Цивилизация
— Игорь Николаевич, не могли бы вы рассказать о том, что такое Древняя Русь? Известно, что есть несколько определений, в целом ситуация с терминологией весьма непростая. Тем самым не могли бы охарактеризовать Древнюю Русь с точки зрения ее культурных, социальных, политических особенностей? В чем была специфика данного периода.
— Зачастую мы пытаемся современным языком описать те события, которые были в прошлом. Все то, что мы читаем, рассказываем, мы пропускаем через современный язык и через понятия и определения, современные и понятные нам. При этом надо понимать, что люди тогда жили в совершенно другом обществе: у них были другие представления, категории, ценностные ориентации. Когда говорят о Древней Руси, сразу же всплывают несколько определений. Есть понятие «длинной» Древней Руси, которая продолжается до XVII века, — это широкое понятие, включающее всю допетровскую Русь. Ее иногда называют Средневековой Русью, что не очень хорошо, называли и феодальной Русью, потому что пытались в советское время подогнать под марксистскую пятичленку. Вместе с тем есть понятие Древняя Русь. Это условное название объединения восточнославянских и финно-угорских племен, просуществовавшее с IX века по первую четверть XII века.
Это еще не государство в нынешнем понимании этого термина: там не было четких границ, не было единого экономического, политического, культурного пространства. Люди того времени вообще не представляли себе, что такое государство и что представляет собой объединение, в котором они живут. Но это государственное объединение, во главе которого стоит группа лиц, которым было делегировано право формулировать законы, по которым будет жить общество, и применять силу, если эти законы нарушаются.
Вот это государство начиная с XIX века и называют условно Древней или Киевской (поскольку политическим центром был Киев, и там сидел князь) Русью.
Откуда берется сам термин Древняя Русь, нам хорошо известно. В ранних источниках упоминается Русь, Русская земля. Когда в источниках упоминается Русь, не всегда понятно, идет ли речь об этносе или об этом самом государственном объединении. Когда же летописцы говорят «Русская земля», то речь может идти о двух разных понятиях. В узком смысле слова это территория, по которой проходил торговый путь на запад. А вот в широком смысле Русская земля — довольно аморфное понятие, которое постоянно меняет свои границы. Это уже не географическое или политическое понятие, а некое этноконфессиональное представление, охватывающее все земли, жители которых исповедовали христианство восточного толка, а службу вели на славянском языке. В него помимо собственно Руси могли входить Болгария, Валахия, литовские земли.
— Откуда мы можем узнать о том, что происходило в Древней Руси?
— Во-первых, у нас есть «Повесть временных лет». Это условно выделяемый текст, летопись, которая открывает большинство летописных сводов. Составлена она была в промежуток между 1113 и 1118 годами. В свою очередь, этот текст опирается на более ранние своды, которые до нас, к сожалению, в полном виде не дошли. Тексты, которые предшествовали «Повести», начали создаваться в 30-е годы XI века, то есть примерно через двести лет после первых событий, в ней описанных. Уже на рубеже XIX–XX веков благодаря трудам А.А. Шахматова стало ясно, что «Повесть временных лет» — очень сложный источник, содержание которого далеко не всегда соответствует тому, «как это было на самом деле». Исходя из этого, ученик Шахматова М.Д. Переселков вполне логично заключил: «Повесть временных лет» — источник искусственный и малонадежный.
Но помимо «Повести» есть еще ряд источников. Актовых материалов за этот период сохранилось крайне мало. Зато мы располагаем рядом агиографических произведений – житиями святых. Есть иностранные источники. С ними работать сложно, потому что не всегда понятно, о каком именно событии они рассказывают. Сегодня благодаря усилиям научного центра Института всеобщей истории РАН под руководством Е.А. Мельниковой мы обладаем полным комплексом зарубежных свидетельств об истории Древней Руси. Это византийские, латиноязычные, арабоязычные, скандинавские источники. Они очень разные: тут и краткие упоминания в греческих хрониках, и трактаты Константина Багрянородного об управлении империей и о церемониях, скандинавские саги. Многие из них содержат уникальную информацию о ранней истории Руси. Арабоязычные источники представляют преимущественно комплекс записок путешественников, очевидцев каких-то событий, происходящих в Древнерусском государстве. Западноевропейские источники, в свою очередь, эпизодически упоминают Древнюю Русь — в основном это всего несколько фраз. Но есть и более подробные свидетельства. Так, скажем, период правления Владимира Святославича довольно ярко описан в хронике Титмара Мерзебургского.
Таким образом, источников довольно много, но по ним крайне сложно связно рассказать о том, что происходило в Древней Руси. Это позволяет сделать лишь «Повесть временных лет».
Именно поэтому возникает множество проблем. Одна из них заключается в том, как нам состыковать различные сведения из других источников с текстом «Повести временных лет». Радикальный шаг на этом пути предпринял в последнее время украинский историк А.П. Толочко. Он попытался представить историю Древней Руси, опираясь прежде всего на зарубежные источники, дополняя их сведениями из «Повести временных лет». У него получилась несколько иная, но очень интересная история первых столетий Руси. Он пишет о том, что государственных структур долгое время не существовало, а их роль играли торговые корпорации, конкурирующие между собой, из которых уже потом формируется то государство, которое мы называем Древней Русью.
Также помимо письменных источников мы располагаем богатыми археологическими материалами. Но они молчат, мы не знаем, кто оставил те или иные памятники, на каком языке говорили их создатели. Предпринимаются попытки связать их с письменными источниками, но это не всегда получается.
— Очевидно, что данный период очень мифологизирован. Не могли бы рассказать о природе и содержании этих мифов, какое они имеют значение и что нам с ними делать?
— У всех народов есть мифы. Есть они и у нас — это легенды о Рюрике, о его призвании и его братьях, миф о Кие, Щеке и Хориве и другие. Их записывали летописцы через много лет после того, как это якобы произошло. Можно еще вспомнить легенды о хазарской дани, о смерти Святослава, из черепа которого печенежский хан Куря приказал сделать кубок. Надо четко понимать, что все эти сведения носят легендарный характер. Элемент легендарного начала был у любой страны, у любого государства. Подтвердить или опровергнуть эти сведения мы не можем. Конечно, какие-то реальные основания в этих легендах присутствуют, но что это за основания, сказать сложно. До Игоря Святославича и Ольги у нас нет никаких надежных сведений.
— В последнее время появилось множество споров вокруг того, каким образом преподавать Древнюю Русь в школе, да и в целом историю России. Какова специфика преподавания Древней Руси в школах, в университетах?
— Есть две специальности, которые невероятно консервативны по отношению к инновациям, — это медицина и школьное образование. Последнее отличается особым консерватизмом. Скажем, математика преподается до сих пор преимущественно на уровне XVIII–XIX веков. В истории то же самое: она преподается приблизительно на уровне рубежа XIX–XX веков, когда история стала наукой. И эта традиция закреплена у нас всякими стандартами, программами и концепциями. С одной стороны, это неплохо, но с другой — имеет негативные последствия, потому что в этих постановлениях и стандартах не объясняется, например, что вся ранняя история России носит легендарный характер.
Я считаю, это должно быть четко прописано и хорошо осознаваться учителями, потому что ребенок должен ясно осознавать, какие факты доказаны наукой, а каким не стоит доверять, и не основывать на них свои представления о прошлом.
Современные научные достижения крайне тяжело проникают в школьные курсы, и это нормально. Они должны обкататься какое-то время в научной среде, потом должна пройти подготовка к восприятию этого нового материала учителями, родителями, составителями программ. Потому что, когда дети придут домой и начнут рассказывать родителям о том, что Древней Руси не было или она была какая-то «не такая», родители возмутятся и начнут убеждать своего ребенка в обратном, а потом ругать инстанции и тех, кто отвечает за полученное их ребенком новое представление. (Смеется.) Конечно, в преподавании перемены неизбежны, но они происходят очень медленно.
Школьные учебники по истории оставляют желать лучшего. Не потому, что их пишут плохие или незнающие люди, а потому, что в них пытаются впихнуть тот самый федеральный стандарт, который сейчас дополнили концепцией историко-культурного стандарта, и получается колоссальный объем информации, который невозможно адекватно и планомерно усвоить. Главный вопрос, который я всегда задаю: зачем школьникам нужен такой массив информации? Ответить на этот вопрос никто не может. Беда в том, что цель школьного курса истории никем точно не определена. Зачем школьник должен это знать? Почему именно эти знания будут ему необходимы во взрослой жизни?
— Как воспринимается эпоха, о которой мы с вами беседуем, в обществе, в массовом представлении? Из последних событий, которые нас могут подтолкнуть к обсуждению этого аспекта, я вспомнил выставку в Манеже, а также влияние на определенную аудиторию оказывают последние работы Бориса Акунина, в частности его книжная серия по истории государства Российского.
— На выставку в Манеже я не ходил, это мероприятие имело более политическую окраску, нежели какой-то просветительский или культурный характер. Эпоха Древней Руси сейчас очень активно используется для формирования тех самых духовных скреп, о которых постоянно идет речь, с помощью отсылки к какой-то древней истории, традиции. Не думаю, что это хороший ход. Нас всегда призывают гордиться прошлым. Но давайте искать в нем не только положительное, но и отмечать отрицательное, пытаться понять, почему произошло так, а не иначе. Надо учиться извлекать из истории уроки, чтобы не повторять ошибок прошлого. У нас сложная история, как и у многих других народов. Она не может уложиться в какие-то одни определенные рамки.
Что касается книг Бориса Акунина, то я прочитал две из них. Борис Акунин себя позиционирует как новый Карамзин. Я все-таки предпочту читать Николая Михайловича Карамзина (смеется). Да, Борис Акунин замечательный писатель, у него классные детективы. Но что касается истории России, то, если бы речь шла о реферате студента-первокурсника университета, я бы поставил за его работу твердую оценку «хорошо с плюсом». Это субъективный образ, который выстроился в его голове.
Как признается сам автор, это пишет дилетант для дилетантов.
Вторую книгу из серии Бориса Акунина я прочитал внимательнее, так как являлся ее консультантом. Отметил некоторые погрешности в фактическом материале и его интерпретации. Как и в каком объеме были учтены эти соображения и рекомендации, не проверял. В конце концов оценочные характеристики, которые дает автор, — это его право, это не научный и даже не научно-популярный труд. Перед нами, повторю, сугубо субъективная точка зрения замечательного писателя Бориса Акунина на историю России.
— А можете ли вы посоветовать что-то нашим читателям из научно-популярной литературы про эпоху Древней Руси?
— У нас есть потребность в качественной научно-популярной литературе, описывающей Древнюю Русь, но у нас ее нет, и я не знаю, когда она появится.