Цивилизация
«Не самая лучшая ночь»
«Нормандская четверка» в этот раз работала в беспрецедентном формате, который как нельзя лучше соответствовал общим, едва ли не предвоенным ощущениям: 15 часов без сна, переговоры начались вечером в среду, а закончились только к полудню четверга. Как это выдержали лидеры — и физически, и эмоционально, — отдельный вопрос. Они выходили и приходили, неоднократно прерывали встречу на несколько минут.
«Это была не самая лучшая ночь в моей жизни», — емко прокомментировал Путин саммит уже после окончания переговоров.
Журналисты, освещавшие саммит, вообще садились на пол и просто засыпали полусидя-полулежа. Одной из представительниц российской прессы в результате многочасового ожидания стало плохо. Пришлось звать врачей.
Радушный хозяин Лукашенко, правда, успокаивал.
«И накормили, и всем обеспечили — вы видели, как это было организовано, — сказал белорусский лидер. — Всем кормили, что в Беларуси, России производится. Ели яичницу, сыр, молочные продукты, выпили несколько ведер кофе».
При этом ожидания от итоговых результатов колебались в амплитуде от тотального оптимизма до предчувствия полного провала. Поначалу казалось, что сам факт встречи на высшем уровне — уже гарантия успеха: не могли же лидеры четырех стран приехать в Минск просто так. Это, казалось, подтверждали и слова Сергея Лаврова, которые, видимо, станут мемом. «Переговоры идут лучше, чем супер», — сказал он около полуночи. Однако они продолжались и продолжались, а результатов все не было — стала нарастать тревога.
И вот к утру выяснилось, что совместной пресс-конференции участники «четверки» проводить не будут, что представители ДНР и ЛНР отказываются подписывать спущенный им документ, а Петр Порошенко констатирует: «хороших новостей пока нет» и называет российские условия «неприемлемыми».
«Заявления Плотницкого и Захарченко о том, что представители ДНР и ЛНР не поддерживают план, — театральный жест, — говорит «Газете.Ru» источник, близкий к политике Москвы на украинском направлении. — Россия хочет избавиться от имиджа субъекта конфликта и представить себя медиатором между враждующими сторонами. Поэтому был разработан «нормандский формат» параллельно с контактными группами, благодаря которому в Минске оказались одновременно и лидеры России, Франции, Германии, и главы ДНР и ЛНР».
Еще полтора часа переговоров — и наконец наступает ясность: соглашение все-таки заключено, но не на уровне «четверки», а участниками так называемой контактной группы. В нее входят экс-президент Украины Леонид Кучма, российский посол на Украине Михаил Зурабов, швейцарский дипломат Хайди Тальявини, а главное, лидеры самопровозглашенных республик Александр Захарченко и Игорь Плотницкий, чей формальный статус, в отличие от остальных, в документе, правда, не указан.
Война должна закончиться в воскресенье
Нынешнее соглашение заметно подробнее, чем то, что было заключено в Минске в прошлом сентябре, однако принципиальных отличий не так уж и много. Пожалуй, самое главное в том, что в соответствии с сегодняшним договором Украина обязуется до конца 2015 года ввести новую конституцию, «предполагающую в качестве ключевого элемента децентрализацию (с учетом особенностей отдельных районов Донецкой и Луганской областей, согласованных с представителями этих районов), а также принятие постоянного законодательства об особом статусе отдельных районов Донецкой и Луганской областей». В прошлом договоре речь шла только о законе об особом статусе «отдельных районов Донецкой и Луганской областей».
Причем конституционная реформа напрямую увязывается с возвращением российско-украинской границы под контроль Украины, которое также должно произойти к концу нынешнего года, но только при условии проведения этой реформы.
Еще один принципиальный вопрос — о линии разграничения между враждующими сторонами — решен компромиссно. Напомним, Киев настаивал на возвращении той, что была зафиксирована в сентябре, ополченцы требовали признать фактически существующую после их январского наступления. В итоге было принято решение, что украинские силы отводят тяжелую технику от фактической, а силы самопровозглашенных республик — от сентябрьской. При этом не вполне ясно, чья же в итоге будет власть в этой предположительно демилитаризованной зоне.
Самый, пожалуй, загадочный пункт документа — о разоружении «незаконных групп». Дело в том, что совершенно не понятно, каким образом, в соответствии с каким законодательством будет определяться законность или незаконность того или иного формирования. Судя по всему, это пункт для «внутреннего пользования», дающий каждой из сторон — и официальному Киеву, и властям ДНР и ЛНР — формальные основания разоружать неподконтрольные группировки, которые давно доставляют им проблемы.
Режим прекращения огня должен начать действовать с ноля часов 15 февраля.
Вопрос статуса
Эксперты расходятся в оценке принятого в четверг документа. Член комитета Совета Федерации по международным делам Игорь Морозов полагает: «Все обязательства, которые взяли на себя руководители «нормандской четверки», будут имплементированы с обеих сторон. Они более конкретные и весомые, чем предыдущие. При их несоблюдении Порошенко будет выглядеть в глазах Европы политическим банкротом. Также думаю, что Владимир Путин способен повлиять на руководство ДНР и ЛНР и склонить их к реальному выполнению минских договоренностей».
Иного мнения придерживается специалист в области международной безопасности Игорь Зевелев.
«Характерно, что соглашение подписано в рамках контактной группы, а со стороны лидеров государств были только заявления, что они поддерживают процесс. Этого очень мало.
И рано говорить о превращении конфликта даже в замороженный, так как из практики известно, что соглашение о прекращении огня соблюдается только тогда, когда есть «дорожная карта» по долгосрочному урегулированию».
С этой точкой зрения согласен и глава украинского Центра прикладных политических исследований «Пента» Владимир Фесенко.
«Новый пункт — о конституционной реформе, позиция об особом порядке управления на части территорий Луганской и Донецких областей. Формулировка ничем принципиально не отличается, кроме слов о конституционной реформе. Децентрализация не предполагает особый конституционный статус, поскольку Рада не проголосует за особый статус или федерализацию Донбасса. Проблема — будет ли документ выполняться, произойдет ли прекращение огня и отвод тяжелой артиллерии. В Украине прошлое перемирие называли «плохим», оно почти сразу нарушилось. Боюсь, надолго прекращения огня не достичь», — говорит Фесенко.
Свой скептицизм он объясняет тяжелой ситуацией вокруг Дебальцево, где украинские силы пытаются деблокировать котел вокруг своей крупной группировки. По словам Фесенко, для Киева сдать дебальцевские силы — значит сдать все: «Если борьба за Дебальцево продолжится и 14-го, и 15-го числа — это риск отхода от соглашения. В договоре так и не появилось серьезных механизмов контроля за прекращением огня и отводом тяжелой артиллерии. ОБСЕ с функцией контроля не справится. В прошлом году буферную зону заняли сепаратисты, и если будут признаки повторения ситуации, то переговоры провалятся».
Фесенко отмечает, что пункты договора идут согласно хронологии их возможного применения. То есть если стороны не добьются полного прекращения огня и отвода артиллерии, то до 11-го пункта о статусе территорий, подконтрольных ополченцам, дело просто не дойдет.
О миротворцах забыли
Собственно, чего так и не появилось в новом минском соглашении, помимо четко прописанного статуса территорий, занятых ополченцами, — это пункта о введении миротворческого контингента. Лишь довольно абстрактные о технологическом присутствии представителей ОБСЕ.
Накануне переговоров о миротворцах осторожно, но довольно настойчиво говорили представители Москвы. Отсутствие этого пункта в итоговом варианте, пожалуй, главный успех Петра Порошенко, поскольку их введение означало бы фактическое отторжение этих земель от основной части Украины на неопределенный срок.
Однако именно эта дипломатическая победа Киева открывает возможность для возобновления вооруженного конфликта почти в любой момент.
«Сейчас необходим пошаговый и конкретный план по прекращению огня, а не только намерения, — уверен директор Центра политологических исследований Финансового университета Павел Салин. — На прошлых минских соглашениях было обозначено желание, но не был проработан механизм, поэтому и началось все по новой. Самый простой способ — это устроить разделительную полосу, находящуюся под контролем международного контингента. Все, кто снова захотят стрелять, будут вынуждены это делать по международному контингенту».
Сам Порошенко по итогам переговоров оказался, пожалуй, в наиболее трудном положении, поскольку, скорее всего, не сможет представить их итоги как свое достижение ни для одной из частей все более поляризирующегося украинского общества. Ни для сторонников немедленного мира, ни для апологетов партии войны.
Резюмируя, профессор МГИМО Валерий Соловей отмечает, что пока заключено перемирие, а теперь начнется тяжелый мирный процесс.
«У сторон было полное ощущение, что альтернатива миру — непредсказуемая эскалация войны. Поэтому и пошли на перемирие.
Хотя все противоречия сохраняются: статус республик, контроль границы, фактическая линия разъединения войск. Поскольку решить их быстро не удастся, то, скорее всего, статус-кво будет заморожен.
Нас ждет долгое поэтапное согласование каждого пункта, причем ситуация будет меняться, влияя на подходы сторон к этим пунктам».
«Достижение соглашения в Минске по прекращению огня - это важный шаг к тому, чтобы остановить насилие, - констатирует член Европарламента и экс-глава МИД Эстонии Урмас Паэт, - но необходимо, чтобы переговоры продолжились и далее, поскольку причины конфликта фундаментальные и затрагивают выбор будущего Украины».
В свою очередь, директор украинского Института глобальных стратегий Вадим Карасев считает, что на переговорах был достигнут относительный прогресс, но о глобальном прорыве говорить пока рано: «Реализация предписаний соглашений оставлена на волю и готовность сторон искать взаимоприемлемое решение».
По мнению эксперта, стороны согласились на компромисс для того, чтобы иметь запас времени на обдумывание маневра. Главное — не решен вопрос о статусе ДНР и ЛНР.
В случае федерализации они фактически будут иметь конфедеративный статус: «Украину не устроит приднестровский вариант, когда экономически затраты будут лежать на киевских властях, а сами регионы будут политически зависеть от России».
Для самой России едва ли не самый главный вопрос сегодня — санкции, которые должны были обсуждаться уже в четверг в Брюсселе. Однако было объявлено, что обсуждения не будет, и это само по себе позитивный сигнал для Москвы.
