Цивилизация
Стэнли Кубрик — величина абсолютная. Его невозможно сравнивать ни с одним даже самым великим режиссером. Кубрик изобрел собственный язык, который впоследствии расшифровывали и использовали многие деятели кино. Кубрик начал снимать фильмы, уже имея за плечами опыт фотографа и режиссера-документалиста, и, конечно, он учился снимать на работах других авторов. Он сам называл людей, повлиявших на его творчество, — Орсона Уэллса, Сергея Эйзенштейна, Всеволода Пудовкина и Константина Станиславского.
Но именно этим и отличается гений от хорошего автора — он не копировал и не ссылался в своих работах на великих. Кубрик придумал свое кино, которое никто не снимал ни до, ни после него.
в отдельном репортаже
Как любой великий творец, он был весь соткан из противоречий и снимал такие же фильмы. Его картины попадали в центр крупных скандалов, оказывались непонятыми современниками, но почти все они стали культовыми — одни раньше, другие позже. Это нагляднее всего показывает, что Кубрик не просто опередил свое время, он на протяжении всей свой карьеры шел впереди него. Его «Лолиту» критиковали за излишнюю легкость и даже комедийность по сравнению с оригиналом Набокова. «Заводной апельсин», конечно же, обвиняли в пропаганде насилия и разжигании чего-нибудь (слово «разжигание» в наши дни уже не требует дополнения). «Барри Линдона» считали слишком длинным и скучным, а «Цельнометаллическую оболочку» полюбили только за первую половину.
И что характерно, все эти фильмы впоследствии были признаны выдающимися и критиками, и зрителями — людям понадобилось время, чтобы дорасти до Кубрика.
Вышедшую в 1997 году экранизацию «Лолиты» Эдриана Лайна многие критики и большинство зрителей всерьез считали более удачной, чем кубриковскую 1962-го. Сегодня же почти все сошлись на том, что Кубрик снял шедевр. Выходит, что даже четверти века людям не хватило, чтобы до конца понять этот фильм. И так почти со всеми его произведениями.
Кубрик очень любил провоцировать зрителя, что часто сказывалось на оценках его фильмов сразу после просмотра. Именно он популяризировал хорошо известный и модный в наши дни прием, когда звучащая музыка противоположна по смыслу происходящему экране.
В самом конце гениального «Доктор Стрейнджлав, или Как я научился не волноваться и полюбил атомную бомбу» под лирическую песню в исполнении Веры Линн «We'll Meet Again» одна за другой взрываются по всей планете ядерные бомбы.
В «Заводном апельсине» Алекс врывается в дом добропорядочных граждан, избивает хозяина и насилует его супругу, при этом напевая «Singin' in the Rain». В финале «Цельнометаллической оболочки», где отряд марширует по руинам горящего города, звучит песня из популярной детской передачи «Клуб Микки Мауса».
Кубрик всегда уделял много внимания музыкальному оформлению своих фильмов, причем чаще использовал классическую музыку и ее современную обработку, которую он специально заказывал у композиторов. «Космическая одиссея 2001 года» не представляется без знаменитых «Так говорил Заратустра» Рихарда Штрауса и «Голубого Дуная» Иоганна Штрауса.
Он был перфекционистом до мозга костей. В «Сиянии» Кубрик заставлял актеров снимать десятки дублей одной и той же сцены. Игравшая супругу персонажа Джека Николсона Шелли Дюваль и вовсе была доведена до нервного срыва из-за огромной нагрузки. Задокументировано, что рекордной по количеству дублей стала сцена на кухне с участием Дэнни Торранса и Халлорана — 148 дублей. И ведь Кубрика не смущало, что юному актеру Дэнни Ллойду было всего семь лет.
С другой стороны, режиссер ни разу во время съемок не дал понять мальчику, что снимает фильм ужасов, дабы не травмировать ребенка. Одни из создателей картины потом рассказывали, что Ллойд думал, что участвует в семейной драме.
«Сияние» вообще получился едва ли не самым новаторским с технической точки зрения фильмом Кубрика. Разве что «Космическая одиссея» может с этим поспорить. Но там, где «Одиссея» восхищала спецэффектами, экранизация Стивена Кинга поражала операторской работой и монтажом.
Именно в «Сиянии» Кубрик стал первым, кто много и часто использовал Стэдикам — носимую систему стабилизации изображения, без которой не обходится практически ни один современный фильм. Изобретатель Стедикама Гарретт Браун потом говорил, что это был первый фильм, полностью раскрывший потенциал технологии. Длинные пролеты камеры по коридорам и помещениям отеля были как раз сняты с помощью этой системы. Про «Сияние» можно вообще говорить бесконечно — буквально каждый кадр из фильма можно брать в рамку и вешать на стену как произведение искусства.
Когда Кубрик снимал «Барри Линдона», он смог заполучить три объектива Carl Zeiss, разработанных специально для NASA, чтобы снимать сцены только при свечах. Таким способом режиссер добился рассеянного освещения и сходства с картинами 18-го века.
И снова лента была прохладно принята в США. Критики называли ее слишком длинной и безжизненной. Впоследствии один из главных кинокритиков Америки Роджер Эберт назвал «Барри Линдона» одним из «самых красивых фильмом, которые он видел».
Поразительная дотошность и внимание к мельчайшим деталям сделали Кубрика одним из величайших режиссеров в истории кино. По его фильмам учились и учатся снимать молодые авторы, многие из которых так или иначе отдают дань уважения выдающемуся мастеру.
Далеко за примерами ходить не надо.
«Пекло» Дэнни Бойла, «Интерстеллар» Кристофера Нолана, «Годзилла» Гарета Эдвардса — все эти фильмы буквально пропитаны «Космической одиссеей». Стивен Спилберг в недавнем «Первому игроку приготовиться» и вовсе в одном из эпизодов поместил своих героев в «Сияние».
Лучше всех сказал о Кубрике другой выдающийся режиссер Уильям Фридкин — автор «Изгоняющего дьявола».
Получив «Оскара» за лучшую режиссуру за «Французского связного», Фридкин сказал: «Я думаю, что лучший американский режиссер этого года — Стэнли Кубрик. По правде говоря, не этого года, а вообще лучший. Точка».
