Цивилизация
Профессор МГИМО Валерий Соловей полагает, что Киев намерен «раздавить ополченцев и обе самопровозглашенные республики». По его мнению, штурм Донецка и Луганска возможен только после их массированных артобстрелов и бомбардировок по образцу Грозного, но это все же маловероятно.
В итоге, по его мнению, Киев постарается воспользоваться расколом в рыхлой коалиции «республиканских» сил и будет активно засылать в города диверсионные отряды для уничтожения верхушки ополченцев.
А воспользоваться есть чем. Известно, что, пока Игорь Стрелков находился в Славянске, ополченцы в Донецке так и не смогли создать вертикаль военной и политической власти: в регионах действовало множество разрозненных вооруженных группировок. У многих возникали вопросы к провальным операциям, организованным комбатом «Востока» Александром Ходаковским, в частности к неудачному штурму аэропорта Донецка, и его связях с СБУ. Сумятицу внес и неожиданно приехавший в Донецк лидер движения «Суть времени» Сергей Кургинян, активно поддержавший Владимира Путина во время московских протестов зимы 2011/12 года и считающийся рупором некоторых «башен» Кремля. Кургинян сделал скандальное заявление о прямых поставках Москвой оружия «республиканцам» и обвинил Стрелкова в сдаче Славянска и единовластном командовании силами ополчения.
После выступлений Кургиняна в стане российских ура-патриотов вновь заговорили о «пятых» и «шестых колоннах» в России и «сливе Новороссии» Кремлем.
Впрочем, ранее премьер ДНР Александр Бородай заверил «Газету.Ru», что Кургинян не связан с Кремлем, и пообещал разобраться с лидером «Сути времени» по «законам военного времени». Бородай также пообещал, что вместе со Стрелковым создаст в ДНР четкую военно-политическую иерархию по примеру ЛНР.
Стрелков же уже приступил к мобилизации миллионной агломерации, пообещав от 5 тыс. до 8 тыс. гривен (14,6–23,5 тыс. руб.) контрактникам.
Политолог Глеб Кузнецов согласен с Соловьем, что штурма не будет, но предлагает не сбрасывать со счетов военные возможности, которые открывает блокирование города.
Миллионные городские агломерации требуют продуктов и других товаров, образуют много отходов. Перекрытие основных трасс приведет к тому, что разницы с настоящей блокадой не будет никакой:
«Я бы не разделял оптимизма тех, кто говорит, что заблокировать Луганск и Донецк невозможно. Штурмовать такие города будут вряд ли: будут большие жертвы, и снизится поддержка с Запала, а это главный, если не единственный ресурс для Петра Порошенко. Ждем блокады, ждем игры вокруг этого. Все будут одновременно бряцать оружием, с другой стороны — призывать к миру. Жалко жителей Луганска и Донецка, которые оказались заложниками ситуации».
Скоротечного штурма не будет, соглашается и украинский политолог Вадим Карасев. Не из-за того, что у украинских войск нет сил, а потому, что это грозит многочисленными жертвами. Это позволило бы России обвинить Украину в гуманитарной катастрофе и поменять отношение Запада к проблеме. Именно поэтому, прогнозирует Карасев, Киев постарается брать мятежные города измором: перекрывать границу, устанавливать блокпосты, разрывать пути снабжения.
«А на освобожденных территориях наладят мирную жизнь. Кабмин уже обсудил программу восстановления востока страны. Будут назначены врио губернаторов. Уже начинается мирная жизнь».
Но руководитель российской политической экспертной группы Константин Калачев считает, что для войны, в отличие от мира, достаточно одной стороны: «Порошенко штурм не нужен, жителям — тоже. Но вот лидеры ополчения явно иного мнения. Я бы не называл политику Киева курсом на уничтожение ополчения. Скорее, это желание принудить к миру на волне побед украинской армии. Но слишком много заинтересованных в затягивании конфликта. Кому война, кому мать родна. Пока Порошенко пытается начать переговоры с населением через головы лидеров народного ополчения. Это не отменяет необходимости ответить на общественный запрос украинского общества, которое ждет побед. Побед, но не кровопролития».
На военную и политическую кампанию Киева ополчение может ответить диверсионно-террористической войной, считает Соловей:
«Причем ополчение готово к ней лучше украинского спецназа. Поэтому украинский спецназ будет остро нуждаться в иностранных спецах. Возможно, решающий фактор — будет ли продолжаться приток добровольцев и снаряжения из России или же нет. Если да, то насилие будет распространяться, а жестокость — нарастать. При эскалации мировым столицам придется задуматься о каком-то вмешательстве».
С другой стороны, диверсионная тактика даст Киеву карт-бланш на применение жестких методов, в том числе и с авианалетами и зачисткой от квартала к кварталу под прикрытием артиллерии, полагает президент российской Академии геополитических проблем Константин Сивков.
Но тут Киев будут ожидать все те же проблемы, что возникли бы, если бы штурм начался в ближайшие дни. В настоящий момент Игорь Стрелков укрепляет город. При лобовом штурме с участием авиации и бронетехники Украина рискует повторить сценарий новогоднего штурма Грозного 1994 года, полагает руководитель Центра военного прогнозирования Анатолий Цыганок. Тогда, почти не встречая сопротивления, российская группировка заняла центр города, попав в ловушку боевиков. Чеченцы расстреляли танки из гранатометов, уничтожение авангарда и арьергарда колонны заблокировало отступление выживших.
Цыганок объясняет, что прикрытие наступления в случае штурма должны осуществлять вертолеты, которых у украинцев осталось не так много, поскольку у ополченцев имеются свои средства ПВО. Из-за этого же украинские истребители не опускаются ниже трех километров.
Но и возможности сепаратистов вести долговременную партизанскую войну тоже достаточно ограниченны, хотя в последние дни и поступают регулярные сведения о том, что ополченцы постарались перейти именно к этой тактике: в Донецкой и Луганской областях взрываются железнодорожные мосты, под Харьковом обстрелян грузовой поезд, а около Славянска взорван мост. Но в отличие от российского Северного Кавказе, на украинском Донбассе нет крупных лесных массивов и горных пещер, а в степях спрятаться сложно.
Именно поэтому повстанцы так настроены на то, чтобы закрепиться в городах, которые в этом случае выполняют роль естественного прикрытия и тыла для локальных вылазок против блокпостов и небольших засад.
Таким образом, обе стороны, каждая по своей причине, не заинтересованы в резком форсировании кампании, а без принципиального изменения она может продолжаться неопределенно долгое время. То, что в современных условиях крупный город может превратиться в неприступную крепость, подтверждает пример Сараево, который во время югославской войны начала 90-х находился в осаде почти четыре года. В городе сложилась крайне тяжелая гуманитарная обстановка, он подвергался постоянным обстрелам сербской артиллерии, однако ни взять город, ни прорвать блокаду не удалось. Осаждающие ушли только по результатам международных Дейтонских соглашений.
Так что в этом случае определяющим также может стать внешний фактор, то есть действия сил, прямо не участвующих в конфликте, но имеющих в его исходе определенную заинтересованность.
За исключением Сергея Кургиняна, никто не говорит о прямом участии в конфликте официальной Москвы. Это отрицают в неформальных разговорах даже сами ополченцы. Ни военспецов, ни современного оружия у них нет, фактически они продолжают войну только благодаря «дырявым» границам с Украиной, постоянному притоку добровольцев и «негуманитарной помощи» от сторонников в России и медийной поддержке, которая идет со стороны провластных российских СМИ.
Секретарь Совета национальной безопасности и обороны Украины Андрей Парубий называет это гибридной войной. В таких условиях ополчение не может полноценно контратаковать, но способно держать длительную оборону, благодаря чему Москва может продолжать давить на Киев в политической и экономической сферах.
Но, к примеру, Вадим Карасев считает достаточно эффективно работающими угрозы ввести новые санкции: такой шантаж заставляет Москву осторожничать, а Киеву позволит — если удастся избежать «драматических шоковых событий, массовых жертв» — постепенно отыграть ситуацию.
Москве же остается играть на противоречиях отдельных стран ЕС и США. Сейчас в Совете ЕС председательствует Италия. Как и остальные страны Западной Европы, итальянцы хотят уйти от военных столкновений. «Италия может перехватить эстафету у Германии в мирной развязке конфликта с частичным учетом интересов России», — подытожил Карасев.
Вариант с односторонним участием только Москвы, например, с помощью миротворцев, Запад сочтет неприемлемым, поскольку в глазах многих Россия остается участником конфликта, уверен глава фонда «Петербургская политика» Михаил Виноградов. Если Москве удастся сделать действия и жесты, которые снизят такое восприятие, то совместные действия возможны.
«Но при полноценном урегулировании трудно представить себе сохранение конструкций ДНР и ЛНР — с их непонятно кем сформированными парламентами и прочими особенностями «военной демократии»», — резюмирует он. Поэтому при политическом урегулировании международные партнеры как максимум позволят интегрировать части выходцев из сепаратистских структур в будущие властные структуры Донецкой и Луганской областей.
Так или иначе, политическое вмешательство Москвы в настоящее время является ключевым фактором, уверяет Константин Калачев. Именно ради того, чтобы настроить Москву на мирный диалог, украинская сторона демонстрирует не только готовность, «но и способность справиться с проблемой народного ополчения военными методами».
Получается, что исход военного конфликта будет зависеть от вполне мирных переговоров о статусе восставших регионов. Как ни странно, вооруженное противостояние — это общий козырь на руках и Киева, поддержанного западными странами, и Москвы. Каждая из сторон может использовать его для давления на другую.
Любопытно, что посол по особым поручениям МИД России Константин Долгов в программе «Вестей» в прошлую субботу заявил, что активная фаза конфликта на востоке Украины закончится максимум через несколько недель. Впрочем, позже Долгов оговорился, что это исключительно его личное мнение.
