Цивилизация
Четыре года назад отгремели юбилейные торжества в честь 1150-летия российской государственности. Точкой отсчета празднеств был избран далекий 862 год — год призвания Рюрика и варягов. Конечно, с точки зрения появления государственности эта дата спорна. Но она является важнейшей вехой или рубежом для всех нас. А что же было тогда, в догосударственный период? Новых сведений и письменных источников, вероятно, не предвидится. Можно ли использовать для его освещения новейшие данные археологической науки? Где грань между современными научными концепциями и псевдонаучным бредом и откровенной ложью? Принесли ли именно варяги это название Руси извне? А если не они, то кто мог дать это название?
Совпадает ли территория первоначального обитания Руси с известной нам по школьным учебникам Древней Русью?
Вопросов множество. Древности летописных полян, словен ильменских, пришельцев-скандинавов ответов на все их, к сожалению, не дают. Подлинно революционными для наших дней являются научные труды человека, всю свою жизнь посвятившего изучению археологии славян и Древней Руси, академика РАН, доктора исторических наук Валентина Седова.
Об именьковской археологической культуре Средней Волги IV–VII вв. н.э. писали очень многие ученые. Известные и не очень, авторитетные и начинающие. Кого в ней только ни видели — и тюрок, и финно-угров, и балтов, и буртас, и даже венгров. Версий множество.
Но громом среди ясного неба в 1980-е годы прозвучала концепция самарского археолога профессора Г.И. Матвеевой о славянской принадлежности носителей культуры. Это была сенсация!
Горячим сторонником концепции выступил В.В. Седов. Не просто выступил в поддержку, а продолжил развивать ее положения в своих статьях и книгах. Взгляды великого ученого развивались стремительно. Он предложил отождествить именьковцев с племенами рогов (наряду с морденс и меренс), упомянутых в Среднем Поволжье готским историком VI века Иорданом.
Но самыми категоричными были последние публикации В.В. Седова: именьковская культура — это носители этнонима «русь»! Значительная часть населения культуры покидает территорию Среднего Поволжья на рубеже VII–VIII веков н.э., устремляясь на территорию Днепровского левобережья. Здесь на основе мигрантов-именьковцев формируется волынцевская культура, форпостом которой на правом берегу Днепра являются поселения на месте будущего Киева и его окрестностей. И если первоначально В.В. Седов видел в этой культуре летописных северян, то позднее отождествил с Русским каганатом, тоже известным по письменным свидетельствам современников. Интересно, что несколько ранее сотрудник Института археологии НАН Украины к.и.н. В.А. Петрашенко смотрела на волынцевцев как на легендарных полян.
Конечно, у этой концепции появились противники, критики и завистники. Но археологи Среднего Поволжья в основной своей массе промолчали. Кто-то ограничился нападками в местных СМИ.
Не забыты, видимо, старые обиды на строгого и требовательного главу полевого комитета Института археологии РАН, которым долгое время проработал Валентин Васильевич.
Так если смысл в этом научном направлении? Или это всего лишь одна из прочих многих точек зрения?
С 1950-х годов в археологии произошло гигантское накопление новых материалов. Многие археологи просто не успевают вводить в научный оборот все свои находки, в лучшем случае они попадают в научные отчеты и сводки. Этот информационный взрыв приводит к подлинно революционным изменениям в современных научных представлениях, не говоря уже о совершенно новом взгляде на казалось бы незыблемые истины из курса школьной программы.
Что же позволило считать В.В. Седову именьковцев русами? К сожалению, на эти особые черты в именьковской материальной культуре указано не было. Несколько лет ответа на этот вопрос не существовало. Однако, проанализировав уже опубликованные материалы, сопоставив их со своими скромными результатами, я думаю, что эта закономерность все-таки была найдена.
Интересно, что в именьковской культуре выявлены уникальные компоненты, которые характерны только для территории Ульяновской области (в керамике, домостроительстве, предметах быта и т.д.), в других регионах их нет (может быть, только пока, на современном уровне знаний).
Не исключено, что позднее выявят эти черты культуры и в других регионах. Но пока этого нет, и это точно.
Есть серьезные основания считать, что именно эти уникальные черты в материальной культуре и могут быть связаны с древними русами. Ключом, который позволил открыть догосударственную Русь из векового небытия, послужили исследования в Старой Майне.
Можно ли говорить о моноэтничности именьковской культуры на современном уровне? Думаю, что верна точка зрения ученых, считающих ее полиэтничной. Это действительно был древнейший прообраз современной многонациональной России. И входили в именьковскую культуру и сарматские, и финно-угорские, и позднескифские, и тюркские, и прочие компоненты. Но среди них был еще один важнейший компонент, в котором я поддерживаю В.В. Седова, — русы.
И вдруг оказалось, что письменные источники тоже могут заиграть новыми красками. Древнейшее широко известное всем название реки Волги — Ра. Есть и немного более позднее, но уже менее известное — река Рос. Арабские источники содержат среди прочих название реки Расс.
«Нубийский географ» называет Волгу RossAtel. А может быть, все-таки поэтому она для всех россиян Волга-матушка?
Думаю, многое из сказанного дает этой концепции право на дальнейшее существование. Конечно же, нужно провести молекулярно-генетические исследования, новые возможности открывают современные естественно-научные методы в археологии.
Три года назад на территории Ульяновской области было создано достопримечательное место — Историко-археологический заповедник «Старая Майна». Территория археологических памятников стала охраняться государством. Очередь теперь за государственным археологическим музеем. Зачем он нужен, ответ, я думаю, очевиден.