Цивилизация
Основных принципов кадровой политики для обитателей политического Олимпа в России три. Первый и самый главный — «своих не бросаем». Если высокопоставленный государственный чиновник лишается должности во власти, но остается в политической обойме и не утрачивает доверия, он обязательно получит какую-нибудь вполне достойную должность. Например, Дмитрий Рогозин, по сведениям некоторых СМИ, может возглавить другую госкорпорацию – «Роскосмос».
Второй принцип — достойных должностей для чиновников высокого ранга при российском госкапитализме немного. Все такие должности сосредоточены либо в крупнейших госбанках и госкорпорациях, либо в крупном частном бизнесе.
Это не новая практика — в свое время такой же путь проделал Герман Греф, перешедший с поста министра экономики на должность главы Сбербанка, о чем сейчас, кажется, не жалеет никто.
А вот губернаторство в такой ситуации, скорее, воспринимается как непочетная политическая ссылка. К слову, в новом правительстве ярко обозначен еще один кадровый тренд — из губернаторов в министры. Три губернатора получили министерские посты, а еще один, Алексей Гордеев, стал вице-премьером, впрочем, вернувшись в кабинет министров после долгого перерыва.
Третий принцип — возможен и обратный путь из госкорпораций и госбанков в правительство. Его, в частности, только что прошел Дмитрий Патрушев, пересевший в кресло министра сельского хозяйства с поста председателя правления Россельхозбанка.
Игорь Шувалов, проработавший на госслужбе 20 лет и более 10 — в правительстве, по сути, в случае назначения не так принципиально меняет сферу деятельности. ВЭБ не просто госкорпорация, по самому своему статусу и фронту работы теснейшим образом связанная с правительством. Несмотря на слово «банк» в названии, это не банк (он даже не регулируется ЦБ, хотя соблюдает некоторые нормативы), а государственный институт развития, инструмент госинвестиций в различные проекты, в том числе заведомо неокупаемые, но по каким-то причинам важные для государства. По уставу ВЭБа, его наблюдательный совет по должности возглавляет действующий премьер-министр. При этом именно на заседаниях наблюдательного совета выбираются основные проекты для инвестиций банка. Так что в новом качестве Шувалов по-прежнему будет тесно взаимодействовать с правительством и лично с премьером.
ВЭБ, по сути, часть правительства и — шире — госаппарата. При этом переход Шувалова в ВЭБ даже формально трудно назвать серьезным понижением. Внешэкономбанк, несомненно, станет одним из ключевых институтов обеспечения так называемого «путинского прорыва», обозначенного указом президента о стратегических и национальных задачах развития страны до 2024 года. В отличие от нынешнего руководителя Сергея Горькова, который пришел два года назад из Сбербанка, бывший первый вице-премьер должен представлять всю картину необходимого «рывка», иметь сведения о переплетении интересов тех или иных групп и межсекторальных связей в экономике.
К тому же надо помнить, что ВЭБ управляет пенсионными накоплениями «молчунов» — людей, которые ранее не удосужились избрать способ управления этими средствами. В новой концепции пенсионного капитала, которую продвигают ЦБ и Минфин, вопрос с УК ВЭБ был одним из дискуссионных. Теперь в эту дискуссию может включиться человек, в сферу полномочий которого как раз входили пенсионные проблемы.
Поэтому денежных потоков, которые пойдут через ВЭБ, и рычагов влияния у Шувалова точно будут не меньше, чем в правительстве.
Что касается правительственной карьеры Шувалова, ее пик был пройден давно. Звездным часом Шувалова стало кураторство переговоров по вступлению России во Всемирную торговую организацию в середине 2000-х. И особенно момент, когда в кризис 2008-2009 годов он возглавлял госкомиссию, которая определяла перечень госпредприятий и банков, получавших адресную помощь государства. С тех пор его влияние на принятие ключевых экономических решений последовательно уменьшалось. В правительстве Дмитрия Медведева третьего путинского срока Шувалов по влиянию явно уступал, в частности, министру финансов Антону Силуанову, теперь получившему его вице-премьерский пост. При этом в правительстве Шувалов курировал не только макроэкономику, но и пенсионную реформу, которая забуксовала, однако точно не по его вине.
Конечно, придется решать вопрос «команды Сергея Горькова», которая, как иногда казалось, ударилась в блокчейн. Итоги работы Горькова в ВЭБе противоречивы. С одной стороны, он приходил как антикризисный менеджер, который должен был расчистить баланс и разобраться с многочисленными непрофильными активами. С другой стороны, нереструктуризированные активы остались.
ВЭБ, который выполняет функцию банка развития, после кризиса 2008–2009 годов вынужден был взять на себя финансирование множества убыточных проектов, в том числе связанных с подготовкой к зимней Олимпиаде в Сочи в 2014 году, а также, например, кредитование инвестпроектов в моногородах. Одна только корпорация «Олимпстрой», ликвидированная вскоре после Игр в Сочи, не вернула ВЭБу кредитов почти на 200 млрд рублей. Кроме того, десять лет назад он вынужденно стал санатором двух достаточно крупных коммерческих банков — «Связь-банка» и банка «Глобэкс», которые давно хочет продать, но покупатели не находятся.
Иногда казалось, что на фоне мертвого груза таких активов глава ВЭБа Горьков пытался перехватить у Германа Грефа статус главного визионера — читал лекции о будущем студентам, пророчил отмирание животноводства из-за технологий выращивания мяса в пробирке, оценивал российскую инфраструктуру для беспилотных авто (никудышнюю).
Журналисты даже шутили, что ВЭБ станет вторым Сбербанком (в части технологий). Не вышло.
При Горькове была принята новая стратегия развития – «ВЭБ 2.0», начался процесс расчистки плохих активов. Но финансовые результаты работы госкорпорации остаются удручающими: по итогам 2017 года ВЭБ получил рекордный для себя убыток в 287,7 млрд руб., тогда как в 2016-м было минус 111,9 млрд руб. Банк был вынужден создавать резервы под возможные потери. К тому же его приходится постоянно докапитализировать из госбюджета. Поэтому нельзя сказать, что сменщику Горькова остается хорошее наследие. С другой стороны, нет сомнений, что ВЭБ будет оставаться на плаву и поддерживаться государством достаточно долго — хотя задача если не выхода на устойчивую прибыль, то хотя бы минимизации убытков явно будет для Шувалова одной из важнейших.
Так что теперь у бывшего первого вице-премьера появляется новый гигантский фронт работы. Шувалов, по сути, возглавит процесс госинвестиций, которые, судя по санкционной войне и общей ситуации в российской экономике, еще долго будут оставаться главным источником финансирования экономического рывка в России.
