Цивилизация
На базарах озверевшие лавочники заманивают покупателей, приветственно размахивая АК-47. Если выехать за продуктами на автомобиле, легко можно наткнуться на смурных бородачей, которые предложат попрощаться с транспортным средством или с жизнью. Кроме того, очень жарко, а дождей ждать еще как минимум полгода. Это не антиутопия, это уничтожившая Муаммара Каддафи Ливия 2012 года — то самое место, куда в командировку прибывает морпех Джон Силва (Джон Красински). В ближайшие месяцы вместе с еще несколькими ветеранами горячих точек ему предстоит охранять секретную базу ЦРУ. Работа вроде непыльная, недостаток адреналина солдаты компенсируют чтением и игрой в «Call Of Duty», и ничто не предвещает беды. Но 11 сентября на американскую дипмиссию в Бенгази нападают террористы, и скучающим спецназовцам приходится вспомнить старые навыки, чтобы пережить атаку до прихода подкрепления, которое что-то не торопится.
«13 часов» c самого начала выглядели крайне рискованной затеей.
С момента событий прошло всего три с небольшим года. «Освобожденная» Ливия по-прежнему является очагом напряжения в связи с новой ближневосточной террористической угрозой. В этом контексте слова убиенного посла Криса Стивенса о том, как он желает и верит стране свободы и демократии, звучат с экрана смешно и горько — в грохочущий взрывами хаос вся эта ликующая толпа погрузится уже минут через 20 экранного времени. Еще одним неудобным аспектом этой истории является тот факт, что по итогам расследования одним из виновников произошедшего назначен Госдеп США, недооценивший угрозу.
Сейчас, спустя полторы недели после начала американского проката, с критикой фильма выступило и ЦРУ. Дело в том, что, согласно картине, охрана базы не сразу ввязалась в бой, поскольку шеф миссии боялся обнаружить военное присутствие США в Ливии, если бы не эта перестраховка, то, возможно, и поддержка пришла бы раньше, и посол остался бы жив. ЦРУ теперь утверждает, что указания «вмешиваться в крайнем случае» не было, но Митчелл Зукофф, автор книги, которой более или менее неукоснительно следовал режиссер Майкл Бэй, утверждает, что у него есть доказательства написанного. Вследствие всего описанного, удивительно, что фильм был запущен в производство и в итоге вышел в широкий американский прокат, но этому есть объяснение и зовут его Майкл Бэй.
В последние годы Бэй находится в кабале у собственноручно основанной франшизы «Трансформеры», но вообще-то мало кто так, как этот главный в Голливуде спец по взрывам, умеет снимать патриотическое кино с человеческим лицом. Примером здесь служит не только «Перл-Харбор», но и, скажем, «Армагеддон» — чистая, если абстрагироваться от космической тематики, производственная драма про бурильщиков, где половина важных монологов произносится на фоне звездно-полосатого знамени. «13 часов» в этом контексте — настоящий мастер-класс патриотического блокбастера на современном материале, готовое универсальное пособие для постановщиков всего мира.
Понимая, что речь идет об эпизоде в идеологическом смысле неудобном, Бэй интонационно снял Ближний Восток как новый Вьетнам — неудачную военную кампанию США, которая осуществлялась силами нескольких хороших парней. С парнями тоже интересно. Режиссер, как и Клинт Иствуд в недавнем «Снайпере», не превращает головорезов в интеллектуалов, но напирает на то, что все они — любящие отцы, которые не смогли устроиться в мирной жизни, предлагающей воякам роли страховщиков и охранников. Собственно, именно личные качества и боевое братство служат теми причинами, по которым зрителю предлагается сочувствовать героям.
Впрочем, главное, что о героизме как таковом речь здесь, в общем, не идет.
Боевые сцены, занимающие примерно половину хронометража, Бэй снимает судорожной камерой, которой мейнстримовый кинематограф обязан фильмам Пола Гринграсса про Джейсона Борна. Однако если в случае с приключениями супершпиона лихорадочные скачки изображения помогали зрителю почувствовать адреналиновую болтанку, в которой постоянно пребывал Борн, то в «13 часах» дерганая репортерская манера дает противоположный эффект. Оказавшись посреди дикой пальбы из автоматов и минометов, зритель быстро теряет ориентацию в пространстве, которое расплывается огненными пятнами, где измазанное сажей лицо иногда можно перепутать со вспышкой очередного взрыва. Лучшей иллюстрации бессмысленности военных действий всех против всех, кажется, и не придумать.
Разумеется, российскому зрителю совершенно необязательно будет интересно два с лишним часа следить за расписанной почти по минутам жизнью американских наемников.
Различать бородатые лица в темноте в какой-то момент становится нелегко, да и набросанные пунктиром биографии солдат стремятся к полной идентичности.
Однако Бэй, кажется, нашел способ достойно рассказать в кино о событиях недавней истории, и, возможно, в ближайшее время этот опыт получит развитие, наблюдать за которым ничуть не менее интересно, чем за поглотившей современное кино ретроманией.
