Цивилизация
— Вы однозначно решили принять участие в ближайших президентских выборах?
— 31 мая я об этом объявил официально. Это решение серьезное и однозначное. Мы делаем все для того, чтобы успешно пройти этап регистрации, готовим программу, команду, ресурсы. Наши шансы велики, особенно с учетом того, что сегодня Лукашенко стартует на выборах с позиции, когда у него на 25% меньше поддержки в обществе, чем было в прошлый раз.
— Это чьи цифры?
— Это результаты социологического исследования, которое было проведено в июле компанией НОВАК по методике Гэллапа. И в 2001, и в 2006 годах Лукашенко за год начинал кампанию. Повышал зарплаты, пенсии, делал какие-то политические PR-ходы, и его рейтинг шел вверх. Сегодня уже до выборов меньше полугода, он делает все то же самое, а его рейтинг стоит и даже немного снижается.
51% опрошенных хотели бы видеть во власти новое лицо. 40% не доверяют старым политикам из оппозиции и власти. Моя задача – сделать так, чтобы взять 25% поддержки демократических сил и добавить к ним столько же людей, которые не определились и которые хотели бы перемен в Белоруссии.
— Что вы думаете о своих соперниках из числа других оппозиционеров?
— Вот на Украине недавно было 55 кандидатов, но все понимали, что выборы – это вопрос двух людей. В Белоруссии все сейчас понимают, что это вопрос трех людей.
— Кого именно?
— Это Некляев (лидер кампании «Говори правду!» Владимир Некляев — «Газета.Ru»), Милинкевич (лидер движения «За свободу» Александр Милинкевич — «Газета.Ru» ) и я.
— Как вы сами оцениваете, чем ваша кандидатура лучше Милинкевича?
— Милинкевич – это человек, у которого в 2006 году был замечательный шанс стать единственным лидером демократических сил. Но эти шансы он бездарно растерял. Его рейтинг в 20–25% превратился в 3%, а среди демократических сил Милинкевич завоевал прочную репутацию разрушителя. Он пытался разрушить объединенные демократические силы, создал блок «За свободу», который опять-таки сейчас успешно развалился…
Наконец, Милинкевич выбрал тактику заигрывания с властями через диалог с Европой, минуя принятую демократическими силами «дорожную карту». Но и эта тактика полностью себя дискредитировала. Он ведет, на мой взгляд, очень некорректную кампанию, навешивая ярлыки на своих оппонентов, считая, что демократические силы – это проект Кремля, считая, что моя кампания и кампания Некляева – это опять-таки происки Кремля.
Милинкевич – разрушитель, он старое лицо, и среди всех демократических кандидатов у него самый высокий отрицательный рейтинг. Есть огромное количество людей, которые никогда, ни при каких обстоятельствах за него голосовать не будут.
— В последнее время с подачи СМИ вы рассматриваетесь как новая сила, долгожданная «третья сила». Тем более что вы были до сих пор известны как экономист, а как политик заявили о себе недавно. Вы сами согласны с оценкой вас как «третьей силы»?
— Согласен. Я действительно больше экономист, чем политик. Даже моя программа на 80% посвящена экономическим реформам. Я с конца 90-х предлагаю власти пути решения существующих экономических проблем. В конце 2008 года я предложил правительству программу выхода из кризиса, альтернативный проект бюджета, налоговой реформы; мы последовательно занимаемся тем, что вместе с бизнес-сообществом продвигаем предложения по улучшению делового климата в Белоруссии.
В отличие от прочих стран, начинавших реформы в начале 90-х, у нас сейчас есть конкретные концепции, наработки, программы, планы этих самых реформ. Их нужно только реализовывать. В этом плане – да, мы та самая «третья сила». Кроме того, я единственный экономист среди всех людей, которые заявили о своих президентских амбициях. У меня есть очень хорошие контакты с ведущими реформаторами мира – в Европе, Азии, Америке… Мы можем в течение месяца собрать в Белоруссии ведущих мировых экономистов, чтобы обозначить направление реформ.
— Какой вариант развития событий возможен на предстоящих президентских выборах? Возможны ли какие-то радикальные сценарии?
— Радикальные сценарии маловероятны. Сегодня не более 3% населения готовы к каким-то активным действиям – скажем, собраться на площади.
И то если не будет никаких резких, неадекватных движений власти.
Сегодня всем понятно, что Лукашенко никогда не выиграет без фальсификаций. И даже если он там себе нарисует 80%, а мы в ходе удачной кампании реально получим не менее 40%, то появляется реальная возможность требовать изменения формата – либо второго тура, либо проведения некого круглого стола, подобно тому, как было в Польше в 1988-89 годах. То есть разговор пойдет о новом балансе власти. И такая возможность реально появилась.
Но я не вижу для Белоруссии возможности какого-то там «грузинского» или «молдавского» сценария.
Это маловероятно. Как ни парадоксально, все в руках у власти. Если она будет вести себя неадекватно, то люди будут обозлены и непредсказуемы.
Лукашенко сегодня соревнуется со временем – экономические проблемы накапливаются очень быстро. А властям нужно удержать до выборов курс доллара, цены, «надуть» зарплаты за счет внешних заимствований. Если это получится – Лукашенко победит. Но если негативные явления начнутся уже в октябре — ноябре, то количество недовольных и готовых участвовать в уличных протестных акциях будет гораздо больше.
— А когда, по-вашему, будут выборы?
— 12 декабря 2010 года.
— Радикальный сценарий со стороны власти возможен? Например, перенос выборов из-за конфликта с Россией?
— Я слышал о таком сценарии, он теоретически возможен, он даже отрабатывался властью, и чиновники областного уровня были вовлечены в его обсуждение. Если Лукашенко не проведет выборы, он нарвется на очень жесткий сценарий и внутри страны, и вне ее.
— Действительно ли вы опираетесь на поддержку Польши в силу хотя бы вашего польского происхождения?
— Это еще один миф. С российскими СМИ, коллегами, экспертами я работаю в разы больше, чем с поляками.
— Что вы думаете о сегодняшних белорусско-российских отношениях?
— Они в серьезном кризисе, который является следствием неправильно выбранной модели построения партнерства. Об этом мы говорили еще в конце 90-х. В прошлом году, когда мы проводили конференцию «Беларусь — Россия: перезагрузка», мы предложили программу обновления отношений.
Совершенно очевидно, что с Лукашенко партнерства не будет.
Совершенно очевидно, что Россия сама создала эту проблему. Они — Кремль, «Газпром» — считали, что добрая энергетическая политика (на которой сами россияне тоже зарабатывали) будет залогом того, что Лукашенко сделает то, что обещал, – передаст полномочия наднациональным органам, построит Таможенный союз, перейдет на единый рубль и так далее. Но Лукашенко этого не собирается делать; его политика была направлена на то, чтобы «доить» Россию, получать ее экономическую, политическую, информационную поддержку. Им в России была попросту куплена лояльность целых политических и общественных групп, которые имеют возможность реализовывать свои экономические интересы в Белоруссии.
Это не вопрос ориентации на славянское единство, это вопрос ориентации на деньги. Те люди в России, которые зарабатывают благодаря Лукашенко, они прежде всего зарабатывают на российском бюджете, который недополучает НДС, недополучает пошлины по нефти, газу. А есть еще военные, есть еще православная церковь, есть еще Юрий Лужков, есть структуры СНГ – и все они хотят заработать на белорусско-российских отношениях.
Надо понять, что СНГ не работает, ЕврАзЭС не работает. Таможенный союз Белоруссии с Россией есть еще с 1995 года, но если бы он работал, то все, что после него городилось, было бы попросту не нужно (включая нынешний Таможенный союз с Казахстаном).
— Когда вы придете к власти, как вы станете выстраивать отношения с Москвой?
— В Кремле, я знаю, нашу концепцию об этом уже видели – они получили ее год назад.
— Вашу – это чью?
— Она написана от имени центра «Стратегия», который я возглавляю.
— А в Кремле ее кто получил?
— Люди, принимающие решения. Не знаю, дошла ли она до Дмитрия Медведева, но то, что документ есть в администрации президента, я знаю точно. Сегодня, несмотря на союзное государство, у нас нет свободного перемещения денег, товаров, рабочей силы. Мы должны на международной базе построить в нашем едином пространстве зону свободной торговли.
Кроме того, мы сразу снимем все претензии к России, почему она продает нам энергоносители по мировым ценам – это естественное, базовое условие партнерства – мировые цены. Никаких дотаций, ничего не должно быть.
Также нужно снять все торговые тарифные и нетарифные ограничения на перемещение товаров. И предложить россиянам свободное участие в белорусской приватизации – без каких-либо льгот и безо всякой дискриминации.
Учитывая, что белорусская промышленность плотно завязана на белорусский рынок, естественно, российские компании будут покупать здесь различные объекты. И тогда российского капитала, российских интересов в Белоруссии будет намного больше, чем чьих-то других. Медведев озвучил курс на стратегическое партнерство России с Евросоюзом. В таком случае России иметь под боком процветающую, дружелюбную Белоруссию было бы очень даже хорошо.
