Цивилизация
Старейшая и самая рафинированная в стране ярмарка современного искусства знавала всякие времена – например, в 1999 году дело даже доходило до ее отмены из-за дефолта. Но в недавний экономический кризис «Арт Москва» на ногах устояла, хотя и понесла серьезные количественные потери: в 2007 году здесь были представлены 73 галереи, а в следующем – уже 45. С тех пор, несмотря на будто бы воцарившуюся стабильность, тенденцию к сокращению ярмарочного формата перебороть не удалось. Нынешние 35 участников не обозначают, конечно, исторического минимума: в конце 1990-х – начале 2000-х бывало хуже.
Но и расцвета арт-рынка эта цифра никоим образом не подразумевает.
Отсутствие на «Арт Москве 2012» трех столичных галерей, заявивших в конце весны о полном или частичном свертывании коммерческой деятельности (речь о галереях Гельмана, Айдан и XL), формально не выглядит катастрофическим фактором в части длины «списочного состава», однако оказывает несколько удручающее влияние на общую ярмарочную тональность. Менее заметным, но тоже едва ли позитивным обстоятельством следует считать и обилие новых участников: их в этом году 12, то есть треть от всей совокупности. Хотя, казалось бы, надо радоваться, что к процессу подключаются свежие силы, но стоит учесть, что дебютанты занимают место тех, кто ушел и не вернулся. Подобная ротация не добавляет ярмарке прочности и может рассматриваться в качестве сигнала о неблагополучии в торговле современным искусством.
Собственно, всего этого не отрицают и устроители «Арт Москвы», говоря о продолжении трудных времен. На пресс-конференции Василий Бычков, возглавляющий компанию «Экспо-Парк», чьим детищем ярмарка и является, признал, что ситуация не самая радужная, но все же не счел ее настолько пессимистичной, чтобы складывать оружие.
В конце концов, относительно долгая история «Арт Москвы» обязывает к продолжению буквально при любых условиях.
А о проблемах и способах их преодоления можно порассуждать в ходе дебатов и дискуссий, которых в нынешней ярмарочной программе значится на удивление много.
Надежда на приток новых покупателей выражена в рекламном слогане: «Не надо быть миллионером, чтобы собирать искусство». Отчасти так и есть, диапазон цен на «Арт Москве» довольно широк – от 600 евро за рисунок воронежского художника Ильи Долгова до $350 тыс. за произведение Drag Queen Энди Уорхола. Представляется, правда, что основная коллизия заключается не в низкой покупательной способности населения (наверняка в Москве немало людей, для которых и $350 тыс. не потолок, не говоря уж про 600 евро), а в несклонности вкладывать деньги в современное искусство, которое для многих остается непонятным или не заслуживающим серьезного внимания. Чтобы хоть как-то переломить ситуацию, на «Арт Москве» традиционно проводятся выставки из частных коллекций, прозрачно намекающие, что собирать контемпорари арт не страшно и не стыдно, а, напротив, престижно. В этом году роль подобной психологической приманки исполняет проект Serenitas, демонстрирующий бронзовые и полиуретановые скульптуры Алексея Морозова в сочетании с мебелью в стиле ар-деко. Ироничные парафразы классики и античности (у Морозова кариатиды беседуют по мобильнику, а коры возвышаются на сегвее вместо пьедестала) выдают мощную профессиональную выучку автора, так что выбор именно этих работ для завлечения публики в сети коллекционирования представляется небессмысленным:
чаще всего в современном искусстве зритель пугается призрака дилетантизма.
В программу ярмарки включены и другие некоммерческие спецпроекты, по-своему тоже призванные просвещать и наставлять аудиторию. Например, на антресольном этаже ЦДХ можно увидеть выставку «Родычи Уорхола», знакомящую с сегодняшними тенденциями в искусстве Западной Украины. В названии этого проекта, которое куратор Павел Гудимов решил оставить без перевода на русский, обыгрываются «западенские» корни короля поп-арта, чье настоящее имя звучало как Андрей Вархола. Нельзя исключать, что среди выбранных Гудимовым художников кто-то и впрямь доводится Уорхолу дальним родственником, но в первую очередь речь идет, разумеется, о родстве духовном и эстетическом. Впрочем, поп-артовские каноны здесь хоть и заметны, но не преобладают: влияние «родыча» на западноукраинских художников следует усматривать скорее в их общей раскованности и даже порой отвязности.
По соседству расположилась инсталляция Виты Буйвид «Невский проспект», представляющая собой наваленные на полу фотокарточки (общим числом более 8 тыс.), среди которых проложены деревянные мостки. Эти снимки были когда-то сделаны питерскими уличными фотографами, и сейчас они символизируют ностальгию сразу по целому спектру «уходящей натуры»: и по пленочной фотографии, и по умершей профессии, и по типажам из 90-х.
Наиболее выразительные кадры художница перенесла в увеличенном виде на холсты, натянутые на каркасы строительных лесов, – ход не вполне понятный, но эффектный.
В число некоммерческих проектов входят показы и дипломных работ выпускников ИПСИ (Институт проблем современного искусства), и видеоарта из фондов Сорбоннского университета, и постмодернистских ковров от Юргена Далманнса. Но все же ярмарка – в первую очередь коммерческое предприятие, и главную функциональную нагрузку здесь несут галерейные стенды. Сейчас, как и годом ранее, все они одинаковы по площади: таким способом устроители борются с неравноправием между участниками побогаче и победнее. Впрочем, достичь полного равенства и братства все равно невозможно: в любом случае заметно, что одни галереи делают ставку на товар дорогой и «брендовый», а другие намерены окупиться за счет приемлемых цен и авторов, проходящих по разряду «перспективных».
Надо заметить, что география, представленная на нынешней «Арт Москве», оказалась неожиданно экзотичной.
Среди 17 заграничных галерей из Вены, Белграда, Мюнхена, Токио обнаружились две кубинские (они, правда, уже приезжали на «Арт Москву» прежде) и аж три – из Ирана. Чем собрались нас порадовать кубинские товарищи, выяснить так и не удалось: к моменту пресс-показа и La Acacia Gallery, и Collage Habana Gallery еще не успели распаковать экспонаты – у них произошел какой-то сбой со своевременной доставкой. А вот иранские арт-институции предстали во всей красе. В принципе, их мини-экспозиции не особенно отличаются от других стендов, в том числе и западных, – разве что бросается в глаза обилие художественных реплик на тему каллиграфии. Но есть и опусы, про которые никак не подумаешь, что они созданы в стране с суровой мусульманской моралью. Например, фотосерия Фарида Самарганди Love Making on the --4 Floor довольно недвусмысленно изображает любовные утехи между куклой Барби и игрушечным коммандос.
В целом ярмарка не производит гнетущего впечатления, как можно было предположить исходя из анализа нашей рыночной ситуации. Средний уровень искусства здесь неплох, жанровое разнообразие тоже ощутимо. Как зрелище эта экспозиция вышла занимательной, но выльется ли визуальная добротность в коммерческие успехи, пока большой вопрос. По крайней мере, вечернее VIP-превью, состоявшееся накануне официального открытия «Арт Москвы», ни к каким массированным покупкам не привело, судя по реакции ряда галеристов, которым задавался этот вопрос. Хотя судить, конечно, рано: на художественных ярмарках во всем мире бывают две «горячих поры» – перед самым началом и под занавес. До занавеса еще три дня.
