Цивилизация
Согласно последнему опросу Левада-центра, 64% россиян считают, что российские федеральные СМИ дают объективную картину происходящего на Украине.
14% опрошенных уверены, что объективная картина искажается, и называют такую информационную политику «опасной и вредной». Еще 12% также думают, что она искажается, но при этом полагают, что «это правильно и обосновано ситуацией на Украине и вокруг Украины».
«Две трети населения страны считают, что у них нет оснований сомневаться в том, что сообщают российские СМИ», – подводит итоги опроса замдиректора Левада-центра Алексей Гражданкин. При этом, по его словам, «нельзя говорить, что они черпают сведения только с экранов телевизора, у них есть и другие источники информации». Правда, отношение к ним специфическое.
Люди не хотят получать альтернативную информацию, потому что доверяют ей в меньшей степени, чем основным телевизионным каналам, говорит социолог.
По его словам, «каждый источник информации создает свои собственные мифы» и мифы федеральных телеканалы «ближе сознанию россиян», чем «мифы из альтернативных источников информации».
Схожего мнения придерживается и ведущий научный сотрудник Института социологии РАН Леонтий Бызов: «Картинка, которую рисуют СМИ, наложилась на внутреннюю картинку, существующую в головах у людей в качестве мифов и архетипов, заложенных в предшествующую историческую эпоху».
Идеология осажденной крепости, «главный враг – Запад», «нужно объединиться вокруг власти», перечисляет Бызов ряд архетипов, которые, по его словам, появились не вчера и сидят глубоко в сознании.
Людям очень удобен такой миф: «ничего делать не надо, потому что и так все правильно, а все, что плохое, – это результат происков внешних врагов», – объясняет Бызов.
По его словам, при желании всегда можно получить любою информацию, но «та информация, которая противоречит удобной картинке, отталкивается, причем отталкивается очень агрессивно».
Наличие же тех 12%, которые не только знают о существовании пропаганды, но и называют ее полезной, Бызов комментирует так: «Есть циники, которые считают, что независимо от того, правда это или неправда, этот миф важен, потому что полезен: он помогает обществу переносить социально-экономические трудности».
Алексей Гражданкин выражает эту мысль проще: «На войне как на войне!»
Сколько вы знаете Новороссий
На вопрос Левада-центра «Что такое Новороссия?» 46% россиян ответили, что это «исторически сложившийся регион на юге России», 25% решили, что это исторический термин, который сегодня ничего не значит, 8% сочли Новороссию «мифом, придуманным сейчас в Москве», и еще 21% опрошенных затруднились с ответом.
«Термин «Новороссия» очень широк, и каждый в него вкладывает то содержание, которое хочет. И власть, пытаясь объяснить, что это такое, в этом не преуспела», – говорит Бызов. Хотя больше похоже, что власть не делала это сознательно.
«Новороссий у нас несколько, – говорит вице-президент Центра политических технологий Алексей Макаркин. – Одна Новороссия, условно говоря, Новороссия Стрелкова».
Политолог определяет ее как «как квинтэссенцию русской идеи, которая должна стать примером для Москвы: возрождение России национальной, духовной, патриотической, военно-исторической, без олигархов и т.п.». По словам Макаркина, сильнейший удар по этой Новороссии был нанесен в августе, когда Игорь Стрелков был отдален от Донецкой области, потому что «власти перспектива такой Новороссии у нас совершенно не нравилась».
Вторая Новороссия – это геополитический проект без идеологии, который закрывает Украине дорогу к Черному морю и обеспечивает беспрепятственное сообщение с Крымом.
«Этот масштабный проект, на мой взгляд, сейчас также закрыт, потому что население юго-востока не поднялось. Некоторые говорят, что они могут подняться в марте, – говорит Макаркин. –
Третья же Новороссия – это Новороссия, которая реально существует».
Это часть Донецкой и Луганской областей Украины, которая контролируется ДНР и ЛНР, со всеми своими огромными проблемами, начиная от вопросов линии размежевания, заканчивая экономическими трудностями. Эта Новороссия отличается от двух предыдущих тем, что задачи, которые здесь стоят, более локальные. И кроме того, по словам Макаркина, именно эта Новороссия является субъектом разного рода переговоров.
И наконец, есть четвертая Новороссия, которая относится уже к общественному мнению, говорит политолог. Правда, население не совсем понимает, что это такое:
«Все это достаточно далеко от их текущей жизни, поэтому идут самые интересные аберрации». Например, люди знают, что есть город Новороссийск, находящийся на юге России, поэтому часть граждан считают, что, раз Новороссийск находится в составе России, значит, Новороссия – это тоже какой-нибудь новороссийский регион, рассказывает Макаркин. Другие же исходят из принципа «Мы люди маленькие, как начальство скажет, так и будет». Как в анекдоте, популярном во времена ввода войск в Афганистан (тогда было заявлено, что мы ввели войска в Афганистан, чтобы обеспечить безопасность наших южных границ): «Вопрос: а где находятся южные границы Советского Союза? Ответ: где надо, там и находятся!»
«По телевизору не дают четкого определения Новороссии абсолютно умышленно. Эта тема не конкретизируется, потому что, если она будет конкретизироваться, государство должно будет связать себя с одной из Новороссий, связать себя некоторой позицией», – объясняет политолог. А в этом случае пространство для маневра сократится:
«Чем более неопределенное будет понятие «Новороссия», тем меньше будет разочарования в случае, если она станет чем-то иным, чем предполагалось вначале».
Крым не обсуждается
Другое дело – Крым. С ним все четко. Согласно опросу Левада-центра, на вопрос «Правильно ли поступила Россия, включив в свой состав Крым сразу же после проведения референдума?» 65% ответили: «Да, это нужно было сделать быстро». 16% ответили: «Возможно, да, но это нужно было делать без спешки». «Скорее нет, сразу было ясно, что риски этого решения слишком велики» – 11%, «определенно нет» – всего 2%.
При этом только 34% россиян считают, что российские власти стояли за организацией референдума о независимости Крыма и его присоединения к России, 52% полагают, что он был проведен исключительно по инициативе руководства Крыма.
«Для России Крым, древняя Корсунь, Херсонес, Севастополь имеют огромное цивилизационное и сакральное значение. Так же как Храмовая гора в Иерусалиме для тех, кто исповедует ислам или иудаизм», – заявил президент Владимир Путин во время послания Федеральному собранию.
Примечательно, что слово «Новороссия» не было произнесено ни разу. «Когда речь шла о сакральной роли Крыма, о Херсонесе как нашей Храмовой горе, это можно трактовать как то, что Крым сакрален, а вот остальное обсуждаемо», – говорит Макаркин. Речь, возможно, как раз о Новороссии под номером два, которая вполне может войти в состав Украины как результат некоего торга.
По мнению политолога, речь Путина можно рассматривать в качестве сигнала: Россия не готова обсуждать Крым, но по остальным вопросам возможен диалог. Интересно, что после этого послания в Москву прилетел президент Франции Франсуа Олланд. Можно предположить, что он истолковал его содержание именно так.
