Цивилизация
Международная изоляция России все больше тревожит жителей нашей страны, следует из последнего доклада Левада-центра. Если в августе только 32% россиян отвечали, что она их «очень беспокоит» или «довольно беспокоит», то сейчас таких стало 48%.
Нарастает тревога и в связи с экономическими санкциями со стороны стран Запада: в августе они заботили 32% опрошенных, теперь — 51%.
Таким же образом за полгода кардинально изменилось представление о том, кого именно затрагивают эти санкции. В мае 2014-го 63% опрошенных были уверены, что они касаются только узкого круга людей, отвечающих за российскую политику, в то время как лишь 24% полагали, что санкции бьют по широким слоям населения. Сегодня соотношение прямо обратное: 29 к 62%.
Но все эти изменения не влияют на основные установки россиян, связанные с отношением к Крыму, Украине и Донбассу.
Присоединение Крыма население по-прежнему воспринимает положительно: 86% высказываются «за», 10% относятся отрицательно. Ничего не изменилось и в плане ответственности. «Люди в целом не готовы нести экономическую ответственность и платить какую-то цену за присоединение Крыма и считают, что государство должно находить средства для решения проблем, связанных с Крымом, из каких-то собственных ресурсов и запасов», — комментирует результаты опроса заместитель директора Левада-центра Алексей Гражданкин.
Судя по опросам, санкции пока создали проблемы далеко не для всех граждан России, но число тех, кто так считает, растет. В сентябре санкции создавали трудности 16% опрошенных, сейчас таких вдвое больше — 31%.
Как ни парадоксально, западные санкции, которых жители боятся все больше, в массовом сознании с присоединением Крыма практически не связаны.
Только 12% думают, что санкции вводились в связи с осуждением странами Запада «аннексии Россией чужой территории» и «нарушением норм международного права». Большинство — 67% — уверены, что все это лишь следствие «враждебного отношения к России» и стремление воспользоваться моментом для оказания на нее давления. Но, по мнению россиян, в ответ на эти враждебные действия Россия должна продолжать свою политику, невзирая на санкции.
«Люди не готовы к существенному ухудшению положения в связи с санкциями и в связи с борьбой с санкциями, но тем не менее пока что возражать против политики власти, действием которой мотивируется введение санкций, они также не готовы. Люди больше верят отечественной пропаганде, которая объясняет происходящее попыткой Запада надавить на Россию», — объясняет социолог.
И даже больше: отступление от взятого курса, по словам Гражданкина, чревато для власти неприятностями. Сейчас население воспринимает свои лишения как оправданные и мотивированные, а если же власть отступится, то они станут бесполезными и бессмысленными. Это может серьезно дискредитировать власть. Впрочем, кризис только начался.
К тому же устоялась следующая модель: «Действия власти на внешнеполитической арене традиционно воспринимаются как положительные, а вот экономические и социальные достижения — по обстоятельствам. А обстоятельства нынешние не столь благополучные».
Части целого
Внимание к событиям на Украине продолжает падать: если в июле — августе оно достигло своего максимума — «очень внимательно» или «довольно внимательно» за событиями в соседней стране следили 64–65% россиян, то сейчас таких 48%.
Постепенно жители России определяются, каким бы они предпочли видеть будущее мятежного Донбасса. «Чтобы юго-восток Украины стал частью Российской Федерации», в декабре хотят всего 13% граждан. В апреле, вскоре после референдума по присоединению Крыма, таких было 35%.
Сегодня большинство — 40% — высказываются за то, чтобы Донбасс «стал независимым государством», но число поклонников такого сценария постепенно снижается. Зато увеличивается количество жителей, которые предпочли бы, «чтобы юго-восток Украины оставался частью Украины, но получил большую независимость от Киева» — 25% опрошенных(это максимальный показатель с апреля).
Эти изменения общественного мнения, пусть и с некоторой задержкой, дублируют траекторию изменения российской политики в отношении Украины и самопровозглашенных республик. «Люди смотрят телевизор, а по телевизору говорят о «юго-востоке Украины», о «Донецкой и Луганской областях Украины» и т.д. Конечно, на телевидении остаются «республики», но они уже сочетаются с «Украиной». Люди улавливают такие сигналы, и это в первую очередь играет роль», — говорит вице-президент Центра политических технологий Алексей Макаркин.
Помимо известной чуткости россиян к телевизионной повестке немаловажную роль опять же играет фактор ответственности. Слово «независимые» психологически всем очень удобно. «Люди не хотят нести ответственность, и оно им очень нравится: жители «независимого юго-востока» будут продавать уголь, а мы им поможем интернациональной помощью, которая не должна отразиться на благосостоянии конкретного человека», — объясняет логику политолог.
А вот российским властям слово «независимый» уже нравится не вполне — они знают, что за ним действительно стоит:
«Если это будет независимое государство, то на самом деле никаким независимым оно не будет, — говорит Макаркин, — а должно будет почти полностью перейти на содержание России, что никак не входит в планы российской власти».
Юго-восток как часть Украины с большей независимостью от Киева — наиболее приемлемый в настоящий момент сценарий. По словам Макаркина, он позволит «сплавить эти территории Украине, возложить на нее ответственность за их содержание, но при этом сохранить свое влияние. Чтобы формально территории входили в состав Украины, а реально — контрольный пакет был бы у России. Сейчас власти пытаются найти какую-то формулировку, чтобы найти компромисс».
Но с этим не все гладко. Есть проблема со стороны Украины: вновь избранная Верховная рада, где большинство у сторонников «майдана» и бывших полевых командиров, вряд ли захочет пропускать законопроект, который оставит за Донбассом серьезные преференции. Вторая проблема — со стороны самих мятежных республик: многие ополченцы даже номинально не хотят снова становиться украинцами. В частности, они боятся, что их «сдадут» и забудут. Другие и вовсе по-прежнему рвутся штурмовать Мариуполь.
«Потихоньку наших граждан приучают к тому, что возможен компромисс и что (юго-восток) — это украинская территория, но с особыми правами и так далее. И они постепенно этим проникаются, а вот добиться реального соглашения будет очень сложно», — заключает Макаркин.
