Цивилизация
— Минсельхоз США прогнозирует, что Россия в этом году уступит США позиции мирового лидера по экспорту пшеницы. Как вы это можете прокомментировать? Какой у нас прогноз по экспорту? Потеря лидерства будет временной?
— Это спорный вопрос. Мы идем ноздря в ноздрю по объемам экспорта — по пшенице около 26 млн тонн. Если американские партнеры нас обойдут — ну что ж, они по праву займут первое место. Но мы не сдаемся. В следующем году мы будем пытаться отобрать первенство, настраиваем себя.
— Больной вопрос для многих россиян — качество продуктов. Мы много говорим о том, что нужно предлагать населению продукты российского производства. Но в текущей ситуации стремление накормить отечественным может, так сказать, нанести вред, учитывая, что люди экономят на продуктах, а производители не все достаточно добросовестные, снижают цену в угоду качеству. Как исправить эту ситуацию, не угрожает ли она здоровью нации?
— Совершенно нет. Конечно, на рынке всегда были не очень добросовестные производители, но они во всем мире есть. Мы ужесточаем правила и штрафы за контрафакт, за некачественную продукцию. Я думаю, в этом прежде всего заинтересованы сами товаропроизводители. Если прийти на рынок с некачественной продукцией или обмануть покупателя, это будет очень невыгодно. То есть раз обманул, а потом у тебя больше никто не купит никогда. Ситуация, наоборот, выравнивается, потому что на рынке очень высокая конкуренция, и, чтобы выжить, нужно производить качественную продукцию по достаточно низкой цене.
— Откуда тогда берутся слухи о фальсификации продуктов? Эффективна ли существующая система контроля качества? Можно ли не верить тому, что написано на этикетке с составом продукта, и всегда ли то, что «Сделано по ГОСТу» — это хорошо?
— Я уже говорил, что «не без уродов в семье». Но мы с этим активно боремся.
Я повторюсь: товаропроизводителям самим невыгодно заниматься фальсификатом. Это какие-то случайные производители или какие-то перекупщики, серьезные компании этим не занимаются. Они крайне не заинтересованы обманывать покупателя, потому что это дорого для них обойдется.
На рынке идет борьба брендов. Огромные компании и корпорации вкладывают огромные деньги в рекламные кампании, в производство, у них идет борьба за качество, борьба за цены. Мелкие и средние производители тоже ведут эту борьбу, у них конкуренция даже более жесткая, и им невыгодно себя позиционировать как случайного игрока, тем более занимающегося подделкой. Поэтому не без этого, но рынок активно очищается и самоочищается. Естественно, государство тоже помогает в части контроля, это деятельность Роспотребнадзора и Россельхознадзора. Я думаю, мы движемся в правильном направлении.
— Александр Николаевич, а вот у нас же был законопроект об указании на упаковке наличия пальмового масла…
— Законопроекта не было, мы еще работаем, так как, согласно правилам ЕАЭС, участником которого мы являемся, этот пункт техрегламента должны поддержать все пять государств. Откровенно скажу, что непросто идет утверждение, согласование, есть позиции «за», есть «против». Но я очень надеюсь, что в следующем году уже будет правилом для производителя на этикетке информировать покупателя о том, что в этом молочном продукте содержатся растительные жиры. И тогда покупатель уже должен будет делать свой выбор, принимать решение.
— Можно уточняющий вопрос? Какие страны могут выступать против того, чтобы на упаковке указывалось наличие «пальмового масла»?
— Ну, мы, допустим, довольно долго ведем переговоры с Белоруссией, с Арменией. В силу разных причин. Очень надеюсь, что найдем консенсус.
— Несмотря на продэмбарго, у нас на рынке присутствует санкционная продукция. Велика ли ее доля? Обсуждается ли эта проблема с Белоруссией, через которую, как неоднократно заявлялось, к нам попадет основная часть «санкционки»?
— Вы знаете, по сравнению с тем, что было год назад, два года назад, ситуация, конечно, радикально изменилась. Да, контрафакт, к сожалению, присутствует, но мы безжалостно боремся с предприятиями, которые балуются этими вещами. И сама белорусская сторона заинтересована в том, чтобы очистить рынок от этих подделок и просто контрабанды, потому что они портят и свое имя, и подставляют страну, регионы, отдельные области. Поэтому я думаю, что мы сможем победить и зачистить эту историю. В противном случае белорусские товары не будут поступать на российский рынок, а это никому не нужно.
— Александр Николаевич, у нас вопрос, связанный с темой форума. Речь идет о инновациях, во многих странах АПК становится более инновационным. Можно ли российский агропромышленный сектор причислить к инновационным и высокотехнологичным? Какие отрасли больше всего нуждаются в новых технологиях? С какими странами мы можем сотрудничать по данному вопросу?
— Вы знаете, мы уже проделали немалый путь по привлечению высоких технологий, инновационных проектов. Особенно сильно развиваются проекты в области переработки. Есть предприятия просто космического развития, XXI век, даже XXII. Современнейшие, высокотехнологичные, с уникальными условиями, с лучшим оборудованием, конкурентной продукцией. Эти предприятия являются гордостью нашей страны в области сельского хозяйства, да и в целом для экономики.
— Именно переработка?
— Да. Но и в области растениеводства мы тоже применяем самые современные технологии, ведем интенсивное производство. Неслучайно за десять лет урожайность зерна подняли с 16 центнеров до 26. Неслучайно у нас 120 млн тонн зерна (урожай в прошлом году. — «Газета.Ru»), это тоже из воздуха не берется. Мы последовательно, системно занимаемся информационными технологиями, учимся, покупаем технологии, покупаем машины, сами многие производим. И мы понимаем, что таким образом сможем создать конкурентный АПК.
— А мы сотрудничаем с какими-то странами в области обмена опытом, этими технологиями? Не мешают ли нам санкции? Может, были негативные прецеденты?
— Нет, слава богу, санкции пока сами по себе. В области инноваций и технологий мы идем без особых помех, и если мы платим, то, безусловно, все страны мира открывают свои не то чтобы секреты, но свои технологии, продают нам оборудование. Семена мы покупаем — к сожалению, нет своих семян, но мы над этим работаем, хотя быстро это не делается. Тем не менее это нужно.
— Не могу не спросить вас про российское вино. У Минсельхоза было предложение ввести минимальные розничные цены за бутылку вина. Какова судьба этой инициативы?
— Мы вынесли эту инициативу, пока в Минфине не нашли поддержки, но работаем.
Считаю, что это во многом стабилизирует рынок, очистит его от многих подделок и контрафакта и разных других инсинуаций. Но мы видим, какой у нас рынок вина: производство вина, закладка новых виноградников в России растут довольно активно. Появляются компании, улучшается качество, закупается самое лучшее оборудование. Поэтому я думаю, что через пять лет у нас будет активный рынок вина, и россияне будут пить как минимум каждую вторую бутылку вина российского производства.
— Сколько, по вашему мнению, должна составлять минимальная цена?
— Пока это обсуждается. Это очень щекотливый вопрос.
