Цивилизация
«Что касается Ангелы Меркель, у нее человечность идет впереди всех других качеств, — рассказал президент Белоруссии Александр Лукашенко после переговоров в Минске в интервью телепрограмме «Вести недели». — Но вы же не будете отрицать, что благодаря ее моторности, в том числе ее моторности и сговорчивости Путина, добились здесь результатов».
Западноевропейская, и особенно немецкая, пресса всю неделю оставалась под впечатлением от дипломатического марафона канцлера Германии Ангелы Меркель. Немецкий журнал Focus подсчитал, что начиная с прошлого четверга фрау канцлер совершила турне длиной свыше 20 тыс. км, включавшее посещение Киева, Москвы, Мюнхена, Вашингтона, Минска. В промежутке между ними успели вклиниться выступление в бундестаге, посещение похорон экс-президента Германии Рихарда фон Вайцзеккера, переговоры с новым греческим руководством.
Журналисты не устают восхищаться работоспособностью канцлера и вспоминают, что она как-то сравнила себя с верблюдом, у которого есть экстренный запас воды. «Но когда запас заканчивается, мне необходимо перезагрузиться», — сказала тогда Меркель, которая вот уже несколько дней после Минска и Брюсселя не появляется на публике.
Томас Вальде, бывший шеф берлинского бюро телеканала ZDF, рассказывает, что поездки канцлера распланированы так, что времени на отдых практически не остается, а сама она обладает счастливой способностью спать прямо в самолете, которой лишены большинство ее сотрудников и журналистов.
По словам Вальде, после таких поездок он возвращался домой в «коматозном» состоянии, и настоящим шоком с утра было видеть по телевизору, как Меркель выступает на очередном мероприятии.
Популярное издание Die Welt с прямолинейным немецким юмором констатирует, что «секрет выносливости Меркель известен многие годы и чрезвычайно прост — его нет».
Впрочем, при всех дифирамбах удивительная работоспособность Меркель — не главное, что интересует немецкую прессу. «Канцлер всея Европа» — примерно так пишут о ней сегодня в Германии. Прошедшая неделя была едва ли не самой сложной в политической карьере Меркель: впервые за десять лет правления она стала чуть ли не главным политиком мира.
Немецкого канцлера то и дело сравнивают с российским президентом — вторым медийным героем прошлой недели. Если в случае с Владимиром Путиным западноевропейские СМИ постоянно отмечают «мачизм» в качестве главной отличительной черты, то, говоря о Меркель, напротив, все время напоминают о ее прозвище Mutti — «мамочка». Спокойная, добродушная, избегающая резких слов и жестов — ирония в том, что собственных детей у нее нет, она как бы удочерила всю Германию.
На посту канцлера она уже почти десять лет — наряду с Путиным главный политический долгожитель современной политики. Причем личная популярность Меркель чрезвычайно высока, рейтинги доверия к ней близки к путинским показателям в России, и есть большие шансы, что она останется во главе немецкого правительства и по итогам выборов 2017 года, если только сама не решит покинуть большую политику. При Меркель Германия, в отличие от других стран Европы (а как говорят злые языки, за их счет), прошла мировой экономический кризис, продолжая наращивать темпы роста своей экономики.
При этом стиль ее правления в Германии характеризовали как «президентский». В стране, где президент обладает лишь представительскими полномочиями, это означает, что она избегала прямых, директивных методов, предпочитая поиск компромиссов и выработку коллективных решений.
Это и неудивительно, учитывая, что после двух из трех побед на выборах ей приходилось формировать так называемую «большую коалицию» со второй крупнейшей партией в Германии — Социал-демократической. То есть не с союзниками, а именно с теми, кому ее собственная партия, Христианско-демократическая, традиционно противостоит. Социал-демократ Франк-Вальтер Штайнмайер сегодня, в частности, руководит немецким МИДом.
И как раз в прошлом и нынешнем годах Меркель впервые по-настоящему оказалась в центре европейской и мировой политики, которая теперь творится вокруг никому доселе не известных донбасских городов и городков.
На прошлой неделе ее «президентские» способности понадобились как никогда.
Как пишет авторитетное издание Der Spiegel, замыкание украинских войск в котле под Дебальцево с перспективой крайне болезненного военного поражения, на которое Вашингтон готов был ответить поставкой Киеву боевого оружия, заставило Меркель и французского президента Франсуа Олланда активизировать собственные дипломатические усилия.
Весь 2014 год Берлин (к немалому удивлению многих российских политиков и государственных деятелей, которые почему-то тешили себя надеждой на раскол евроатлантической коалиции и на некие особые чувства к Путину за его владение немецким языком и службу в ГДР) показывал себя верным союзником Вашингтона. Однако перспектива фактически прямого военного вмешательства США в украинский конфликт отправила канцлера в путь.
Детали ее переговоров с Бараком Обамой в Вашингтоне доподлинно неизвестны, но немецкая пресса уверяет, что ей удалось склонить президента США как минимум не форсировать решение о поставках оружия. Неизвестны и детали 15-часовых переговоров в Минске, в частности, какой именно план урегулирования конфликта на востоке Украины предложили Меркель и Олланд и что из него попало в итоговый текст соглашений, который, как уже многократно отмечали аналитики, мало чем принципиально отличается от договоренностей, заключенных там же в прошлом сентябре.
О результатах переговоров канцлер отозвалась, не изменяя своему политическому стилю, обойдясь без громких слов: «Появились проблески надежды».
Для самой Меркель дальнейшее развитие событий на Украине, а также разрешение греческого кризиса — вопрос, пожалуй, не политического будущего (которое, учитывая темпы роста немецкой экономики и явный дефицит идей у оппозиции, выглядит вполне безоблачным), а места в истории. Либо она застолбит за собой место полноценного лидера объединенной Европы, способной самостоятельно разрешать и экономические, и политические кризисы (двадцать лет назад в Югославии европейцы такого лидера найти не смогли). Либо так навсегда и останется политическим актером второго плана.
Именно поэтому с таким вниманием за действиями канцлера следит немецкая пресса. Впервые со времен Конрада Аденауэра, положившего конец вековому франко-германскому противостоянию и заложившего основы европейской интеграции, в Германии появился политик, имеющий шансы на мировой масштаб. Был, разумеется, объединитель страны Гельмут Коль, но он решал больше внутриполитические задачи, которые по совпадению оказались ключевыми для глобальной политики.
В том случае, если миротворческие усилия Меркель дадут реальный эффект, для Германии это будет еще один, возможно, последний шаг на пути к превращению в «нормальную» страну с соответствующими ее реальному положению амбициями, которые доселе воспринимались через призму воспоминаний о гитлеризме.
Критики Меркель в Германии сетуют на то, что во внутренней политике она далеко не столь решительна, как в международных делах, то и дело уступая общественному мнению. Но ее защитники отмечают, что и там, и там она ведет себя как последовательный демократ. Немцы устали терпеть «иждивенчество» Греции — и она занимает максимально жесткую позицию на переговорах. Немцы опасаются прямой конфронтации с Россией — и она готова идти на уступки. Получается, что Меркель — воплощение духа самой сегодняшней Германии.
Пусть даже ее собственное отношение к Путину, мягко говоря, нельзя назвать теплым. Ей приписывают слова о том, что он «находится в другой реальности». А британская газета The Financial Times не так давно рассказывала, как «дочь пастора» была якобы шокирована предложением российского президента решить проблему Донбасса по чеченскому образцу — найти лояльных лидеров и залить конфликт деньгами. Шок объяснялся просто: в Чечне Запад видит не столько удачный опыт усмирения, сколько полуисламистскую восточную деспотию, где не соблюдаются никакие законы. Правда это или нет, но в Минске Меркель в очередной раз продемонстрировала способность переступать личные предпочтения.
Меркель, которую сравнивают то с «железной леди» Тэтчер, то с «железным канцлером» Бисмарком, претендует на роль главного демократа-миротворца в новейшей истории. Но слишком многое сейчас зависит уже не от нее.
