Цивилизация
Когда Рекс Тиллерсон, бывший председатель совета директоров давно связанной с Россией американской нефтяной компании EххоnMobil, был утвержден главой Госдепа США, его назначение праздновали практически во всех российских политических ток-шоу. Личное знакомство с Путиным, масштабные бизнес-проекты в России... Да и президент США Дональд Трамп еще пару месяцев назад казался в России «нашим». Уж точно более выгодным для Кремля политическим партнером, чем Обама, и каким могла быть Хиллари Клинтон.
Теперь сам визит Тиллерсона в Москву оказался под вопросом. Ракетный удар США по сирийскому аэродрому в ответ на химическую атаку, якобы санкционированную Дамаском, вызвал внезапную и мощную волну публичных обвинений из Вашингтона в адрес России и призывов ввести новые санкции против нашей страны за поддержку режима сирийского президента Башара Асада.
Но Тиллерсон все-таки приехал. Он, по сути, привез в Москву ультиматум: администрация Трампа предлагает России выбрать, с кем выстраивать отношения — либо с США и странами Запада, либо с президентом Асадом и Ираном. Ориентация на вторую группу, по словам Тиллерсона, «не будет отвечать интересам России в долгосрочной перспективе». В Вашингтоне не делают прогнозов о сроках урегулирования сирийского конфликта, однако Запад уверен, что власть в Дамаске в конечном итоге сменится, говорил американский госсекретарь в преддверии московского визита.
В принципе, ничего нового или из ряда вон выходящего в российско-американских отношениях сейчас не происходит.
Наоборот, наступает некоторая нормализация в сравнении с неоправданно завышенными российскими ожиданиями от избрания Трампа. Мы ждали с большой надеждой и Буша-младшего, и Обаму — с ним вообще поначалу была «перезагрузка».
У России после избрания Трампа действительно была возможность предложить американской стороне что-то стоящее, раз уж к власти пришли условно «наши парни». Но мы, по крайней мере, исходя из официальной позиции МИДа, ждали предложений с американской стороны. Надеялись, что вместе с нами пойдут бороться с запрещенным в России ИГ (организация запрещена в России), отменят санкции (даже были слухи, что Трамп якобы подписал соответствующий указ) и чуть ли не признают Крым российским. Но дождались только масштабного расследования американскими спецслужбами российских контактов администрации Трампа и громких отставок в Белом доме на фоне этого скандала и без пяти минут включения Черногории в НАТО. А потом случился удар «Томагавками» по Сирии.
Трамп, всегда сильно заботившийся о своем имидже, тут не ошибся: после удара по Сирии его рекордно низкий рейтинг явно прекратит падать. У президента США даже появились шансы вернуть расположение части американского истеблишмента. Конфронтация с Россией только увеличивает эти шансы.
В российской же политической элите в эпоху Трампа модно рассуждать о наших отношениях в категориях сделки. Мол, раз Трамп бизнесмен — с ним можно торговаться. Американский удар по Сирии в этой логике только повышает ставки перед разменом.
Можем ли мы сейчас вернуться к обсуждению отношений с США в категориях сделки? Например, мы сдаем Асада, а США гарантируют появление в Сирии такой власти, которая не упразднит наши военные базы. Или США активно подключаются к решению украинского конфликта, давят на Киев и признают Крым российским. Однако это сложнее, чем кажется.
В сирийской истории у России осталось не так много активов — вряд ли мы будем устраивать полномасштабную войну за Асада. Конечно, можно попробовать разменять Сирию на санкции и содействие США в разрешении более важного для Москвы украинского конфликта. Но в этой истории надо еще договариваться с Европой, которая озабочена политикой Трампа не меньше, чем мы.
Никакой фундаментальной экономической заинтересованности в «примирении» у Вашингтона и Москвы тоже нет. Экономически США независимы от России полностью. России, в свою очередь, вредят разве что финансовые санкции против компаний и банков — да и то косвенно.
К тому же любые сделки осложняются тем, что Трампа в США значительная часть элиты считает «агентом Москвы» и любая уступка России будет подтверждать это мнение.
А считаться чьей-то марионеткой — последнее, чего хотел бы честолюбивый американский президент.
Восприятие отношений с Америкой — нашим главным политическим «зеркалом» и «камертоном» — в России в последние месяцы колебалось от балов с шампанским по поводу избрания Трампа до уже прорывающейся в публичное пространство легкой ностальгии по казавшемуся нашим властям главным мировым злодеем Обаме.
Но насколько оправданы обе эти крайности?
В конце концов, после окончания Второй мировой войны отношения сначала СССР, а потом и России с Америкой никогда не были хорошими. Они колебались в диапазоне между плохими и очень плохими. Периодически, как в разгар Карибского кризиса в 1961 году, дело доходило до грани прямого военного столкновения. Тем не менее у России и США, к счастью, хватало здравого смысла, и две страны никогда в истории не воевали друг против друга.
США и Россия остаются важными мировыми державами, обладающими самыми крупными в мире военными потенциалами. От их отношений без преувеличения зависит мир на планете. Это положение вещей сохраняется вне зависимости от того, кто правит нашими странами. Это не значит, что мы можем договориться. Это значит, что мы обязаны договариваться.
