Цивилизация
Доктрина Эйзенхауэра была адресована в первую очередь странам третьего мира, в частности Ближнего Востока, однако входила в более широкую концепцию «массированного возмездия» — фирменного знака всего президентства Эйзенхауэра. Военная политика США стала допускать, кроме прочего, нанесение внезапного ядерного удара по СССР и КНР. И глобально доктрина Эйзенхауэра стала закреплением сформулированных еще при прошлом президенте США Гарри Трумэне принципов политики сдерживания СССР. В доктрине особенно отмечалась советская угроза — документ предлагал использование вооруженных сил «против вооруженной агрессии со стороны какой-либо страны, контролируемой коммунизмом».
Толчком к принятию доктрины стали итоги Суэцкого кризиса 1956–1957 годов — одного из первых после Второй мировой войны международных конфликтов, в котором непрямое противостояние СССР и Запада чуть не привело к глобальной войне. Несмотря на то что конфликт закончился без каких-либо территориальных изменений, он запустил череду событий, отголоски которых ощущаются и по сей день.
Одним из важнейших итогов Суэцкого кризиса стало снижение влияния Запада на Ближний Восток — конец 50-х запомнился окончательным сломом колониальной системы, с которым не хотели считаться крупнейшие европейские метрополии. Независимый Египет, который в 1956–1957 годах успешно оборонялся сразу от трех стран — Великобритании, Франции и Израиля, — стал героем арабского мира.
Для Британской империи Суэцкий канал, построенный в 1869 году, всегда представлял большую стратегическую ценность, поскольку упрощал сообщение между метрополией и доминионами. В XX веке канал получил дополнительное значение, поскольку упрощал путь нефти Персидского залива в Европу.
Когда распалась Османская империя, ее владения были разделены между Великобританией и Францией. Затем в течение нескольких десятилетий вновь образовавшиеся государства на Ближнем Востоке стали получать независимость. До середины 50-х годов Египет, несмотря на то что протекторат Великобритании над ним был упразднен еще в 1922 году, фактически оставался под контролем Лондона. В 1951-м руководство страны денонсировало договор 1936 года, на основании которого на территории Египта дислоцировались английские военные базы. Однако Англия не только не вывела войска, но, напротив, увеличила их численность. Ответом стали массовые протесты и нападения на английские гарнизоны.
В 1952-м в Египте произошла революция: к власти пришел полковник Гамаль Абдель Насер, который упразднил монархию и провозгласил республику. В 1954 году Насер объявил о национализации Суэцкого канала. Реакцией на это стали секретные трехсторонние переговоры представителей Израиля, Великобритании и Франции во французском Севре в 1956 году. Согласно разработанному плану, Израиль должен был атаковать Египет, а Англия и Франция вслед за этим вторгнуться в зону Суэцкого канала, аргументируя действия «защитой канала и необходимостью разделить враждующие стороны». Предполагалось, что по окончании войны Израиль аннексирует если не весь Синай, то, по крайней мере, его восточную треть по линии Эль-Ариш — Шарм-эль-Шейх.
29 октября 1956 года израильские войска атаковали позиции египетской армии на Синайском полуострове. А два дня спустя британские и французские вооруженные силы начали бомбить страну. Конфликт продлился недолго. ООН почти сразу выступила с критикой агрессии и сформировала миротворческие силы. Хрущев угрожал прибегнуть к самым решительным мерам, вплоть до нанесения ракетных ударов по Европе.
Действия Израиля, Великобритании и Франции раскритиковали также и США, и особенно жестко это сделал тогдашний госсекретарь страны Джон Даллес.
По мнению арабиста Павла Густерина, то, что «голос США прозвучал в унисон с голосом СССР, стало беспрецедентным событием», ведь Франция и Великобритания являлись союзниками США в рамках блока НАТО, а Израиль — главным союзником Вашингтона на Ближнем Востоке. Поэтому, по мнению эксперта, принятие доктрины Эйзенхауэра было продиктовано также и тем, что США необходимо было дистанцироваться от СССР. Это объясняет противоречивый характер самой доктрины, ведь как раз СССР выступал на позициях невмешательства внешних стран в дела региона — пресловутая «коммунистическая угроза» для Египта оказалась спасением. После краха суэцкой авантюры Вашингтон объявил, что призван заполнить вакуум, образовавшийся вследствие утраты партнерами позиций на Ближнем Востоке.
Однако, по мнению Густерина, доктрина Эйзенхауэра не оказала серьезного влияния на регион. «Ей так и не воспользовались, потому что СССР, если говорить об арабских странах, не совершал никаких актов агрессии. Наоборот, отношения с арабскими странами у СССР только налаживались и улучшались. Прерванные в 1955 году дипломатические отношения с Ираком были возобновлены в 1958-м. В том же году были установлены дипотношения с Марокко. Чуть позже с Алжиром и Иорданией», — говорит эксперт.
«В целом страны Ближнего Востока к этой доктрине отнеслись неоднозначно, потому что в ней говорилось, что США будут помогать противостоять агрессии коммунистических стран. Для стран Ближнего Востока это означало, что они волей-неволей оказываются между молотом и наковальней», — считает востоковед, профессор МГИМО Ирина Звягельская.
К концу 50-х годов все большую роль в регионе стали играть национально-освободительные движения. Призыв «спасти» Средний Восток от «угрозы коммунизма», содержавшийся в доктрине Эйзенхауэра, был адресован в первую очередь представителям реакционного духовенства, а также буржуазии, офицерству и интеллигенции, которые, по расчетам Вашингтона, опасались освободительного движения в своих странах и вслед за ним — неизбежного распространения социалистических идей.
По мнению Звягельской, некоторые страны Ближнего Востока использовали эту доктрину для противостояния внутренним растущим волнениям — в первую очередь левоориентированным национально-освободительным движениям.
«Доктрина была принята в первую очередь теми, кто боялся, что внутренние противоречия и восстания приведут к смене режима, и они надеялись на помощь США. Национально-освободительные движения Ближнего Востока были в основном левыми. И, конечно, во многом ориентировались на СССР», — добавляет эксперт.
В качестве примера Звягельская приводит Ливанский кризис — первое и едва ли не последнее применение доктрины Эйзенхауэра. В 1958 году ливанский президент Камиль Шамун попытался изменить конституцию, чтобы остаться у власти на новый срок, — вспыхнуло восстание, и довольно быстро повстанцы захватили около четверти страны. Шамун обратился за помощью к США. Эйзенхауэр немедленно согласился помочь и назначил начало операции на 15 июля. За две недели численность американских войск в стране превысила общую численность ВС Ливана и жандармерии. Довольно быстро и практически без потерь американские войска подавили восстание.
Эйзенхауэр пошел на это также и потому, что 14 июля 1958 года случился военный переворот в Ираке, который закончился расстрелом королевской семьи и установлением республики. Прозападное Иракское королевство прекратило свое существование. То же самое могло произойти в Иордании. Ведь Иордания вместе с Ираком в 1958 году составляла так называемую Арабскую федерацию. Поэтому одновременно с введением войск США в Ливан Великобритания ввела войска в Иорданию — чтобы поддержать тогдашнего короля Хусейна и помочь своим американским союзникам в Ливане — нередко иорданскую и ливанскую операции рассматривают как одну совместную англо-американскую.
«Это было особое время. «Холодная война». Черно-белая картина мира. Одни считаются союзниками СССР, другие — США. Если сейчас мы говорим о 60-летии и подводим какие-то итоги, то я думаю, что это была доктрина исключительно времен «холодной войны» и конца колониальной эпохи», — говорит Звягельская.
