Цивилизация
Празднование 70-летия Победы проходит с таким размахом, какого не было за все предыдущие годы.
С одной стороны, это вроде бы оправданно – до следующей круглой даты доживут единицы из очевидцев тех страшных лет. Только за два последних года, по данным Пенсионного фонда, ушли из жизни 600 тысяч из числа ветеранов и инвалидов Великой Отечественной, а также приравненных к ним лиц и членов семей. Весной 2013-го их было больше трех миллионов, сегодня меньше на четверть. Инвалидов войны две весны назад было больше 85 тысяч человек, теперь – всего 37 тысяч.
На то, чтобы почтить подвиг этих людей при их жизни, остается совсем мало времени.
С другой стороны, власти вложили в этот праздник так много идеологической повестки дня сегодняшнего, что ветеранам в ней теперь места почти и не осталось. Пафос заменил память.
На пафосе можно поддерживать гордыню, но нельзя создать гордую нацию.
В современной России есть два праздника, которые можно назвать образующими нацию: Новый год и День Победы. Причем последний стал интенсивно возвращать черты главного праздника страны лишь в нулевые.
Но если во встрече Нового года есть позитивная повестка надежд и мечтаний (чтобы все горести остались в уходящем году, а в следующем пришли радости, новая жизнь), то из Дня Победы в этом году, кажется, ушел его главный смысл:
цена, заплаченная страной и жизнями десятков миллионов ее граждан за то, чтобы больше этот ужас войны никогда не повторялся.
В советской песне на слова Евтушенко «Хотят ли русские войны?» есть такие слова: «Спросите вы у тех солдат, что под березами лежат…» Гордый советский пафос исполнения она приобрела позже, а если слушать ее, например, в исполнении Бернеса, наворачиваются слезы.
Сегодня же не слезы, а патетика охватила страну. Но самое опасное – что вместе с патетикой идет повальная милитаризация и настроений людей, и символов Победы. От плакатов «Дошли до Берлина, дойдем и до Рима» до продавщиц в солдатских пилотках; от выпуска партии детской военной формы до стройплощадок, «завернутых» в цвета георгиевской ленточки, будто это рекламный щит или подарочная упаковка.
Зачем мы собираемся дойти до Рима или на мотоциклах вкатиться в Берлин? Чтобы показать, что кругом враги, а мы «победим всех по периметру»? Долго ли могут сплачивать народ такие ценности? И способны ли такие настроения превратить народ в нацию?
Разве это нормально, когда поляки отказываются пустить к себе воинственных мотоциклистов с не очень понятными намерениями, а представитель российского МИДа грозно приравнивает это к «позорному забвению Освенцима и Майданека»? Как связана память о замученных в концлагерях женщинах и детях с рвущимися в Европу байкерами?
Присоединение Крыма продлило жизнь победным настроениям, их хватило и на излишне пафосное празднование 70-летия. Но что будет через год? А через пять, через десять лет? Так и будем грозить вновь завоевать Европу, «вымыть сапоги в Индийском океане» или все-таки найдем не военную и даже не вечно сакральную для нас географическую систему ценностей, а сформируем, наконец, ценности мира, свободы, будущего и ими наполним праздник?
В большинстве стран всей нацией отмечают, как правило, дни обретения независимости, освобождения или основания государства. Вкладывая в них пропаганду тех ценностей, которые большинство граждан страны не только разделяют, но и реализуют, – так называемые ценности на каждый день.
Праздник Дня независимости США напоминает, что 4 июля 1776 года была принята Декларация. Но в ней постулировался не только уход от британской империи: «Мы исходим из той самоочевидной истины, что все люди созданы равными и наделены их Творцом определенными неотчуждаемыми правами, к числу которых относятся жизнь, свобода и стремление к счастью». Это все можно видеть и сегодня: не только и не столько парады составляют праздник, сколько семейные выезды на природу, пикники, барбекю с друзьями, радости человеческих встреч.
Праздник взятия Бастилии ассоциируется во Франции с символом свержения абсолютистской власти. И хотя большинству французов уже не так важно, что и как произошло 200 с лишним лет назад, они празднуют нечто понятное каждому французу: свободу, равенство, братство. Лозунги французской революции стали не только основой конституции, но и ценностями, которые разделяет общество, независимо от политических взглядов.
В СССР главным официальным праздником была годовщина Великой Октябрьской революции 7 ноября. Именно в тот день, а не 9 мая, на главных площадях проходили демонстрации трудящихся и парады, символизирующие мощь Страны Советов и силу социалистической идеологии. И, кстати, последний военный парад на Красной площади Москвы в честь годовщины революции прошел не так уж давно – в 1990 году.
Но общенародным, как показало время, праздник так и не стал. 70 лет мы ходили с плакатами о свершениях Октябрьской революции, грядущей победе коммунизма и дела Ленина, а едва этой идеологии не стало — все быстро забыли и дату, и сами идеи. Кто сегодня ностальгирует по 7 Ноября, кто считает, что он был настоящим, пронзительным, национальным и его срочно надо вернуть? Разве что горстка коммунистов марширует на широких российских просторах, не все же по долгу службы — есть и идейные.
Настоящий национальный праздник, фиксирующий отход от прошлого и формирование чего-то нового, в России ввести пытались: День России, 12 июня, день принятия Декларации о суверенитете. В 1990-е это даже как-то немножко получалось: и праздник был свежим, несоветским, и проходил в яркий и теплый – редкое явление для нашего климата! – месяц июнь. Но действующий президент назвал распад Союза катастрофой, Конституцию немного видоизменил, потому праздновать вроде как больше и нечего.
Получается, что иногда праздник вроде как и есть, а изменилось чуть время, приоритеты и политические линии — и праздник ушел. Значит, так и не стал он для людей родным, прочувствованным. Ходили строем, кричали лозунги, а сердце не отзывалось.
Потому так и любят люди – независимо от эпохи – Новый год. Он человеческий, он про каждого из нас. Не про государство и его победы, не про завоевания и врагов, а про то, что получилось, а что нет, про то, чего хочется достигнуть в наступающем году и помянуть в уходящем.
Таким еще недавно был и День Победы. И очень не хочется, чтобы из живого и эмоционального праздника он стал днем лозунгов и символов.
Чиновники в этом году уже показали, какой размах они могут придать юбилею, ставя рекорды «самого большого портрета Жукова в мире» или «самой длинной георгиевской ленты», которую пронесли 8 мая по Тверской.
Вообще-то они на правильном пути, просто рекорды стране давно пора ставить не по ширине и длине символов, а по объему реальных дел.
Действительно общенациональный праздник появится только тогда, когда элиты смогут сформировать ценностный кодекс страны. Именно так, а не в обратном порядке.
Ну а День Победы в Великой Отечественной лучше все-таки избавить от излишнего идеологического пафоса, оставив ветеранам и их потомкам как «праздник со слезами на глазах». И тогда, даже когда уйдут все очевидцы, он останется в сердцах людей. Именно в сердцах, а не в плакатах. И жив будет до тех пор, пока на стенах квартир, в семейных альбомах будут храниться пожелтевшие от времени и немного потрепанные черно-белые фотографии тех, кто пережил и не пережил страшные годы 1940-х годов XX века.
Мы будем смотреть на эти лица, вспоминать. Понимая при этом, что к победе наших дедов и прадедов мы, современное поколение, непосредственного отношения не имеем.
Своим подвигом, часто ценой своей жизни они позволили нам прийти в этот мир. Теперь нам нужны свои победы. И в первую очередь – мирные. Потому что те, кого мы чтим в эти дни, как раз и воевали за то, чтобы войны больше никогда не было.
