Цивилизация
На минувших выходных в США прибыл министр иностранных дел Ирана Мохаммад Джавад Зариф. Его визит совпал со второй годовщиной принятия Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД) в отношении иранской ядерной программы.
Выполнение этого плана, а именно — график снятия санкций, во многом зависит от воли президента США Дональда Трампа, который в период предвыборной кампании довольно жестко высказывался о ядерной сделке, называя ее одной из ошибок экс-президента Барака Обамы.
В первые же дни своего визита Джавад Зариф успел дать интервью телеканалу CNN, где в очередной раз обвинил Вашингтон в нежелании выполнять обязательства по СВПД. «При заключении сделки мы договорились, что единственной структурой, ответственной за проверку ее выполнения, будет МАГАТЭ. И на данный момент МАГАТЭ уже семь раз заявляло, что Иран честно и полностью выполняет свои обязательства», — сказал он.
В понедельник, 17 июля, президент США Дональд Трамп признал, что Иран действительно выполняет условия сделки, однако это еще не означает, что Вашингтон не станет вводить новые санкции в связи с ракетной программой Ирана.
Трамп не пойдет на обострение
США уже вышли из Транстихоокеанского партнерства (ТТП), Парижского климатического соглашения — членство Вашингтона в этих международных договорах Трамп неоднократно критиковал в предвыборный период наравне с участием страны в Совместном всеобъемлющем плане действий (СВПД).
СВПД — соглашение между Ираном и «шестеркой» государств (также известной как «группа 5+1») — пять постоянных членов Совбеза ООН плюс Германия — был принят два года назад 14 июля.
По плану Иран должен выполнить ряд условий. Например, большая часть иранского обогащенного урана должна быть вывезена за границу, а завод по обогащению топлива «Фордо», предварительно лишенный мощностей для создания оружейного урана, станет научно-исследовательским центром ядерной физики и так далее. Кроме того, Тегеран также обязуется допустить на свои ядерные объекты инспекторов МАГАТЭ — за это страны Запада будут пошагово снимать с Ирана санкции.
Старший научный сотрудник Института востоковедения РАН Владимир Сажин не верит в то, что США смогут в ближайшем будущем выйти из СВПД по примеру с ТТП и Парижским соглашением.
«Мы все знаем про большую нелюбовь Трампа к Ирану. Это отличительная особенность всех президентов США, которые правили страной начиная с Иранской революции 1979 года, — говорит собеседник «Газеты.Ru».
— Однако СВПД — это не двусторонний договор между США и Ираном, а многосторонний план действий — соглашение между пятью постоянными членами Совбеза ООН плюс Германия и Ираном по совместным действиям на 10, а по некоторым аспектам на 15 лет по приведению иранской ядерной программы в рамки международных соглашений».
Эксперт обращает внимание на то, что положения СВПД закреплены соответствующей резолюцией Совбеза ООН, которая была принята единогласно (всеми 15 странами) меньше чем через неделю после заключения ядерной сделки.
«Резолюция Совбеза в одной части полностью повторяла СВПД, а в другой предлагала пути воплощения этого плана в жизнь. И, конечно, США не могут пойти против этой резолюции, которую они, собственно, сами поддержали. Это сложно даже по психологическим причинам. Страны ЕС всегда с большой надеждой смотрели на Иран как на возможного партнера в своих бизнес-проектах. Кроме того, снятие санкций выгодно также и для Китая, Японии, Южной Кореи, Индии и так далее — эти страны всегда были заинтересованы в развитии экономического сотрудничества с Ираном», — рассказывает Сажин.
При этом, продолжает собеседник «Газеты.Ru», выход из СВПД поставит США «в положение изгоя на фоне европейцев и азиатов, которые хотели бы развивать диалог с Тегераном». Именно поэтому Трамп, вероятнее всего, не пойдет на резкое обострение отношений с Ираном.
По мнению Сергея Демиденко, востоковеда, доцента Института общественных наук РАНХиГС, ядерная сделка не будет пересмотрена потому, что она является «большим достижением американской дипломатии».
Иран недоволен темпами
Независимо от того, хочет ли Трамп разрывать ядерную сделку, ее нынешнее состояние должно «тревожить любого, кто считает, что ожесточение конфликта на Ближнем Востоке является плохой идеей», пишут в колонке для Huffington Post эксперты из Национального ирано-американского совета.
Сажин считает, что при самом неблагоприятном сценарии США могут начать тормозить выполнение СВПД. «С технической точки зрения он очень сложен. Нужно изымать у Ирана обогащенный уран, тяжелую воду, перестроить некоторые ядерные объекты. Это требует больших временных затрат и участия международных специалистов», — считает Сажин.
За прошедшие два года Тегеран не уличали в действиях, нарушающих СВПД. Тем не менее Иран считает, что страны — участницы ядерной сделки не слишком торопятся снимать санкции.
«С января прошлого года началось практическое выполнение условий СВПД, и параллельно ему запустился процесс снятия санкций. Иранцы сразу были не особенно довольны темпами. Но он идет, и многие транснациональные компании, автомобильные и нефтяные, уже возвращаются в Иран», — добавляет собеседник «Газеты.Ru».
В отношении Ирана долгое время действовали как международные санкции (на уровне ООН и ЕС), так и санкции, наложенные в одностороннем порядке. Наиболее ощутимо по экономике страны ударили запреты на покупку иранской нефти, на страхование иранских нефтеналивных судов и санкции, наложенные на банковский сектор — в первую очередь речь о выводе Ирана из международной системы SWIFT.
Тем не менее, кроме претензий к ядерной программе Ирана, у США есть еще ряд формальных поводов для ужесточения санкций — это ракетная программа Ирана, развитие которой никак не ограничивается на уровне СВПД, поддержка терроризма (с точки зрения западного блока «Хезболла» и ХАМАС — террористические организации, однако Иран считает их опорами сопротивления ливанских шиитов и палестинских суннитов соответственно) и права человека (Иран — вторая в мире страна по количеству смертных казней после Китая).
«Если Трамп будет как-то действовать на этом направлении, то скорее не обнуляя заслуги прошлой администрации, а развивая их в тех или иных аспектах.
Вашингтон продолжит давить, заставляя Иран сдавать региональные и глобальные позиции. И на мой взгляд, антииранские заявления Трампа нужно рассматривать в этом контексте», — считает Сергей Демиденко из РАНХиГС.
«Здесь есть определенные моменты, за которые антииранские силы США могут зацепиться», — говорит Сажин.
Так, последний раз США ввели санкции в отношении Ирана в начале февраля этого года, то есть уже при администрации Дональда Трампа. Поводом стало испытание баллистических ракет. В санкционный список вошли 13 физических лиц и 12 организаций. В частности, под санкции попали некоторые компании из Ирана, а также Китая, Ливии и ОАЭ.
Кроме того, 15 июня сенат США принял новый законопроект о санкциях против Ирана в связи с его ракетной программой. Документ, который пока не одобрен палатой представителей, предусматривает введение санкций против лиц, имеющих отношение или оказывающих содействие программе Ирана по разработке баллистических ракет или оружия массового поражения. Отдельно предусматриваются санкции в отношении Корпуса стражей исламской революции (КСИР) и сотрудничающих с ним иностранных лиц.
Иран идет на уступки
Как бы то ни было последние несколько лет, Иран демонстрирует волю к налаживанию отношений с западными странами.
«Эта ядерная сделка говорит о его солидном отступлении от основного направления — отстаивание по любым пунктам суверенитета Ирана. Долгое время ядерные технологии олицетворяли независимость», — подчеркивает Сергей Демиденко.
В середине мая в стране прошли президентские выборы. Победу одержал действующий глава государства Хасан Роухани. Он опередил своего главного конкурента Эбрахима Раиси более чем на 7 млн голосов. Это при том, что Иран известен самыми конкурентными выборами среди ближневосточных стран, несмотря даже на то, что президент в Иране — второе лицо после верховного руководителя страны, которым уже более 30 лет является аятолла Хаменеи.
С победой Роухани — главной заслугой его президентства считается как раз СВПД — иранцы, по сути, выбирали не политический вектор будущего страны — он может измениться только после смерти Хаменеи, — а экономическую модель развития. И судя по результатам прошедших выборов, Иран сохраняет курс на либеральную экономику и выступает против изоляции.
Благодаря частичной отмене санкций Роухани удалось укрепить экономику страны — в 2013 году, когда он только пришел к власти, ВВП падал почти на 6% в год, тогда как в прошлом году экономика Ирана показала рост более чем на 7%. Роухани также удалось снизить инфляцию с 40% в 2013 году до 7,5% в 2016-м. Правда, по данным неофициальных подсчетов, инфляция в Иране колеблется в районе 10%.
Тем не менее нужно понимать, что экономический рост страны обусловлен, в первую очередь, работой раскрепощенного нефтяного сектора — остальные отрасли в стране по-прежнему развиваются слабо. Роухани рассчитывает справиться с этой проблемой за счет создания в Иране благоприятного инвестиционного климата, что невозможно в условиях экономической блокады.
