Цивилизация
В конкурсе четыре лауреата «Кинотавра» встретятся с еще одним российским фильмом, который на этот фестиваль не взяли, а также с японским, бирманским, индийским, казахским, грузинским и тайским кино. Вне конкурса покажут картины Джонни То, Вонга Карвая, Пона Чжун Хо, мюзиклы База Лурмана, Оливера Стоуна, Алана Паркера, Цая Минляна, Кена Рассела и Ларса фон Триера, исландский фестивальный хит «О лошадях и людях» Бенедикта Эрлигссона, а закроет фестиваль мультфильм о японцах и русских на Сахалине «Остров Джованни» Мидзуко Нисикубо. И это далеко не все. Корреспондент «Газеты.Ru» поговорил с генеральным продюсером фестиваля Алексеем Аграновичем и программным директором Алексеем Медведевым о том, зачем и как они забрались так далеко, чтобы показывать кино.
Почти без отказов, или соседи — главное богатство
— Программа по сравнению с прошлым годом стала больше?
Алексей Медведев: Для того чтобы настоящий проект сохранял желаемый уровень, он должен с каждым годом становится больше, масштабней. Нужно бежать все быстрее и быстрее. Это ограничивает срок жизни проекта, потому что невозможно все время бежать быстрее, но фестивали не бывают вечными. Так что в этом году у нас больше пятидесяти, под шестьдесят даже, полнометражных фильмов.
Это уже половина Московского кинофестиваля в худшие его годы, ну или четверть нынешнего.
— Это уже похоже по объему программы (при сохранении ее качества) на какой-нибудь заметный международный кинофестиваль — в Норвегии, например.
Алексей Медведев: Да, есть фестивали, на которые мы сознательно ориентируемся. Например, фестиваль в Варшаве, который не так давно стал фестивалем категории А. Это фестиваль в Сараево, фестиваль «Трансильвания» в Румынии. В Америке тоже можно привести примеры: фестивали в Чикаго, Сиэттле. Так что можно сказать, что мы стали достаточно крупным региональным международным кинофестивалем.
— При этом многие российские фестивали переживают сейчас не лучшие времена, а тут еще и политическая ситуация хуже некуда — для международного фестиваля это критично?
Алексей Медведев: Политическая ситуация влияет, это не секрет, и Никита Михалков, президент Московского кинофестиваля, говорил в июне, что
люди сейчас не очень настроены ехать в Россию.
При этом, нужно отметить, гостей у нас по сравнению с прошлым годом меньше не стало. Просто это означает, что мы работали в три раза больше. Кино как искусство должно служить положительным ценностям, поэтому у нас есть программа «Соседи», которая
рассказывает о том, что соседи, в данном случае Япония, Корея, Гонконг, Китай, — это самое главное наше богатство.
Потому что это наш способ познания мира — заглянуть в глаза человеку, который очень на тебя похож, но в то же время не такой, как ты. Мы решили в очередной раз об этом напомнить.
Алексей Агранович: И, насколько я знаю, отказ именно по политическим соображениям у нас был один. И это не то чтобы вся съемочная группа какого-нибудь фильма, а один человек. Большинство же из тех, кто не смогут приехать, не приедут из-за загруженности: у кого съемки, у кого другие фестивали. Удивительная вещь заключается в том, что те трудности, с которыми мы в этом году сталкиваемся, — они скорее психологического характера, чем производственного. Поэтому мы приняли решение и, если нас поддержат наши сахалинские партнеры, коллеги, хотим записать в Положение о фестивале, что
мы не будем со следующего года допускать в конкурс картины, с которыми никто не приезжает.
В этом году у нас такая будет, скорее всего, одна картина, может быть, две, но, скорее всего, одна. Самая большая проблема, кстати, не с зарубежными участниками, а с картиной Александра Котта «Испытание»: все участники этого проекта в настоящий момент заняты.
— У них съемки?
Алексей Агранович: Да, Котт сейчас снимает картину. Актеры заняты в театрах — тоже не могут приехать. Мы уже всех перебрали, кажется, но посмотрим, есть еще некоторая надежда. Только что мне звонил Рубен Дишдишян, продюсер фильма «Звезда», который у нас в конкурсе, извинялся за то, что сам не сможет приехать, обещает в следующем году обязательно. Он сейчас в процессе производства картины Сергея Пускепалиса, который дебютирует в качестве режиссера, а Пускепалис у нас в жюри сейчас будет. Так что если получится хорошая картина, то, быть может, в следующем году они уже как участники приедут.
— А почему так важно, чтобы кто-нибудь с фильмом приезжал на фестиваль?
Алексей Агранович: Во-первых, все-таки этот фестиваль делается в первую очередь для зрителей. И то, что происходит в шатре для Q&A — встречи со зрителями, разговоры — оказывается столь же значимо, как и сам фильм, который люди только что посмотрели. И важно не только для зрителей, но и для тех людей, которые снимают фильмы. Второе обстоятельство — все-таки у нас достаточно приличный конкурс, с денежными призами. И физическое присутствие представителя картины, уполномоченного говорить о ней, тоже мне кажется важным. Если это не режиссер или продюсер, то кто-то, кому они это могут доверить.
Русское и нерусское
— Кстати, количество российских картин в конкурсе…
Алексей Агранович: ...в этом году выросло. Теперь их пять, и общее число конкурсных фильмов увеличилось с девяти до одиннадцати. Но пять российских картин в конкурсе — это опять-таки решение не политическое, а совершенно естественное в этом году. Была бы наша воля, мы, может, и шесть бы взяли.
— В этом году много новых имен, прямо очень хороших.
Алексей Агранович: Абсолютно верно. В прошлом году на фестивале «Кинотавр», который, естественно, для нас является одной из главных витрин российского кинематографа, ярчайшим событием был фильм «Географ глобус пропил», остальное уже не так впечатляло. В этом году, может, и нет какого-то одного прорыва, зато очень ровный, сильный состав был в конкурсе, прямо на удивление. И если бы не закон, регламентирующий нецензурную брань…
— Взяли бы фильм Натальи Мещаниновой?
Алексей Агранович: Да, «Комбинат Надежда».
— У меня было ощущение, что его именно по этой причине нет.
Алексей Агранович: Я лично очень хотел, чтобы эта картина была в конкурсе, и очень жалею о том, что мы не можем себе этого позволить. Мне кажется, что на Сахалине людям было бы интересно ее посмотреть.
— Уже даже из-за одной только темы.
Алексей Агранович: Да-да, там вообще выстраивалась замечательная история между картинами. Фильм Мещаниновой про то, как люди живут в каком-то городе, из которого они хотят убежать. Потом фильм Бычковой «Еще один год» — про то, как они уехали оттуда. В принципе примерно о том же и картина Анны Меликян «Звезда» — про то, как столица людей... про то, как там им живется. Такая вот история могла бы быть, но увы. Зато мы привозим сценариста «Комбината Надежда» и «Еще одного года» Любу Мульменко в качестве гостя фестиваля, и она еще проведет мастер-класс.
— Мастер-классов и подобных мероприятий в этом году тоже больше ведь стало?
Алексей Агранович: Да, приезжает Александр Николаевич Сокуров. Люди, наверное, к нему на улицах бросаться не будут, но я считаю, что это крупнейшее явление в российском кинематографе, и для нас важно, что он на нашем фестивале будет учить.
Не всякий фестиваль может похвастаться тем, что к нему приезжает Сокуров.
В прошлом году мы делали киномастерскую «Европеец-Азиат», наставником была Юлия Левицкая, а сейчас она вернулась со своим короткометражным проектом про айнов (почти исчезнувший народ, населявший Сахалин и некоторые острова Японии. — «Газета.Ru») — и участники воркшопа осваивают сразу все профессии на киносъемочной площадке. Вряд ли мы увидим фильм к концу фестиваля, но мы точно увидим какой-то тизер и обязательно будем об этом проекте говорить.
— Планировалось, что в течение года между фестивалями эта мастерская в какой-то форме сохранится.
Алексей Агранович: Так и было, и она продолжает жить. Может быть, не так активно, как мы хотели бы, по причинам не организационным, а из-за некоторой инертности, свойственной людям, живущим на Сахалине. Не покидает ощущение, что люди не вполне верят в то, что происходит. И чуть-чуть не верят в то, что все объективные условия есть для того, чтобы самореализовываться. Но тем не менее мастерская жила, мы туда ездили и работали с ребятами. Сценарист Александр Родионов проводил воркшопы осенью. Приезжала зимой Левицкая, работала с какими-то проектами. Сейчас вот приедет и во время фестиваля с ними будет работать монтажер Ваня Лебедев. Приедет и проведет мастер-класс японский режиссер Йото Накана, лауреат Гран-при прошлого года. Расскажет, как снимать первый фильм. Сокуров проведет мастер-класс на тему целеполагания у художника. В общем, как мне кажется, мы помогаем получить много интересной и полезной информации. И я надеюсь, что это заживет дальше чуть-чуть, может, активней, чем это было между фестивалями.
— Четыре из пяти российских фильмов программы участвовали в конкурсе «Кинотавра», и про них несложно получить информацию, а пятый — «Зимы не будет» Ильи Демичева — откуда взялся?
Алексей Медведев: Я знаю, что были эксперты, которые оценивали этот фильм для «Кинотавра» и которым это кино очевидным образом не понравилось. Но мне кажется, что они просто ошиблись, потому что они смотрели сквозь призму «кинотавровского» независимого кино. В этой призме ничего плохого нет, просто она не позволяет видеть какие-то вещи за ее пределами.
С моей точки зрения, это чуть ли не самая удачная черная комедия за всю историю российского кино.
Там замечательные актерские работы — и Ксении Раппопорт, и Ингеборги Дапкунайте, и Александра Самойленко. В этом зрителю самому нужно убедиться, но, кстати, это чуть ли не первый фильм, на который закончились билеты здесь, на Сахалине.
— Так, чего еще больше стало? Музыки?
Алексей Агранович: В этом году у нас музыканты интересные на открытии,
и 23-го будет фестивальный концерт Леонида Федорова и Владимира Волкова, а 24-го покажем фильм «Еще» про группу «Аукцыон».
Очень рады, что они к нам приедут. Еще композитор и музыкант Алексей Айги приедет на закрытие, примет участие в церемонии и, если будет все нормально с погодой, покажет в летнем кинотеатре фильм Бориса Барнета «Дом на Трубной» и сыграет музыку к нему. Это здорово, что программу кино на площади, которая в этом году состоит из мюзиклов, закроет немое кино с живой музыкой. Этому проекту уже несколько лет, но на Сахалине его точно не видели.
Фестивальное градообразование
— Помимо кинопрограмм у вас в этом году будет еще и архитектурный проект. Расскажите, что это и как это вписывается в концепцию фестиваля.
Алексей Агранович: Мы в этом году предлагаем жителям города, жителям острова поразмышлять на темы градоустройства, урбанизма, но не абстрактно, а на конкретном примере. Все, кто был в Южно-Сахалинске, понимают, что с архитектурной точки зрения, с точки зрения проектировки города, градоустройства, с этим материалом еще работать и работать. Это понимают и губернатор, и министр культуры. В качестве такого конкретного примера мы решили выбрать один городской объект. Долго думали, советовались и остановились на Парке Гагарина, на большом и единственном, насколько я понимаю, в Южно-Сахалинске парке культуры и отдыха, который сейчас пребывает в полуразложившемся состоянии, как многие парки. Ну, собственно, похож на Парк Горького десятилетней давности, только чуть-чуть еще победнее. Он более пустой, мне это нравится: в нем есть очарование запустения.
Алексей Агранович: Да, там энергия, так сказать, умирания присутствует. А мы договорились со «Стрелкой», с институтом и с КБ «Стрелка», о том, что они будут заниматься этим воркшопом. Приезжают три человека, каждый из которых имеет достаточно интересный опыт в антропологии, в социологии, в проектировании парков. И результатом этого воркшопа (на него, кстати, уже записались более сорока человек) станут открытые слушания, которые мы проведем за день до закрытия. И три человека поделятся тремя идеями, которые они к этому времени разработают. Мы прекрасно понимаем, что это не будет что-то такое...
— Это будет генеральный план?
Алексей Агранович: Нет, это не генеральный план. И участвовать в этом воркшопе будут люди, в большинстве своем без специального образования, то есть, в общем, дилетанты. Но так и должно быть. Тут, скорее, важно рассказать людям про современные подходы к решению таких вопросов, дать им возможность поиграть в это, понять, что сегодняшние технологии, взгляд на подобные вещи предполагают участие фактически любого желающего. И, возможно, осознание этого направит энергию в практическое пользование, поможет в том числе и людям, которые руководят здесь этими процессами, принимают решения на острове. Они тоже откликнулись и будут в этом проекте активно участвовать. Посмотрим.
— То есть курс на формирование культурного пространства, о котором мы год назад говорили, работает?
Алексей Агранович: Самое сложное же — это посмотреть на себя со стороны: «Как тебе?» — «У нас ничего». «Как живешь?» — «Так себе, ну вроде неплохо». Но на самом деле, если посмотреть сегодня на этот регион, на этот остров, то
здесь есть все условия для того, чтобы, не уезжая за тысячи километров, проявив некоторую инициативу, создать потихонечку новое культурное пространство. Не то чтобы нужно было пробивать какие-то стены, одолевать барьеры, установленные между, там, властью и гражданами.
Наоборот, в этой инициативе есть потребность, все прекрасно понимают, что возможность есть, что это нужно. Мне кажется, это действительно возможно.
— Нет опасения, что сейчас людям окажется не до строительства культурного пространства, что энергию поглотят кризисы — политические, социальные, экономические?
Алексей Агранович: Когда я две недели назад разговаривал с Денисом Яньшиным, генеральным директором фестиваля, они только-только открыли информационный шатер, где можно было в том числе и билеты на некоторые показы взять. Там сразу образовались очереди, люди записывались. То есть все быстрее раскачивается, вызывает все больший и больший интерес. И (отвечая на ваш вопрос) я, наверное, один из немногих людей, которые все-таки предполагают, что здравый смысл и здравое целеполагание у инициаторов и самых активных участников процесса — это все равно самый востребованный на сегодня ресурс, в том числе в нашей стране. Во всяком случае, я в это верю, очень надеюсь на то, что так и есть.
Сахалинская фестивальная политика
— Сейчас не все фестивали, в том числе хорошие, выживают.
Алексей Агранович: Государство нас в этом году поддерживает. Впервые в этом году Министерство культуры Российской Федерации выделило некоторую субсидию фестивалю, за что мы благодарны. И опять-таки для нас это важно не с точки зрения увеличения бюджета: бюджет этого фестиваля для такого рода мероприятий весьма средний. И он, в общем, пока покрывается ресурсом регионального бюджета. Но мне кажется, что мы делаем важное для страны дело и мы его делаем очень далеко от центра, и транспортная структура такова, что существенная часть бюджета уходит на покрытие перелетов. Те деньги, которые мы просили в этом году у Министерства культуры, — это были ровно те суммы, которые в прошлом году были потрачены на авиаперевозки и больше ни на что. Поддержку мы получили в меньшем объеме, чем просили, но получили. И я надеюсь, что это начало пути, потому что я действительно считаю, что это в первую очередь региональный социальный проект.
— Не думаете, что за поддержкой может последовать вмешательство?
Алексей Агранович: Ну пока, во всяком случае, мы не сталкивались с подобным: не было ни одного, ни единого, ни малейшего эпизода, никто никаких рекомендаций нам не давал.
— Помимо внешнеполитических факторов как все складывается?
Алексей Агранович: В этом году чуть позже сформировалась конкурсная программа, чуть позже — жюри, не все сразу сложилось. За месяц до фестиваля выяснилось, что первый член жюри, с которым у нас давно была достигнута договоренность, не сможет остаться на весь срок. Это корейская актриса Мун Со Ри, и у нее уважительная причина: картина, в которой она снялась, участвует в конкурсе Венецианского кинофестиваля. Но она все равно к нам приедет, хоть и не сможет остаться до конца фестиваля. Мы еще хотим ввести новшество — посвятить ее в своего рода «рыцари фестиваля», учредить такой чин, как «посол фестиваля». С тем чтобы, если обстоятельства позволят, провести или в следующем году, или в этом году презентацию нашего фестиваля на одном из корейских фестивалей и просить госпожу Мун Со Ри, чтобы она была лицом этой презентации с корейской стороны и вообще рассказывала о нашем фестивале. Она согласилась, будем еще окончательно согласовывать это с министром культуры Сахалина, с губернатором — надеюсь, все получится.
— Работаете над тем, чтобы фестиваль узнавали соседи?
Алексей Агранович: Системную работу за рубежом мы не ведем пока, но вот какую историю рассказать могу. Мы пригласили в жюри Гульнару Бикееву, арт-директора фестиваля «Евразия». И она ответила, что с радостью принимает приглашение, потому что уже два года о нас слышит, а последним человеком, который ей «рекламировал» Сахалинский кинофестиваль, оказался режиссер Бриллианте Мендоса. Он был у нас в прошлом году. Так возникают незапланированные, но важные связи.
— Мне про связи нравятся совсем, казалось бы, незначительные вещи: например, я ничего не знал про картину «Остров Джованни», которой фестиваль будет закрываться. Но, судя по сюжету, она как будто специально для этого фестиваля придумана и сделана. Это же японский мультфильм про остров Шикотан?
Алексей Медведев: Там не только про Шикотан — вторая часть этого мультфильма на Сахалине уже происходит. Над программой работает целая команда, и об «Острове Джованни» я впервые услышал еще год назад от куратора Маши Терещенко, которая занимается многими мультипликационными и не только программами на разных фестивалях. А в этом году увидел его в программе кинорынка на Берлинском кинофестивале и пошел смотреть. Мне понравилось. Кстати, к разговору о соседях: самая лучшая сцена в фильме описывает ситуацию, когда в самом конце Второй мировой войны советские войска заняли Сахалин и Курилы.
Там в школе, параллельно в разных комнатах, занимаются японские и советские дети.
Соперничая, они поют свои песни: японцы про цветущую сакуру, наши — «Выходила на берег Катюша...» Со временем каждый выучивает песню другого народа, и заканчивается тем, что японцы поют про «Катюшу», очаровательно коверкая слова, а русские дети пытаются пропеть про сакуру. Не только трогательно, но и актуально.
