Цивилизация
Поводом для бомбардировок Югославии стал нерешенный конфликт вокруг Косово. Его истоки следует искать в начале ХХ века. Ставшая после Русско-турецкой войны 1877–1878 годов независимой, Сербия претендовала на обретение этого исторического края — именно там в 1389 году сербо-боснийско-болгарское войско проиграло турецкому грандиозную битву, после которой турки стали владычествовать над Балканами.
Для Сербии Косово было не только местом исторической памяти, но и центром православных святынь.
В период турецкого владычества в Косово начали переселяться албанцы. В конце 1912 года разразилась Первая Балканская война — коалиция из Сербии, Греции, Черногории и Болгарии разгромила турецкую армию и вытеснила ослабевшую Оттоманскую империю из Европы. Стало понятно, что на карте мира возникнет еще одно балканское государство — независимая Албания, однако Косово не вошло в состав этой страны, став частью Сербии.
Это привело к тому, что в годы Первой мировой войны в крае началось партизанское движение, которое было подавлено уже после 1918 года, когда было создано Королевство сербов, хорватов и словенцев.
Идеологией этого государства, которое в 1929 году стало Югославией, был великосербский национализм.
Никакие национальные автономии, в том числе и албанская, в нем не существовали, что и вызывало заметную межнациональную напряженность.
После создания Социалистической Федеративной Республики Югославии (СФРЮ) Косово получило статус автономного края. Албанское население быстро росло: если в середине века сербская и албанская общины были примерно равны по численности, то к концу 1980-х албанцы заметно преобладали.
Кроме того, либеральная миграционная политика многолетнего главы СФРЮ Иосипа Броз Тито привела к тому, что косовары, как и другие югославы, отправлялись на заработки в Западную Европу, оседали там и формировали диаспоры, влиявшие на местное общественное мнение — они достаточно многочисленны, например, в Швейцарии.
После смерти Тито национальный вопрос в Югославии становился все более актуальным. В 1981 году в ходе беспорядков албанцы требовали повышения статуса края до республики.
В 1989 году пришедший к власти в Сербии Слободан Милошевич принял решение о фактической отмене автономии, что вызвало волнения в крупнейших городах края — Приштине и Призрене.
Пострадавшими стали сотни человек.
В середине 1990-х в Косово набирали силу сепаратисты — к этому моменту почти 90% населения края составляли албанцы. Наиболее признанным из них был Ибрагим Ругова, который создавал параллельные сербской власти структуры в области просвещения и культуры. «Балканский Ганди», как его называли, в 2002 году был избран президентом Косово. Однако появились и экстремисты — Армия освобождения Косово (АОК) во главе с Хашимом Тачи. Острая фаза косовского кризиса началась в конце 1998 года.
Формальным поводом для бомбардировок стала «гуманитарная катастрофа», начавшаяся в крае. В короткий срок около миллиона албанцев-косоваров покинули край и перебрались в соседнюю Македонию.
Для этой страны, в которой албанцы и так составляли около четверти населения, появление постоянных беженских лагерей стало бы фатальным.
«Газета.Ru» побеседовала о войне НАТО против Югославии с российским ученым-американистом, заместителем директора Института США и Канады РАН Виктором Кременюком.
— Как вы могли бы оценить события на Балканах по прошествии 15 лет?
— По-всякому можно оценить. Мы осуждали, а Запад говорил, что все хорошо.
В принципе, операция была проведена в качестве вызова России.
Запад прекрасно знал, что Россия против войны и против бомбежек. Тем не менее решение было принято в пику позиции России.
С военно-технической точки зрения операция была проведена нормально. Разбомбили всю инфраструктуру, число жертв было минимальным. При этом ни один солдат НАТО на территорию Югославии формально не вступил. Такая бесконтактная война, которая привела к капитуляции режима Милошевича и, так сказать, к победе Запада.
— Эхо событий 1999 года до сих пор отражается на осколках бывшей Югославии?
— Конечно, эта война очень многое изменила. Она перевернула косовскую проблему, против которой мы активно протестовали, а теперь ссылаемся. Кроме того, война создала потенциально очень опасную ситуацию. Взорвется она или нет, будет зависеть от многого. Я вижу опасность в том, что албанское население всего района Балкан, помимо Албании, активизируется. Появилось Косово, происходят «шевеления» в Македонии и Греции. Что-то может получиться, если произойдет такой всплеск националистических чувств среди албанцев и желание их каким-нибудь образом объединиться и доказать, что они заслуживают большего внимания.
— А что можете сказать про прецедент с признанием Косово? Являются ли его отголосками нынешние события в Крыму?
— Да, для того человеку дан разум и ум, чтобы предвидеть события, что, если ты в одном случае поступишь вот так, другие поступят аналогично.
И не будет никакого пиетета — «только я так могу делать, потому что я великий».
Мне в данном случае нравится ход со стороны руководства России по поводу Косово и Крыма. Взяли «бабахнули» Западу в ответ на его стенания по поводу Крыма, что, мол, братцы, вы ничем не лучше и действуете как считаете лучше. Поэтому не лезьте к нам со своей моралью и своими санкциями.
Лишь одно может нас с Западом примирить — такие ситуации раскачивают международную систему, а она тяготеет к стабильности и предсказуемости, основанной на праве и уважении всех стран к нему. А на самом деле без конца случаются факторы, которые могут все перевернуть. И это беда.
Кроме того, свой комментарий «Газете.Ru» согласился дать и директор Информационного бюро НАТО в Москве Роберт Пшель.
— Как вы оцениваете произошедшее, спустя 15 лет?
— Использование военных средств всегда очень тяжелое решение. Оно было принято, можно сказать, с тяжелым сердцем, потому что никто не хотел, чтобы это пришло к такому.
Проблема была в том, что этот конфликт: столкновения, жертвы, — все происходило на наших глазах. НАТО начало свою операцию в марте 1999 года, а предварительное решение это сделать было принято уже в октябре 1998 года. Однако Слободан Милошевич тогда сделал ряд заявлений, пообещал, что насилие прекратится. К сожалению, этого не произошло.
Все дипломатические возможности были использованы, включая международные институты — ООН. Россия также участвовала в урегулировании. Это не привело ни к каким итогам. Обстановка была такая — 300 тыс. беженцев в Косово, грубые нарушения прав человека, у албанцев не было никакой возможности противостоять всему этому.
Мы это поняли. И цели были очень конкретными — прекратить все военные действия в самом Косово. Наши цели — военные и парамилитарные югославские силы и средства. Необходимо было создать условия для возвращения беженцев. Кроме того, необходимо было создать почву для политического урегулирования конфликта. Так и произошло: после окончания воздушной операции в июне была принята резолюция Совбеза ООН, на основе которой решался вопрос о миротворческих силах и шел политический процесс.
Это было тяжелое решение, но мы считаем, что не было другой возможности.
— А разве Балканы не остаются «пороховой бочкой» и сейчас?
— Я бы так не сказал. Балканы — регион с бурной историей, включая современную историю. Вспомните, что происходило в Боснии. Это была трагическая война, в которой погибло более 100 тыс. человек. А события в Сараево, где в людей попросту стреляли с какой-то высоты. Конечно, не все идеально. А где идеально?
В Балканах теперь мир. В Сараево ездят, чтобы послушать хорошую музыку и сходить в хорошие рестораны.
Это абсолютно другая обстановка. Это плод усилий НАТО и других международных организаций, стран. Теперь там другой мир, отличный от того, что был наполнен трагичными событиями 15–20 лет назад.
— А какова роль НАТО как инструмента урегулирования конфликтов?
— Мы старались играть роль, которую может играть политически-военная организация. НАТО вместе с другими странами после военной операции «охраняло» деликатный мир, участвовало в урегулировании ситуации. Было множество очень опасных моментов — в Боснии и в Македонии, которая стояла на грани гражданской войны. Они сами попросили наблюдателей.
Раньше в Косово было 50 тыс. человек из числа миротворческого контингента, а осталось всего 5 тыс. А главное — стабилизационный раздел идет благодаря силам Европейского союза и локальным подразделениям. Мы, как часть, международного общества, старались свою задачу выполнить. В какой-то мере, благодаря НАТО, Балканские страны стараются, вступают в международные институции, развиваются экономически, идут вперед. И там нет войны.
— Как изменилась роль НАТО за эти годы?
— Прежде всего мы больше не ведем никаких военных операций. Осталось только 5 тыс. человек в Косово под эгидой НАТО. Но это силы второго или третьего эшелона, силы резервные. Их присутствие носит предупредительный характер. Но в первую очередь действовать будут полицейские и представители сил правопорядка.
Речь шла и идет о том, чтобы добиться такой обстановки, чтобы можно было решать проблемы по политическим каналам. В том же Косово все было сложно, но буквально в апреле прошлого года Приштина и Белград добились оговора о нормализации отношений.
Это хороший пример того, к чему можно прийти, когда люди друг в друга не стреляют.
— Вы все-таки считаете, что дипломатией ничего было не решить? Вспоминается поступок Евгения Примакова, развернувшего своей самолет над Атлантикой, как только началась операция...
— Я уже сказал, что в октябре 1998 года было принято предварительное решение об использовании военной силы. Но мы отложили это решение. Сколько было усилий — ООН, ЕС, ОБСЕ, Россия, страны НАТО и контактные группы. Мы приняли решение в марте 1999 года, а еще в начале этого года был шанс что-то изменить. Тем не менее люди гибли — отступить было уже нельзя. Трагичный пример Боснии, где международное сообщество не действовало так решительно, чтобы остановить убийства и нарушения прав человека.
Решения, принятые по Косово, они были правильными.
