле оказалась затронута важная тема ценности репутации.
На самом деле
одной из главных проблем нынешнего состояния умов является полное отсутствие института экспертизы. Нет у нас доверия экспертному мнению.
Мало ли что сказал один ученый, знаем мы этих ученых, они ничего не понимают, и все врут. В телевизоре мы видим этих ученых, доцентов с кандидатами, они орут друг на друга, и кто кричит громче и понятней, тот и оказывается прав.
Истина определяется народным голосованием – таким образом, что нам ближе, приятней и милее, то и правда.
Подумаешь, нашли в архиве бумажку. Да знаем мы цену таким бумажкам. Сами пишем. Мы не верим ни документам – их еще надо истолковать, ни специалистам – на каждого доктора исторических наук у нас есть другой доктор. Тем более что научная степень вообще ничего не значит, потому что академиков у нас много, я вот сама академик, академии же появляются произвольно, а дипломы до сих пор продаются почти на каждом углу. А экспертиза экспертизы отсутствует.
Поэтому
мы живем в мире мерцающих смыслов, где никто ничего не знает доподлинно, а может только намекать или догадываться.
Вот заведующая Военно-историческим музеем Дома армии города Алма-Аты и внучка генерал-майора Панфилова Алуа Байкадамова твердо заявила: она «нисколько не сомневается, что 28 героев-панфиловцев совершили героический поступок». Она не сомневается. И кто ей что докажет?
Да что внучка Панфилова. Академик РАН Георгий Куманев, известный борец с либерализмом, автор пятисот работ про Великую Отечественную войну, знал всех участников событий лично. Он утверждает, что материалы липовые, а признание выбито, причем запуганы были все участники, от солдат и журналистов до самих следователей: «Допрос вел Соловейчик Самуил Семенович. Когда я встретился с ним, он в растерянности потом говорил: «Знаете, что я могу сказать? Это подлинный герой. Но с меня вышестоящими органами требовалось получить признание, что в бою он не был. Мне надоело его упрямство, я не мог его сломить и заставить подписать признание. Тогда я вытащил пистолет, положил перед собой и сказал: «Или ты сейчас подпишешь, или получишь пулю, а я всем скажу, что ты на меня набросился». Тогда Даниил плюнул, сказал: «Черт с вами!» – и подписал. Его направили в маршевую роту на Центральный фронт, забыл, куда именно. Он там сражался, получил тяжелые ранения, его списали. И снова пригрозили, что, если он кому-то расскажет о том, что участвовал в бою под Дубосеково, он об этом пожалеет».
Можно, конечно, найти противоречия в этом живом рассказе, и не очень понятно, какой Госдеп был в те годы так сильно заинтересован в дискредитации героев, но мы сейчас не про панфиловцев, а про экспертов. Академик РАН свидетельствует…
Хотя панфиловцы – хороший пример, потому что те люди, которые считают, что не надо верить архивам, справкам, расследованиям, аргументируют свои выводы не доказательствами, а политической целесообразностью. Дескать, несколько поколений выросло с этой историей, поэтому даже если что-то там было и не так, это не имеет значения.
Оператор будущей картины «28 панфиловцев» Николай Рождественский уверен: даже если предположить, что «героизма панфиловцев якобы не было, нельзя отвергать факты удержания танков отдельными людьми и спасение Москвы от фашистов». А генерал Василий Гнездиков, заместитель председателя центрального совета Партии ветеранов России, просто считает, что эта «хорошая и правильная идея» и она должна стать основой для возрождения патриотизма. Патриотизм ведь важней истины.
Конечно, если строится мост или здание, то принято доверять технической экспертизе проекта. В области медицины тоже – при всем разнообразии мнений – есть протоколы, есть признанные авторитеты, и уверяю всех, кто сам с этим не сталкивался: решая вопрос о выборе хирурга для операции, практически все люди ищут хороших специалистов и как-то отличают умелых от бездарных.
Да что там медицина! Вызывая специалиста для настройки компьютера, люди интересуются рекомендациями, спрашивают у знакомых, хорош ли мастер, разбирается ли, то есть репутация в этих областях имеет значение.
Но
когда речь идет о политике, истории, экономике, искусстве, наконец, никаких рекомендаций никто не спрашивает, никакой кредитной историей не интересуется.
Включаешь телевизор, слышишь, как некий эксперт размышляет о великой тайне воды, всерьез рассказывая, что вода помнит добро, и это сопровождается табличкой с именем, должностью и какой-то не известной никому институцией, где он эту должность занимает. И ничего. Мир-то не переворачивается. Только Менделеев в гробу.
Похоже,
мы просто не считаем все это важным: политику, экономику, искусство, культуру, образование. Отдаем право судить о них всем, кому захочется, потому что не верим в реальные результаты.
Нанимая ребенку репетитора, мы стремимся найти такого, который бы выучил его предмету. Но нам совершено безразлично, каков в стране министр образования или даже директор школы, да что там, просто учитель в классе (или нет, стоп, школу все-таки ответственные родители выбирают как раз «с репутацией»).
Ну тогда вот случай с Херсонесом. Назначение директором национального заповедника «Херсонес Таврический» священника оказалось важным для научной общественности – и, как следствие, научная общественность восстала.
Комиссия общественного контроля в сфере науки немедленно отправила в Минкульт послание, в котором обратила внимание Мединского, что Сергий Халюта не имеет опыта научной работы и специального образования.
Михаил Пиотровский, директор Эрмитажа и председатель Союза музеев России, с несвойственной ему резкостью заявил: «Подобное назначение лично мне кажется провокацией, которая чревата серьезными социальными обострениями, международной напряженностью», а позже добавил: «Руководить научной работой крупнейшего музейного центра может только специалист. Вообще эта уверенность, что наука управления – дело нехитрое, миф большевистских времен».
Про большевистские времена Пиотровский вспомнил не напрасно.
Сомнения в необходимости специалистов появились именно в революционную эпоху, когда человек с маузером легко мог переспорить любого ученого, а идеологическая верность ценилась выше знания.
Этой порой вполне искренней, хотя и наивной убежденностью в том, что энергия и верность делу партии вполне способны заменить любую квалификацию, мы обязаны многими национальными катастрофами, и до сих пор подобная установка остается приоритетной, но только в тех областях, где нет прямой заинтересованности потребителя.
Из всего этого следует вывод: если средний россиянин сидит перед телевизором более четырех часов в день и совершенно некритично воспринимает все, что там показывают, то это значит, что все это время он смотрит на мир, который его не касается.
Его переживания, его симпатии или неприязнь направлены на персонажей, находящихся вне его опыта, поэтому вся информация о мире, которую на него обрушивает телеящик, для него просто развлечение – как сериал, где все не всерьез, понарошку, практикой-то не проверено. И все эмоции, связанные с политикой, идеологией, историей, никакого не имеют значения.
Потому что там, где у российского гражданина есть свои интересы, он действует, как и любой другой гражданин, сознательно, разумно, заинтересованно.
А вся эта геополитика с культурой для него чистое развлечение, заполнение времени, оставшегося по каким-то причинам совершенно свободным.
«Общество централизованного зрелища», как было сказано французским философом Ги Дебором в 1967 году.
