Цивилизация
Выпускник философского факультета Сорбонны Сержиу Трефо, снявший «Путешествие в Португалию», раньше занимался документалистикой – ее след заметен и в его первой игровой картине. Она основана на реальной истории подруги режиссёра – украинской девушки, пытавшейся въехать в страну по туристической визе, но получившей отказ. Он сопровождался унизительными действиями со стороны иммиграционной службы; всё закончилось высылкой из страны с принудительным приобретением билета бизнес-класса в полупустой самолет.
Дьявольская сущность автоматизированной полицейской системы в «Путешествии…» доведена до предельного ужаса. Прилетевшая в канун Нового года героиня остается справлять праздник в одиночной камере, едва добившись свидания со своим мужем – врачом-сенегальцем, вынужденным работать в Лиссабоне на стройке. Неприятности следуют одна за другой: адвоката ей не предоставляют, в решающий момент у неё случается приступ из-за не сделанного вовремя инсулинового укола…
Словом, на протяжении всего фильма Трефо упрямо бьет в одну точку, пытаясь вызвать у зрителя праведный гнев и сопереживание. Но следующий в финале заключительный титр разом перечеркивает все усилия:
выясняется, что казавшаяся законопослушной героиня лгала — после изгнания вернулась в Португалию нелегальным образом и осталась там на годы.
Да, история невозможного воссоединения разбросанных по разным странам возлюбленных на фоне бездушия бюрократии – сама по себе материал для трагедии, но чувствуется некий обман и подмена. Выходит, что всё же все не так уж однозначно и прямолинейно, как это изображает режиссёр; в конце концов, человечество веками пытается осмыслить понятие справедливости, но в букве закона, к сожалению, не заложено возможности делать исключения для хороших людей. Возникает и множество претензий к художественным аспектам фильма. На главную роль зачем-то позвали знаменитую актрису Марию де Медейруш («Криминальное чтиво»), которой пришлось заучивать фразы на русском. Трефо, впрочем, настаивает, что это прежде всего политическое высказывание – и роль листовки «Путешествие в Португалию» успешно выполнило: фильм даже показали в португальском парламенте. Теперь режиссер у себя на официальном сайте собирает свидетельства других униженных у врат своей родины.
Приз Гильдии киноведов и кинокритиков достался единственному русскоязычному фильму международного конкурса – «Гамеру» украинца Олега Сенцова. Это малобюджетная история (автору картина обошлась в 20 000 долларов) подростка из небольшого города, по прозвищу Косс, поставившего перед собой цель стать чемпионом по игре в Quake III Arena.
Документальная экономность операторской работы, хлесткие афористичные диалоги в духе фильмов Алексея Балабанова, романтика подвальных интернет-кафе, наконец, явное смакование специализированного сленга – фраги, нубы, стрейф, рокетджамп, конфиг…
Нестрашно, если вам эти слова ничего не говорят: «Гамер», конечно же, повествует не о зависимости или компьютерных играх, а скорее наследует традиции спортивных драм, которые рассказывают о человеческом призвании, одиночестве победителя, его сомнении в собственных силах и выбранном деле. Вместо компьютерной игры здесь мог бы фигурировать биатлон или бейсбол — суть не поменялась бы. Тем более что и сама игра Quake III давно уже выбыла из ведущих дисциплин киберспорта и, по авторской задумке, стала просто эффектным символом виртуальных игр.
Мировая премьера «Гамера» состоялась на Роттердамском кинофестивале. У большинства других фильмов основного конкурса также была яркая фестивальная судьба. Вообще председателю отборочной комиссии Андрею Плахову удалось сделать разнообразный и многоплановый фотографический снимок молодого кино со всего мира. В программу вошел отменный румынский фильм Адриану Ситару «Благие намерения» (приз за лучшую режиссуру в Локарно), аргентинские «Акации» («Золотая камера» в Каннах), зрительский «Цыпленок с черносливом» Маржан Сатрапи (основной конкурс Мостры), «Незваный гость» бельгийского видеохудожника Николя Прово («Горизонты» Венецианского фестиваля). Ещё одним замечательным участником конкурса стал скромнейший тайский фильм «В апреле следующего года там был пожар» Вичанона Сомамьярна. Это легкое скольжение по волнам памяти: режиссёр реконструирует воспоминания детства, когда случился пожар в родном доме, за которым последовал уход его матери. Он ненавязчиво смешивает выдумку и документалистику – включает в фильм сохранившуюся фотографию из собственного детства, интервьюирует отца, в главной роли снимает собственную девушку, а саму ленту посвящает той самой матери, которую не смог позабыть.
Ещё одной заметной премьерой стал кинодебют оперного постановщика Василия Бархатова, снявшего на настоящей АЭС комедию «Атомный Иван» о романе инфантильного молодого энергетика и его бывшей сокурсницы.
Полный игривых отсылок к ядерной классике (к «Девяти дням одного года», к недавнему «В субботу»), фильм окончательно превращается в фантасмагорию после приезда в город-спутник авангардного театрального режиссера, решившего поставить эксцентричное шапито-шоу с такими персонажами, как говорящие постапокалиптические грибы, последняя женщина планеты Земля и радиоактивные монстры. В главных ролях Юлия Снигирь и Григорий Добрыгин, на редкость нефальшивые и обаятельные, как и сам фильм – ни к чему не обязывающий интеллигентный зрительский мейнстрим, дефицит которого столь остро чувствуется в современном кино.
Самым же теплым воспоминанием о «Духе огня» стало постоянное участие в его жизни президента фестиваля Сергея Соловьева. Он регулярно посещал кинопоказы, в рамках специального события представлял зрителям четырехчасовую версию «Людвига» Лукино Висконти («историю о природе красоты в нашем мире», как он вдохновенно выразился), лично занимался постановкой церемоний открытия и закрытия. Этот очень специфический и, в сущности, неблагодарный жанр Соловьеву также удалось реализовать с личной пристрастностью: звучала музыка «Ленинграда» из фильма «2-АССА-2», в монтаже хроники с красных дорожек акцент делался на появлениях Олега Янковского и Александра Абдулова — словом, Сергей Александрович придерживался узнаваемых кодов собственной эстетики. Он же сам и выбрал выразительную картину, ставшую символом «Духа огня» – модернистский «Автопортрет с женой и дочерью» Филиппа Малявина. Эклектичный и цветастый, он в полной мере передавал атмосферу фестиваля.
