Цивилизация
Скандал вокруг многоженца Ивана Сухова, у которого 12 жен и 29 детей, набирает обороты. Я думала, в предновогодние дни ничто не может удивить нас больше, чем цены на красную икру, но я ошиблась. История о том, как в XXI веке в Москве мужчина выдает деньги жене на покупку воды (!), вызвала оторопь в обществе и в итоге объединила множество людей.
С чего же все началось? В этот раз с интервью блогера Саши Сулим, которое она взяла у Ивана Сухова. Явно красуясь собой, он рассказал, что живет в Москве в трехкомнатной квартире площадью 70 квадратных метров и ежемесячно на семью из 18 человек он тратит 75 тыс. рублей. В трехкомнатной квартире одновременно живут все его жены и несовершеннолетние дети, при этом все ютятся в двух комнатах, поскольку для самого Ивана есть отдельный кабинет. В семье Сухова четкие правила, а именно — у женщин прав нет. Его жены не имеют права работать, дружить с кем-то или тратить деньги без разрешения. Если вам кажется все это диким, то это только начало истории. Все дети учатся дома, а если они плохо себя ведут, то отец их избивает, дабы воспитать их в уважении к старшим. Своих младших дочек он уже просватал и только и ждет, когда им исполнится 16 лет.
Все в этом интервью было настолько омерзительным и диким, что самые разные люди отставили подальше тазики с оливье и отложили гирлянду, чтобы протереть глаза и уточнить: ничего ли тут не напутали? Это все в России происходит? В Москве? Вот рядом с нами?
Я не зря выше написала, что «в этот раз» все началось после интервью Сулим. Потому что многоженец Иван Сухов уже давно известен в СМИ, хотя должен быть известен вовсе не журналистам, а опеке, психиатрам и местным участковым. Сухов, его жены и дети уже неоднократно были «героями» рейтинговых передач и громких публикаций. Чем это закончилось? Ничем. Опека знает про семью знает, никаких нарушений там не видит: ведь дети одеты и накормлены. А моральная сторона такой жизни почему-то остается за скобками.
Для меня это тем более странно, потому что с московской опекой, ее подходом и контролем я столкнулась лично.
12 лет назад у меня умер муж, и я осталась одна с двумя маленькими детьми. Когда были решены все формальности с наследством, мне понадобилось получить деньги из банка, где у мужа был счет. И тут выяснилось, что деньги, по наследству принадлежащие детям, я сама получить не могу. Для этого мне надо пойти в органы опеки, взять там документ, что эти органы опеки разрешают мне получить деньги на моих детей, и тогда уж — добро пожаловать в отделение. Я покупала детям новые кровати и шла с чеками в опеку, где официальные лица решали — компенсировать ли мне эти траты из наших же семейных денег или нет. Это был форменный кошмар, который длился несколько лет. Надо ли говорить, что только ленивый не советовал мне: «Дай им взятку и все решишь». Но я не дала, и доблестная опека вымотала мне нервы по полной. Я — журналист федерального издания, у которого дети учатся в школе и занимаются спортом в школе олимпийского резерва — была для опеки подозрительной фигурой; а вот многоженец, который своих детей не выпускает из дома, никаких подозрений не вызывает. Мне одной кажется, что здесь нарушена логика?
Или, например, родители моей подруги хотели купить новую дачу, продав старый сарай-развалюху, где была доля ребенка. И тоже оставили в опеке три тонны справок о том, что при покупке новой дачи на 200 кв. метров и продажи старой на 25 кв. метров интересы ребенка не пострадают. Почему-то мне кажется, что и эта история связана со взяткой, которую не дали.
А вот с многоженца Сухова спроса никакого: он получает все выплаты на детей, и никого это не смущает. Но когда скандал стал разрастаться, как пожар в сухом лесу, уполномоченный по правам ребенка в Москве Ольга Ярославская заявила, что проверит семью.
Как говорится: как много вопросов, как мало ответов. С одной стороны, я очень рада видеть, как у нас работает гражданское общество; что мы не очерствели душой; есть моральные ориентиры и такое отношение к детям и женщинам массово порицается. Но у меня все-таки остается вопрос: как вышло так, что это возможно в Москве в XXI веке?
Автор выражает личное мнение, которое может не совпадать с позицией редакции.