Цивилизация
— Что послужило главной причиной для создания III отделения?
— Конечно, это был ответ власти на восстание декабристов. Но ответ разноплановый. Первый аспект — исключительно полицейский. Александр I остерегался сосредотачивать все нити высшей полиции в одном учреждении и неоднократно реформировал эту часть управления (Комитет охранения общей безопасности 1807 года, Министерство полиции, Особенная канцелярия МВД), и, хотя тайные агенты активно действовали и в столицах, и в гвардии, правительство упустило формирование разветвленной сети тайных обществ.
В отличие от секретных служб первой четверти XIX века III отделение сразу сосредоточило в своих руках все дела политического розыска, а его надзор распространился на всю империю, включая губернский уровень.
Во-вторых, по результатам следствия над декабристами, в котором лично участвовал Николай I и его ближайшие сподвижники, был составлен свод показаний, где зафиксированы основные идеи, которыми питались декабристы. Было очевидно, что оппозиционный настрой этих молодых дворян определялся не только философскими доктринами европейского Просвещения, но и в неменьшей степени дезорганизацией системы государственного управления, неподконтрольностью разрастающегося государственного аппарата (а отсюда — казнокрадство и злоупотребления), неосведомленностью власти о происходящем в губерниях, особенно отдаленных от столиц. Многие из этих идей были созвучны настроению и ходу мыслей самого Николая Павловича и его ближайшего окружения.
Получается, что, с одной стороны, создание III отделения было вызвано необходимостью централизации ведомства тайной полиции, а с другой — это была попытка предложить решение проблем, сложившихся в сфере государственного управления при Александре I.
— Что собой представляло III отделение как государственное ведомство с точки зрения своего управленческого статуса и функций?
— Это был центральный штаб тайной полиции. Он располагался в Санкт-Петербурге и представлял собой небольшую канцелярию, большинство сотрудников которой было мало кому известно. Поначалу в ведомстве служили 16 человек, к 1840-м годам штат вырос до 30–40 служащих. В их обязанности входили рутинная работа по разбору поступающих в ведомство бумаг, составление аналитических записок и всеподданнейших докладов.
Руководили ведомством несколько человек — главный начальник III отделения (до 1844 года А.Х. Бенкендорф, затем А.Ф. Орлов, оба входившие в круг ближайших приближенных императора), а также управляющие III отделением — при Николае I ими были фон Фок, Мордвинов, Дубельт. Они были главными организаторами и идеологами новой системы тайной полиции. В разные годы в ведомстве служили еще несколько чиновников по особым поручениям, которые были ответственны за ведение агентов в России и за границей. Они и сами писали агентурные записки, совершали по заданию руководства III отделения поездки с разведывательными целями:
например, один сотрудник на год отправился в Вену налаживать взаимодействие с австрийской полицией и изучать местный опыт ведения перлюстрации.
Они же в 1830-е годы налаживали сеть тайных корреспондентов в Европе (несколько человек, которые составляли для III отделения обзоры прессы и общественного мнения). В целом штат и затраты на содержание III отделения были невелики — около 100 тыс. руб. серебром в год в 1840-е годы по сравнению, скажем, с Корпусом жандармов, содержание которого обходилось казне почти в 1 млн руб. Для сравнения: скажем, бюджет военного министерства составлял около 20–30 млн руб. в год, что составляло до половины всего бюджета.
— Какое место III отделение занимало в общей системе управления?
— Когда в 1826 году в ближайшем окружении Николая I шла дискуссия о статусе реорганизованного ведомства высшей полиции, фон Фок, опытный полицейский чиновник, долгие годы возглавлявший Особенную канцелярию МВД, предложил учредить ведомство политического сыска не в качестве министерства, о чем писал А.Х. Бенкендорф, а вывести его из министерской системы, чтобы оно напрямую подчинялось императору и не регламентировалось в своей деятельности министерскими регламентами и инструкциями. Такой статус освобождал ведомство от различных форм министерской отчетности, бюджетных ограничений и других регламентирующих механизмов.
Другое дело, что такой статус нового ведомства фактически предполагал временный характер его существования и делал его позиции в составе бюрократического аппарата менее прочными. Законодательно закрепленных регламентов и узаконений в сфере компетенции высшей полиции, обязательных для других ведомств, не существовало.
Ближе к моменту ликвидации III отделения его неформализованный статус привел к быстрому и безболезненному роспуску ведомства.
И все же прямая подчиненность императору обеспечивала высшей полиции ряд преимуществ: взаимодействие с другими ведомствами было более гибким, неформальным и оперативным.
— Получается, что опыта создания такого типа ведомства Российская империя раньше не знала. В XVIII веке органы, отвечающие за политический сыск и полицейский надзор, были совершенно по-другому организованы и выстроены.
— Совершенно верно.
— Вы уже упоминали о том, что III отделение было лишь центральным штабом и выполняло роль организационного ведомства. Известно, что основным исполнительным органом отделения являлся Корпус жандармов. В чем была специфика российского опыта устройства жандармерии?
— На мой взгляд, именно Корпус жандармов, учрежденный в 1827 году, выполнял те новые функции политической полиции, которые были заложены в идею реформы. Но мне по-прежнему не вполне понятно, как появилась идея использовать жандармерию в качестве института тайной полиции. В европейской, особенно французской, научной литературе существует длительная традиция изучения жандармерии, но никаких сведений насчет деятельности жандармов как сотрудников тайной полиции там нет. Во Франции, Италии, Испании это были хорошо вооруженные конные полицейские, действующие в сельской местности, они очень эффективно ловили бандитов, беглых, сопровождали секретные конвои. В рамках своих обязанностей, как и любая другая гражданская полиция, жандармы собирали какие-то сведения о происшествиях и слухах,
но идея, что жандармы должны заниматься регулярным сбором секретной информации, чтобы это выступало основной сферой их деятельности, противоречила самой сути жандармских обязанностей.
Собственно, когда Александр I в 1817 году учреждал в губернских и портовых городах жандармские команды, он копировал французский опыт, и никакого участия жандармов в деятельности тайной полиции не предполагалось.
Проект наделения жандармов функциями высшей полиции был продуман и реализован в 1826–1827 годах. На бумагах одного из первых заседаний секретного комитета 6 декабря, учрежденного для обсуждения реформы всей системы государственного управления, Николай I сам отметил, что жандармские штаб-офицеры в губерниях отныне призваны информировать его обо всем заслуживающем внимания, не вмешиваясь в делах других ведомств. Кстати, члены комитета, да и многие другие высшие сановники, первые годы не понимали новых обязанностей жандармов.
— А что собой представлял жандарм? Каковы были его обязанности, социальный статус, экономическое положение?
— По проекту А.Х. Бенкендорфа в каждую губернию был направлен отдельный штаб-офицер с адъютантом. Для этих чинов Бенкендорф составил две секретные инструкции. Стиль и, можно сказать, дух первой инструкции носил не циркулярно-регламентирующий характер, а скорее эмоционально-декларативный. Жандармам вменялось в обязанность «искоренение зла», они должны были стремиться «восстановить во всех местах и властях совершенное правосудие» — узнавать случаи, когда человек несправедливо обвинен судом или обобран чиновником, находить просто бедных чиновников, которые не могут обеспечить себе пропитание, и все эти сведения передавать в III отделение.
— Получаются такие благородные служащие императора.
— Да, инструкции вполне можно назвать своеобразным «моральным кодексом» жандармского офицера. Один из жандармов (Эраст Стогов) так и именовал себя — «нравственным полицмейстером».
Другой отвечал супруге, которая выражала удивление его намерению служить в Корпусе жандармов, что теперь он станет «опорою бедных и защитою несчастных».
Почти все губернские штаб-офицеры «первого призыва» были армейскими офицерами и прошли наполеоновские войны.
Тем не менее когда мы говорим о конкретных обязанностях и функциях жандармов, то многим сразу вспоминается история, когда Александр Христофорович Бенкендорф явился с докладом к императору Николаю I и спросил, какими инструкциями должен он руководствоваться в своих действиях. Государь, взяв платок, передал его Бенкендорфу, высочайше выразив: «Вот твоя инструкция, чем более утрешь им слез несчастных, тем лучше исполнишь свое назначение». Что это была за инструкция и правда ли, что главной обязанностью жандармов являлась утирание слез несчастным?
Если вы посмотрите текст этой инструкции, то к ней смело можно этот платочек и прикрепить. Судя по мемуарам, когда Николай I давал жандармским офицерам аудиенцию перед их отбытием в губернию, то он делал наставление в духе «утирания слез несчастным». Поэтому легенда о платке возникла не на пустом месте и первоначально циркулировала именно в жандармской среде. Списки с этой первой инструкции с ведома власти стали ходить в обществе, чтобы был ясен общий посыл учреждения жандармского корпуса. Вторая, более детальная инструкция была действительно секретной, ее ввели в научный оборот только в позднее советское время. Она предписывала информировать шефа жандармов о значимых происшествиях, общественных настроениях, слухах, не вмешиваясь в дела местных органов власти.
Реальная сфера компетенции жандармов вырисовывалась постепенно. Так, каждый губернский штаб-офицер по прошествии полугода службы должен был направить в Петербург свое мнение о недостатках инструкций и трудностях несения службы. В итоге получился такой неформальный свод из отдельных предписаний и циркуляров, никак законодательно не оформленный. В 1836 году было издано «Положение о Корпусе жандармов», но в нем об обязанностях штаб-офицеров фактически не было ни слова, за исключением упоминания о том, что они должны командовать жандармскими командами в губерниях.
Тем не менее источники позволяют определить основные задачи губернских штаб-офицеров. Во-первых, жандармы стали «государевым ухом» в провинции: информировали шефа жандармов и через него императора обо всех заслуживающих внимания событиях, происшествиях, разговорах, слухах.
По сути, в лице жандармских офицеров власть получила новый канал «обратной связи» с губернским обществом в обход министерской системы.
Жандармские офицеры, имея полномочия по «секретной части», в то же время были органичной частью губернского общества: носили яркий голубой мундир, посещали званые обеды и балы и именно таким путем формировали сеть доверенных лиц, никаких дополнительных средств на организацию агентурной сети губернские штаб-офицеры не получали.
Одновременно жандармы целенаправленно отслеживали деятельность губернской администрации, выявляли случаи злоупотреблений властью — например, были непременными членами рекрутских присутствий. С начала 1830-х годов каждый губернский штаб-офицер представлял регулярные сводки с характеристикой высших чиновников губернии. По материалам жандармских донесений было уволено более десяти губернаторов и сотни других чиновников — как правило, не судебным, а административным порядком. В этом смысле жандармский контроль стал частью системы управления империей.
— Получается, что деятельность жандармов была направлена на положительные и полезные дела: они помогали государству контролировать регионы, помогали нуждающимся, пресекали случаи нарушения законов, следили за исполнением полномочий губернаторов. Но почему-то в советской историографии сложился совершенно противоположный образ жандармов — образ гонителей, деспотов, тиранов. Как вы можете объяснить этот парадокс?
— Понятно, что образ царских жандармов в советской историографии не мог быть другим, равно как не мог быть положительным и образ самого императора Николая I и его ближайших советников. Другой вопрос, каково было значение Корпуса жандармов в общей логике управления империей. Вся система жандармского надзора и неформальной опеки над обществом носила негласный характер,
общество не было задействовано в надзоре за бюрократией, сам этот надзор осуществлялся вне законодательно очерченных рамок.
Скажем, когда по материалам жандармского донесения император принимал решение уволить губернатора, местное общество (а нередко и сам начальник губернии) могло только догадываться об истинных причинах отставки. Конечно, это не способствовало активизации общественной инициативы или, говоря более современным термином, гражданского общества. Была и критика из среды самой высшей бюрократии, которая сводилась к следующему: если мы не в состоянии найти 50 честных губернаторов, то откуда возьмутся 50 «надзирающих» за ними?
Судить об эффективности деятельности III отделения в современных критериях затруднительно, но понятно, что в николаевское время тайная полиция вовремя пресекала деятельность немногочисленных тайных кружков.
Возвращаясь же к вопросу общественной репутации III отделения и николаевской политической системы в целом, можно добавить, что она подверглась обструкции еще в 1860-е годы, в годы Великих реформ, когда образованное общество получило возможность публично выражать свои взгляды в печати. И конечно, для либерально настроенной интеллигенции было необъяснимо, какую положительную роль может играть губернский жандарм.
— Известно, что император Николай Павлович поручил А.Х. Бенкендорфу надзор за А.С. Пушкиным. Чем закончилась эта история?
— Здесь стоит учитывать общий контекст взаимодействия власти и общества. Николай I полагал, что общественная инициатива должна получать одобрение правительства. III отделение по его указанию отслеживало общественные настроения и, конечно, не могло обойти стороной литературу и периодическую печать, которые становились главными инструментами формирования общественного мнения. Власть стремилась контролировать общественную полемику, проникавшую на страницы журналов. Пушкин же был наиболее ярким русским писателем и имел репутацию либерально настроенного человека.
Предложенный способ взаимодействия с властью — через ближайшего советника императора — казался Николаю I формой привилегии для поэта.
Ведь Бенкендорф мог заранее в обход формальностей официальной цензуры предупредить поэта о нежелательном пассаже в его стихах или передать его просьбу на высочайшее усмотрение. Конечно, Пушкин тяготился такой опекой. Но стоит учитывать и эволюцию его взглядов: к началу 1830-х годов поэт склонялся к мысли о необходимости сотрудничества с правительством. В этом духе Пушкин пишет несколько известных стихотворений в поддержку правительственной политики и просит Бенкендорфа поддержать его проект литературно-просветительского журнала для разъяснения широкой общественности правительственного курса. В этом же духе рассуждали Вяземский, Жуковский и другие представители «литературной аристократии». Но император мыслил в иной логике, предпочитая поддерживать более официозную «Северную пчелу», в которой самостоятельная роль редакторов в обсуждении злободневных вопросов сводилась к минимуму. Грубо говоря, и у Бенкендорфа была выстроена более простая схема взаимодействия с литературным миром: власть заказывает — журналист пишет статью. Пушкина поддерживали в отдельных начинаниях, но в целом держали на расстоянии. Вот, как мне кажется, общая канва его отношений с властью, а детали жизненного пути поэта многократно обсуждались пушкинистами.
— А кто кроме А.С. Пушкина среди писателей взаимодействовал с III отделением удачно или не совсем?
— Статьи по заказу III отделения писали многие писатели, среди них Загоскин, Полевой.
Пострадали от цензуры III отделения те литераторы, которые вкладывали в свои тексты не то чтобы оппозиционные, а скорее просто непонятные и сложные для восприятия смыслы.
Здесь известная статья Ивана Киреевского в его журнале «Европеец». Впоследствии Киреевский перестал публиковать в периодической печати, а затем вовсе ушел из общественной жизни. В этом ряду и «Телескоп» Надеждина с «Философическим письмом» Чаадаева. Представители «литературной аристократии» болезненно воспринимали отказы на учреждение новых журналов. Если Лермонтов находился, так скажем, на плохом счету у власти, особенно в последний год своей жизни, то Гоголь сравнительно легко публиковал свои сочинения и даже ходили слухи, что он какое-то время служил в III отделении.
— Получается, что нельзя однозначно говорить о том, что III отделение душило цензурой, не давало свободу мысли. Любой имел возможность найти компромисс с властью, как-то подстроиться.
— Конечно, можно было подстроиться под цензурную политику, но кому-то это давалось сложнее. Цензура в XIX веке была неотъемлемым инструментом контроля за печатью, но очевидно, что большая группа литераторов стремилась преодолеть существовавшие рамки взаимодействия с властью.
— Подразделения Корпуса жандармов распространяли свои власть и деятельность не только на центральные регионы империи, но и на окраины, такие территории, как Царство Польское, Княжество Финляндское, Кавказ, Прибалтика, Сибирь. Существовала ли какая-то специфика их работы там?
— На этих территориях существовала своя специфика организации управления, и встраивание жандармов в эту среду имело свою специфику. Например, Кавказ отличался от внутренних губерний фактически автономной системой подчинения центру: кавказский наместник обладал всей полнотой власти на местном уровне, император подчас не мог навязать ему свою волю. В итоге жандармские офицеры информировали III отделение о состоянии дел на Кавказе, но никакое управленческое решение не могло быть принято без согласования с наместником.
— Сегодня на Кавказе очень схожая ситуация.
— Не могу судить. Царство Польское также было фактически выведено из подчинения петербургской бюрократии, и волю монарха здесь олицетворял наместник И.Ф. Паскевич. Он добился того, что жандармские чины в Царстве прямо подчинялись наместнику. Все это приводило к тому, что идея, заложенная в проект учреждения Корпуса жандармов, на Кавказе и в Царстве Польском, по сути, не работала.
— Почему в итоге III отделение прекратило свое существование в 1880 году?
— Ликвидация III отделения прошла очень легко и незаметно. В начале 1870-х у тогдашнего шефа жандармов графа П.А. Шувалова была идея встроить III отделение в систему имперских государственных институтов, для этого жандармские офицеры были наделены новыми полномочиями по ведению дознания под контролем губернских прокуроров. Однако коренной реформы политической полиции проведено не было, хотя было очевидно, что в результате таких преобразований, как судебная или земская реформы, общественная жизнь кардинально изменится.
Одним из последствий эпохи реформ стал и рост революционных кружков, а затем переход к народовольческому террору.
III отделение, в основе своей по-прежнему действовавшее по проектам Бенкендорфа, было совершенно не готово к таким вызовам. После выстрела Каракозова в 1866 году Шувалов решил составить из унтер-офицеров жандармских команд так называемый наблюдательный состав Корпуса жандармов. На мой взгляд, это было неоправданно, так как никакой профессиональной подготовки и навыков агентурной работы у них не было. Тем временем народоволец Клеточников стал сотрудником III отделения и раскрыл фамилии множества агентов. Требовалось системное реформирование, заключавшееся прежде всего в переосмыслении логики деятельности тайной полиции и жандармских офицеров в губерниях. Частично это было реализовано в 1880-е годы после учреждения Департамента полиции в составе Министерства внутренних дел.
— Не могли бы вы посоветовать пару работ, которые помогли бы нашим читателям побольше узнать о жандармах?
— Изложенные здесь мысли в значительной мере почерпнуты из моей монографии «А.Х. Бенкендорф и политика императора Николая I». Сюжет взаимодействия III отделения с литературным миром лучше всего представлен в серии статей А.И. Рейтблата. Интересный ракурс нашел саратовский историк О.Ю. Абакумов в книге, посвященный надзору III отделения за иностранцами и противодействию влиянию западных интеллектуальных течений (книга озаглавлена «Чтоб нравственная зараза не проникла в наши пределы»). Из источников рекомендовал бы посмотреть «Записки жандармского штаб-офицера эпохи Николая I» Э.И. Стогова, а также ежегодные отчеты III отделения, изданные под заголовком «Россия под надзором».