Цивилизация
Официальный представитель МИД России Мария Захарова
Летом того года у меня было воспаление легких. Тяжелое. И меня после выписки из больницы отправили в подмосковный санаторий на восстановление. Выдержала я там недолго и сбежала. День побега пришелся на 11 сентября.
Очень хорошо помню, как вхожу в квартиру. Включаю телевизор. Вижу прямой эфир из Нью-Йорка, трансляцию американского канала на российском ТВ.
Застываю перед кадрами горящей башни. И вдруг вижу влетающий во второе здание самолет. Это был шок. Я видела это в прямом эфире. Настолько четко помню этот момент, что как будто это было вчера.
Потом я позвонила на работу. Отпуск свернула. А дальше была новая реальность.
Официальный представитель Министерства иностранных дел России Мария Захарова
РИА «Новости»Солистка t.A.T.u. Лена Катина
Я помню точную хронологию событий, потому что мы с Юлей [Волковой] накануне были в Нью-Йорке.
9 сентября наша группа «Тату» получает премию МTV World Music Awards. 10 сентября прилетаем в Москву. А 11-го — прямо в момент трагедии — в студии ставим номера для выступлений. В помещении стоит телевизор, который показывает рандомные каналы.
В разгар репетиций возникает страшная картинка. И все. Башни-близнецы рухнули.
На меня сильно повлиял тот день. Я поняла, что в любой момент с тобой может произойти все что угодно. Надо ценить каждый момент.
Солистки t.A.T.u. Лена Катина и Юля Волкова в Нью-Йорке, 2001 год
из личного архива Лены КатинойДепутат Госдумы и олимпийская чемпионка Светлана Журова
Я очень хорошо помню этот день, потому что в 2002 году у нас должна была быть Олимпиада в США.
Тогда я ехала с тренировки и когда подходила к подъезду, мой муж с окна мне прокричал: «Все! Накрылась твоя Олимпиада!»
У всех были опасения, что Игры просто не состоятся из-за опасности каких-то повторных терактов. И в итоге американцам пришлось совершенно изменить подход к обеспечению безопасности на Олимпиаде, вложив огромное количество денег.
Так что для меня этот момент стал особенно волнительным из-за Игр и того, что в принципе произошло. У меня было несколько знакомых, которые потерялись в день теракта. У них были проблемы со связью, и мы за них очень переживали. Это все была очень трагическая история, которая стала для всех уроком о том, что может принести терроризм.
Светлана Журова на Олимпийских играх в Солт-Лейк-Сити, 2002 год
Александр Яковлев/ТАССТелеведущий Николай Дроздов
11 сентября я был на фестивале «Лазурная звезда» в Сочи, работал членом жюри на вручении наград телевизионным деятелям. На перерыве зашел к себе в номер. Телевизор был включен, но я даже не обратил на него внимания, просто делал свои дела.
В какой-то момент я случайно посмотрел на экран и увидел страшную картину: летит самолет, врезается в небоскреб и происходит жуткий взрыв.
Подумал с омерзением: «Ну вот! Опять очередной фильм-катастрофа. Зачем приучают людей смотреть подобные вещи? Бредятина!»
Я выключил телевизор.
Когда вышел из номера, то меня моментально окружили мои товарищи. Спрашивали, видел ли я взрывы. В тот момент я понял: фильм-катастрофа оказался реальностью.
Николай Дроздов
Евгения Новоженина/РИА НовостиПредседатель «Справедливой России» Сергей Миронов
В то время я только начинал работать в Москве в Совете Федерации. Когда в новостях передали, что в Нью-Йорке самолет врезался в небоскреб, сначала, как и многие, подумал, что это авиакатастрофа. Даже мысли о теракте не было. Не могло прийти в голову, что террористы могут вот так запросто захватить самолет с пассажирами и направить его в огромное здание посреди огромного города.
Эти жуткие кадры, которые крутили по телевидению, до сих пор у меня перед глазами…
Очень хорошо понимаю боль американцев, ведь за два года до этого похожие события произошли в Москве, когда террористы взорвали жилые дома.
Я сразу подозревал, что в ответ США развяжут войну. Но, разумеется, и представить не мог, что не одну войну и что в Афганистане она продлится целых 20 лет.
К сожалению, теракты 11 сентября не смогли объединить США и Россию на почве борьбы с международным терроризмом. В Вашингтоне оказались к этому не готовы, хотя, напомню, руку помощи мы им протянули сразу после той трагедии.
Сергей Миронов
Нина Зотина/РИА «Новости»Пианист Денис Мацуев
Это было как вчера. Я находился в Париже и собирался на концерт в Театре Елисейских полей, но прямо перед выходом решил включить телевизор и ужаснулся увиденному.
Я позвонил своему другу. В тот момент он жил в Нью-Джерси, так близко к башням-близнецам, что вид из окон его квартиры выходил на них. Прямо у него на глазах второй самолет врезался в здание.
Все это время мы с ним созванивались, а когда открыли Нью-Йорк, ровно через десять дней я прилетел.
Помню, как удивился: у моего приятеля волосы были другого цвета — белого. Оказалось, 11 сентября он поседел.
Я сам испытал шок. Мой Нью-Йорк, который я видел больше ста раз... Это не укладывалось в голове. С того времени Америка изменилась. Она стала более охраняемой, нервной, а люди — закрытыми.
Такого еще никто не видел, тем более в прямом эфире. Великая империя дрогнула.
Денис Мацуев
Екатерина Чеснокова/РИА «Новости»Полпред правительства РФ в высших судебных инстанциях Михаил Барщевский
В тот день я был на даче, спустился на кухню в момент, когда по телевизору шла трансляция. Сначала я подумал, что странно показывать какой-то боевик днем. У меня ушло несколько минут на то, чтобы понять, что происходящее реально. А затем был некий шок.
12 сентября, выступая на радио, я сказал, что началась третья мировая война между цивилизацией и варварами.
Мне было понятно, что это начало новой эпохи. Теракт был прорывом нарыва между бедными, в основном мусульманскими странами, и богатыми, в основном христианскими странами. То есть это не та война, когда встречаются два пехотных полка или танковых батальона, а та, которая с нами всерьез и надолго.
Михаил Барщевский
Рамиль Ситдиков/РИА «Новости»Композитор Виктор Дробыш
Я плыл на пароме Германия-Финляндия. По приезде я выехал на машине в Хельсинки, заехал в магазин. Мне запомнилась витрина с телевизорами, около нее столпилось большое количество финнов. Тогда я подумал, что они чудные — стоят толпой у телеков, наверное, вышел какой-то новый блокбастер. Посмеялся.
Когда я подошел ближе к витрине из-за любопытства, то увидел титры CNN. Это была новостная сводка, а не фильм.
На мне эта трагедия очень отразилась. Уже 13 сентября 2001 года мне нужно было вылетать из Хельсинки обратно во Франкфурт. В самолете все были настороженные. Перед вылетом к нам в кабину зашел высокий мужчина с бородой и огромным рюкзаком — чистый [Усама] бен Ладен.
Все пассажиры приковали свое внимание к незнакомцу. Когда самолет вырулил на взлетную полосу, то одна американка завопила, чтобы ее выпустили из самолета. «Я не полечу с этим человеком», — кричала она. Самолет остановили, женщина смогла выйти.
В итоге рейс задержали на час. В тот момент самолет покинуло еще двое пассажиров. Я остался.
Во время второго взлета я сидел напротив того подозрительного мужчины. Следил за ним всю дорогу, наблюдал. Было страшно.
Когда самолет приземлился, я кое-что понял. Плакала и билась в истерике не только та женщина, которая сошла с самолета, а мы все.
Виктор Дробыш
Владимир Федоренко/РИА «Новости»Вице-спикер Совфеда Константин Косачев
Я очень хорошо помню этот день, его забыть невозможно. Тогда я находился на своем рабочем месте в здании Госдумы на Охотном ряду. Ко мне в кабинет ворвался помощник и предложил включить телевизор, мы начали смотреть и на наших глазах в прямом эфире была атака на вторую башню.
Мы смотрели, не отрывая взгляда от экрана с осознанием ужаса всего происходящего и пониманием того, что мир уже никогда не будет прежним.
То есть было ощущение, что происходит нечто настолько чрезвычайное, что это сравнимо с величайшими трагедиями в истории. Я понимал, что человечество уже не будет таким, каким оно было до сих пор. Но не испытывал иллюзий о том, что эта трагедия может человечество исправить. И не ошибся.
Глобального фронта борьбы с международным терроризмом в итоге так и не сложилось, хотя Россия к этому прилагала всевозможные усилия. Увы, к радости международных террористов и к большому сожалению всего остального человечества, в этом смысле мы остались непонятыми.
Константин Косачев
Илья Питалев/РИА НовостиАктриса Алена Яковлева
Я узнала обо всем по телевизору. Был шок. Этот теракт не имеет аналогов по своему масштабу. Здесь был беспрецедентный случай — люди прощались со своими близкими практически в прямом эфире.
Через некоторое время я поехала на гастроли в Нью-Йорк и увидела этот ужас воочию: от близнецов осталось пустое место.
В тот момент мы в России сами часто сталкивались с террористическими актами. Их было огромное количество: Беслан, Дубровка, Пушкинская [площадь]. Очень страшный период.
Первое время мне было страшно ходить в общественные места. Я даже не разрешала своей дочери спускаться в метрополитен. Но потом все вернулось на круги своя. Человеческая сущность такова, что привыкает ко всему.
Алена Яковлева
Екатерина Чеснокова/РИА «Новости»Лидер фракции «Единая Россия» в Госдуме Сергей Неверов
В день теракта я был в регионе, конечно, смотрел трансляцию по телевизору. В тот момент у меня была только одна мысль — терроризм это страшно.
Это было достаточно тревожно, потому что терроризм — беда номер один, и ни одна страна не в состоянии с ней справится.
Но больше всего меня интересуют вопросы безопасности своей страны и ее защита, в том числе от международного терроризма. Россия всегда выступала за объединение усилий в борьбе с международным терроризмом, но те, кто сегодня за океаном, где произошла эта трагедия, не хотят нас слышать.
Сергей Неверов
Григорий Сысоев/РИА «Новости»Актер Александр Молочников
В 2001 году я учился в школе в Нижнем Новгороде. 11 сентября, как обычно, я вернулся домой с уроков. Когда я пришел, то увидел свою семью, прикованную к телевизору. Кто-то из родных сидел на одном месте несколько часов, кто-то нервно ходил по комнате. Все молчали. Я не понимал, что происходит.
Так совпало, что именно в то время мы собирались переезжать в Америку. Звучит странно, но теракт был надеждой, что мы не улетим.
Этого не случилось. В последний день моего пребывания в русской школе мои одноклассники, видимо, по просьбе кого-то из учителей нарисовали мне целую серию прощальных картинок. Практически на каждой был изображен самолет, который облетает башни-близнецы и невредимым приземляется в аэропорту.
Александр Молочников
Екатерина Чеснокова/РИА «Новости»Сенатор Алексей Пушков
В момент теракта я находился в Москве, готовил свою программу «Постскриптум» на телеканале ТВЦ. Это случилось ближе к концу недели, в четверг или в пятницу.
Глядя на эти кадры, я понял, что наступает новый исторический цикл, и кто бы ни совершил этот теракт, у него были определенные цели.
Было понимание, что с 11 сентября начнется раскручивание новой эпохи, а само событие — пролог как минимум к одной, а может быть и многим войнам.
Алексей Пушков
Илья Питалев/РИА НовостиЖурналист Владимир Познер
11 сентября я был в Москве. Узнал как все — по телевизору. Видел эти жуткие кадры.
У меня не было страха, просто появилось понимание: возникло новое явление, которым будут пользоваться.
Владимир Познер
Екатерина Чеснокова/РИА «Новости»Депутат Наталья Поклонская
Да, я помню этот день. Как и любой нормальный человек, я почувствовала ужас, потому что любой теракт вызывает лишь чувство ужаса и отвращения к преступникам.
Конечно, после подобных событий мир уже не мог стать прежним. Преступления, связанные с терактами — всегда переломный момент, вызов всему миру и человечеству. Их цель посеять страх и панику.
Наталья Поклонская
Дмитрий Макеев/РИА «Новости»Певец Сосо Павлиашвили
11 сентября мне позвонил мой сотрудник, сказал: «Включи телевизор, Нью-Йорк горит». Я включил, был шок.
Но такое же отчаяние я испытывал и до «близнецов» и после.
Когда человек убивает человека, бог плачет. Думаю, все жертвы этой трагедии стали ангелами.
Сосо Павлиашвили
Global Look Press
