Цивилизация
Во вторник Мещанский суд Москвы рассмотрел иск председателя профсоюза ветеринарных врачей Санкт-Петербурга Кирилла Племяшова к Минсельхозу. Врач требовал обязать чиновников разработать нормативные документы, которые установили бы условия оборота наркотических и психотропных веществ для использования в ветеринарной деятельности. Разрешить спор было поручено судье Галине Бузуновой.
Кетамин еще внесли в список психотропных препаратов еще 15 лет назад, и тогда же Минсельхозу было поручено урегулировать порядок использование кетамина в ветеринарных целях. Как указывает председатель профсоюза петербургских ветеринаров, с 1998 года министерство так и не приняло никаких мер для решения этого вопроса. Неразбериха с использованием кетамина в ветеринарных целях неоднократно становилась причиной уголовного преследования ветеринаров. Около 10 лет назад было возбуждено сразу несколько дел в отношении ветеринаров, инициаторами которых стала ФСКН. Порой наркополицейские рассматривали даже банальную инъекцию кошке или собаке как повод для возбуждения дела. После того как на защиту врачей вступили общественники и защитники прав животных, гонения прекратились, но «кетаминовый вопрос» так и не был решен. Однако в прошлом году спор вспыхнул с новой силой, после того, как петербургские наркополицейские возбудили уголовное дело в отношении ветеринара Александра Шпака за два эпизода продажи ампул с кетамином «коллеге» из Перми, за которого выдавал себя оперативник Госнаркоконтроля. В итоге врача приговорили к врсьми с половиной годам колонии строгого режима.
Обязать Минсельхоз решить «кетаминовую проблему», мешающую работе ветеринаров, и хотел своим иском Кирилл Племяшов.
В начале заседания выяснилось, что адвокат истца Евгений Черноусов не прибыл. По словам Племяшова, он выехал в суд, но причины его неявки ему неизвестны. После этого истец заявил первое ходатайство.
— Прошу привлечь представителя ветеринарной клиники, — сказал Племяшов и остановился, не зная как продолжить.
— В качестве третьего лица, — подсказал мужчина, которого хотели привлечь.
— А вы кто? — возмутилась судья. Когда мужчина собрался представиться, она его перебила: — Вы находитесь в зале в качестве слушателя, поэтому никаких реплик с вашей стороны.
— Прошу привлечь в качестве третьей стороны… — продолжил Племяшов, а затем спросил шепотом у «третьей стороны»: — Откуда ты?
— Крылатская ветеринарная клиника, — прошептал тот в ответ.
— Представителя Крылатской ветеринарной клиники Дмитрия Дмитриева, — повторил истец.
Представитель Минсельхоза, которую так и не представили в суде, возразила. «Рассмотрение дела никоим образом не сможет повлиять на права и обязанности представителя третьего лица», — сказала она. Судья с ней согласилась.
Затем представительница министерства попросила приобщить письменный отзыв и возражения ведомства. Племяшов не возражал, после чего изложил суть своих претензий. По его мнению, Минсельхоз уклоняется от исполнения своих обязанностей по налаживанию оборота наркопрепаратов для ветеринарных клиник.
Истец отметил, что ветврачи могут работать только с ветеринарной формой кетамина (является обезболивающим средством), которая до сих пор не зарегистрирована Минсельхозом.
Кроме того, не налажено ни производство кетамина в России, ни поставки его из-за рубежа. Для производства необходимо создавать новые предприятия, а клинические испытания препаратов занимают около двух лет. В ветеринарии также нет структуры, которая бы сформировала план распределения наркопрепаратов по регионам.
По словам Племяшова, федеральный закон № 3 «О наркотических средствах и психотропных веществах» устанавливает монополию государства на ввоз и оборот наркотических средств, поэтому заключить договор о поставках кетамина может только госструктура: по его мнению, организовать этот процесс должен именно Минсельхоз.
Также не исполняется постановление правительства № 1148 от 31.12. 2009 года «О порядке хранения наркотических средств, психотропных веществ и их прекурсоров», говорил истец. Документ возлагает на ведомство обязанность установить базовые требования к средствам и условиям хранения наркотических и психотропных веществ для животных. Большинство ветклиник не имеют отдельного помещения для хранения таких препаратов и дорогостоящей охраны, поэтому необходимо внести пояснения, которые установили бы «более щадящие» условия для них.
— Каким образом это нарушает ваши права и интересы? — поинтересовалась представительница министерства.
— У нас нет нормативной базы данных веществ, и мы данными веществами не можем пользоваться, — ответил Племяшов.
— А у вашей компании есть лицензия на пользование этими препаратами?
— Я не говорю о том, что я не могу пользоваться препаратами сейчас. Я говорю, что даже если получу лицензию, я не смогу ими воспользоваться.
На этом ответчица заявила, что Минсельхоз считает доводы истца незаконными и необоснованными. Она отметила, что, в частности, в постановлении правительства № 1148 отмечено, что запасы наркотических средств, «зарегистрированных в установленном порядке» в качестве лекарственных и предназначенных для животных, «определяются юридическими лицами на основании установленных Минсельхозом нормативов для расчета потребности в указанных лекарственных средствах». По ее мнению, ключевой фразой является «зарегистрированных в установленном порядке».
Она отметила, что полномочия регистрации лекарственных средств «для ветеринарного применения» лежит на Россельхознадзоре.
По ее словам, Минсельхоз сделал запрос в Россельхознадзор о том, зарегистрированы ли такие препараты. Пришел ответ, что такие наркотические средства в настоящее время не зарегистрированы. «До того момента, пока хотя бы один препарат не будет в установленном порядке зарегистрирован в качестве лекарственного средства, у Минсельхоза отсутствует возможность установления нормативных актов», — сказала ответчица. Кроме того, по ее мнению, так как у истца отсутствует лицензия на оборот таких препаратов, то «так называемое бездействие сотрудников Минсельхоза не нарушает его прав и интересов». «Ветеринарное сообщество не предпринимает никаких шагов, чтобы зарегистрировать данные препараты, — заявила представительница Минсельхоза. — Необходимо чтобы кто-то из производителей, разработчиков препаратов обратился в Россельхознадзор, произвел регистрацию, и затем у министерства будут основания выработать нормативы. Данная проблема существует из-за неорганизованности самого ветеринарного сообщества».
Племяшов на это возразил, что ветеринары — частные лица, которые не имеют права даже обратиться в Россельхознадзор с просьбой провести исследование лекарственных препаратов. «Это должны быть госзаводы, а не кто-то», — сказал он.
На этом судья объявила о переходе к стадии прений. «Вы будете участвовать в прениях?» — обратилась судья к Племяшову. Истец молчал, не понимая, что ответить. «Да», — подсказал кто-то из журналистов. «Да», — повторил он. «Ну так говорите», — сказала Бузунова. Племяшов еще раз отметил, что государство установило монополию на оборот наркотических веществ, а потому ведомство должно разработать необходимые нормативные документы. Выслушав стороны, судья удалилась в совещательную комнату, а через 15 минут отказала в удовлетворении иска.
Племяшов заявил, что решение суда будет обжаловано. Также будет решаться вопрос о включении в качестве третьей стороны Крылатской ветеринарной клиники, которая имеет лицензию на оборот наркотических веществ. «Это не проигрыш, это первый шаг в этом деле, — считает он. — Раньше мы не знали позиции Минсельхоза, теперь мы ее знаем».
По его данным, с 2004 года к уголовной ответственности по наркотическим статьям было привлечено 28 ветврачей, которые получили реальные сроки.
«На практике мы не можем осуществлять оборот психотропных веществ, хотя имеем лицензии, — добавил главврач Крылатской ветеринарной клиники Дмитриев. — На самом деле бутарфанол и кетамин были зарегистрированы в 2005 году на пятилетний срок, но продаж не началось. Этот факт не подвиг Минсельхоз на выработку необходимой документации».
