Цивилизация
— Что победа Иванишвили значит лично для Саакашвили? Многие подразумевали, что после 2014 года, когда должна быть изменена конституция, превращая страну из президентской в парламентскую республику, Саакашвили хотел занять пост премьера?
— Сейчас сложно судить о конкретном трудоустройстве гражданина Саакашвили и будущей его работы в Грузии или вне ее. Скорее всего, в каком-то виде он в Грузии сохранится, конечно. Но он уже не будет той фигурой, которой был раньше, то есть не будет ни президентом, ни премьер-министром, поскольку его партия не собирает большинства. Я думаю, не состоятся его планы пересесть в кресло спикера парламента, хотя такие планы, как можно судить, были.
Вообще господин Саакашвили, на мой взгляд, переоценил свое персональное значение для внешних сил, на которые он сделал избыточную ставку, не до конца считаясь с мнением грузинского населения, в том числе о собственном режиме, о способе правления, о преимущественно силовом характере государства, которое он построил, несмотря на все эти фасады домов юстиции и прочих стеклянных конструкций.
Тот взрыв общественного возмущения, который произошел после обнародования видеозаписей пыток в тюрьме, он необратимо ухудшил шансы партии Саакашвили. Если до этого периода еще можно было говорить о равновесии сил, то очевидно, что после этого эпизода партия Саакашвили по всем рейтингам, даже в регионах, где ее поддерживали, утеряла эту поддержку. Теперь, повторяю, в политической иерархии Грузии сторонники Саакашвили и выбранного им пути останутся, но для самого Михаила Николаевича эта роль не будет первой. А поскольку он не согласится ни на какую роль, кроме первой, видимо, он будет вынужден думать о смене рода деятельности.
— «Грузинская мечта», занимающая большинство в парламенте, очевидно, так или иначе выдвинет Иванишвили на пост премьера. Каковы перспективы его руководства страной?
— Я думаю, что перспективы есть. Господин Иванишвили зарекомендовал себя не только как богатый человек, но и благотворитель, который помогает не только родному краю, но и всей Грузии. Он и его сторонники скорректируют внутриполитический курс и экономическую политику в сторону большего внимания к проблемам бедности, безработицы, практического отсутствия или стагнации отдельных отраслей промышленности, на которые Саакашвили и его команда, ориентируясь на жесткие либеральные рецепты, не обращали внимания. Точнее, стали обращать внимание перед выборами, но было уже поздно.
Мне кажется, перспективы корректировки курса серьезные, без них Грузия будет продолжать нести узкоспециализированную функцию обслуги трубопровода и предоставления сопутствующих услуг. Позиция Саакашвили — выстроим туристические центры, рестораны, гостиницы и трубопровод — такая модель будет изживаться.
Иначе Грузия окончательно прекратит существование в качестве серьезного внешнеполитического игрока и будет зависеть от интересов других стран. Не только Соединенных Штатов, но и соседних Азербайджана и Турции, которые не испытывают к Грузии теплых чувств, это видно по ситуации в той же Аджарии. Поэтому Иванишвили и его сторонники должны задуматься о диверсификации экономической политики. А ее корректировку сложно представить без диверсификации внешнеполитического курса.
— Как раз хотелось у вас спросить о внешнеполитическом курсе. Саакашвили и его команда называла Иванишвили чуть ли не российским шпионом. Правда ли у него настолько хорошие отношения с Москвой?
— Обвинять Иванишвили, что он является агентом Москвы, — это вздорная история, конечно. Потому что господин Иванишвили серьезный человек, бизнесмен. И он ведет свой бизнес, точнее, до недавнего времени вел свои дела не только в России — там, по последним данным, он продал весь бизнес. Иванишвили ведет дела со всеми странами. В том числе с Францией, гражданином которой он является. И вообще представить, что любой правитель в современной Грузии не учитывал бы интересы США и Запада, невозможно. Я думаю, что Иванишвили, как прагматик, понимает всю опасность одностороннего перекоса во внешней политике Грузии, который существовал в последние годы, и будет стараться его исправить. Но, как это ему удастся, это уже зависит от его политических талантов и степени сплоченности и квалификации его команды.
— Если Иванишвили займет более конструктивную позицию по отношении к Москве, не будет ли это стоить ему поддержки населения, как случилось, например, с Нино Бурджанадзе?
— Я не думаю, судя по опросам грузинских граждан, большинство выступают за нормализацию отношений с Россией, прежде всего экономических. Особняком стоят вопросы Абхазии и Южной Осетии.
— Чего ждать здесь от Иванишвили и его коалиции?
— Здесь позиция победителей выражена не так четко ввиду объективной сложности проблемы. Но я разглядел в некоторых высказываниях, что грузинское руководство не должно делать абхазский и южноосетинский вопрос заложниками отношений с Москвой. Нельзя переводить все стрелки на Россию, нужно непосредственно устанавливать контакты с Сухумом и Цхинвалом. По-моему, такие мессиджи в некоторых выступлениях и интервью господина Иванишвили были. Я надеюсь, что они обретут конкретные выражения и действия. Это будет очень хорошо, в том числе для российско-грузинских отношений.
