Цивилизация
На входе в коробку зала вас встречает сотрудник «Гаража»: «Покажите, пожалуйста, ваш мобильный телефон. А теперь – выключите его, пожалуйста». Упаси вас бог придти с фотоаппаратом - снимать запрещено. Лицам до 16 вход не воспрещен, но и не рекомендован: «выставка включает в себя видео с откровенными сценами, жестокими видеофрагментами и перформанс с участием обнаженных людей». Строго говоря, последнее и именуется реперформансом. Силами группы волонтеров в московском «Гараже» повторены некоторые сюжеты из былой практики Марины Абрамович.
До недавнего времени весь «арт-экстрим» предлагался публике исключительно в исполнении автора. Сербская художница, перебравшаяся из Белграда в Амстердам, с начала 1970-х исповедовала весьма радикальные формы искусства: позволяла зрителям истязать себя, вырезала бритвой на своем животе звезду, перемывала груды окровавленных костей, делала полные острого психологизма перфомансы со своим коллегой и возлюбленным Улаем, исследовала возможности человеческого тела и духа, творила и созидала, обнажая в своих работах острые экзистенциальные, политические и психологические проблемы. Многие из этих работ представлены на ретроспективе «В присутствии художника» в виде видеозаписей и хроникальных фотографий. Однако фигурируют здесь и «живые» перформансы: именно для их постановки Марине Абрамович потребовались волонтеры.
<1>
Чтобы пройти на выставку, нужно практически протиснуться между обнаженными мужчиной и женщиной, что словно безмолвные атлант и кариатида обрамляют вход в очередной зал.
Это уже потом, по окончании рабочего дня, они, накинув белые халаты, будут хихикать, судача о посетителях, удивляться, что те старались пройти между ними как можно более незаметно, что зрители не смеются, а смущаются. Но пока «Гараж» не закрылся, они стоят неподвижно, друг напротив друга, глаза в глаза. Так их учила Марина.
Случайные люди на ретроспективе не работают. Все «случайные» отсеялись в ходе кастинга, объявленного за несколько месяцев до открытия выставки, и тренировок под руководством самой художницы. Искусство Абрамович представляют сорок волонтеров. Среди них музыканты и художники, модели и актеры, натурщики и дизайнеры. Большинству из них 24-26 лет.
Пять дней перед началом выставки волонтеры делали упражнения, направленные на укрепление тела и духа. 40 минут на то, чтобы один раз написать свое имя, 40 минут на то, чтобы пересечь один раз комнату, час – смотреть глаза в глаза.
Курить нельзя, пить алкоголь нельзя, разговаривать тоже крайне не рекомендуется. Есть – можно, но немного: по паре ложек вегетарианской еды три раза в день в течение 40 минут с закрытыми глазами.
Да и то: исключительно для того, чтобы не было соблазна наесться, придя домой ночевать.
Все, как один, говорят, что было тяжело, и тут же спохватываются – да, трудно, но сознание поменялось, и мы встали на путь обновления.
Кате Пищуриной 25 лет, она занимается кундалини-йогой, участницей реперформансов она стала в обход кастинга. «Организм привыкает, и начинаешь получаеть кайф от того, что замедляешься и сам руководишь своим телом. От марининого тренинга мы берем навыки обращения с собой и транслируем их в мир – это такой способ распространения доброй вести.»
Весь график и все занятия участников, по их словам, были направлены на расширение сознания, обострение чувств и встречу с самим собой.
Катя уверяет: «Нет ничего невозможного, и мы это поняли, осознав боль и приняв ее. Некоторым еще сложнее: например, перфоманс «Свечение» – это не просто принятие всех своих страхов, это просто отказ от пространства тела и присутствия «здесь и сейчас», это конечная точка, но ты держишься на ней, сколько можешь».
Алена Бакушина, фотограф, рассказывает, что «Марина пыталась вызвать более острые ощущения, развить слух, обоняние, экстрасенсорные способности. Многие начали очень сильно ощущать звуки, они раздражают, чувствуешь очень сильные запахи, отключаешь от себя часть и включаешь другие, закрываешь глаза - лучше слышишь, прекращаешь двигаться - лучше обоняешь.»
В другом перформансе глаза нужно было держать открытыми и не отводить под взглядом другого человека. И это, как явствует уже из развешанных на стене пояснений, явно непростая задача: «В обычной жизни люди никогда не смотрят друг другу в глаза дольше 9 секунд – если только они не влюблены или не ненавидят друг друга». Евгений Даль, модель, музыкант и перфомансист, признался, что думал – будет проще: «В обычной жизни мы не смотрим людям подолгу в глаза. К тому же Марина нам запрещала моргать. В какой-то момент у меня началась боль в глазах, появились галлюцинации. Марина сказала, что это замечательно, что мы находимся на грани миров, жизни и смерти. Все люди видят разное, но мы все видим что-то из другого мира».
Реперфомансы Абрамович придумала, чтобы по окончании ее творческой карьеры – а художнице сейчас 65 лет – ее искусство не пропало.
Участники пошли дальше: они не просто повторяют ее работы, они заново чувствуют и переосмысливают ее опыт, по-своему трактуют его, по-своему передают окружающим.
Катя Пищурина участвует в перфомансе «Точка контакта». Ровно час Катя стоит с вытянутой рукой напротив партнера, соприкасаясь с ним указательным пальцем: «Когда указываю на партнера, это похоже на ссору: люди тычут друг на друга, когда ругаются. Но вчера я стояла со своим молодым человеком, и чувствовала проходящую через его палец энергию. Я стояла, словно статуя в угрожающей позе, но дарила любовь человеку напротив. Неважно, мужчина перед тобой или женщина: когда вот так стоишь, видишь через глаза внутреннюю красоту человека, то просто заглядываешь ему в душу».
Алена Бакушина по часу сидит в седле, прикрепленном к стене. Строго говоря, ее смена длится полчаса, просто Алена решила, что будет выдерживать дольше. Марина Абрамович задумывала, чтобы перфоманс «Свечение» вызывал ассоциации с распятием. Алене кажется, что это объяснение – чересчур простое, которое не до конца передает все ощущения перфомера: «Я пропускаю смысл, заложенный Мариной, через себя и получаю что-то свое. Ты как будто являешь собой яркое измененное состояние, не можешь думать конкретно, просто поглощаешь или испускаешь энергию, ведешь такой диалог со зрителем. Я чувствую себя языческой богиней, которая спокойно может взглянуть в глаза кому угодно. Правда, люди скромные, и глаза, как правило, опускают» - смеется она.
Другие перформеры говорят, что
обнаженная натура смущает далеко не всех: некоторые пытаются фотографировать, пока не видят смотрители, кто-то всерьез думает, что это муляжи, кто-то падает в обморок или же уходит с выставки в состоянии легкого шока.
Катя Осотова признается, что самое тяжелое для нее – смотреть в глаза человеку подолгу. Все остальное несложно, в том числе и обнажаться перед зрителем – сказывается пятилетний опыт работы натурщицей. На вопрос, не холодно ли стоять целый час без одежды, Катя говорит, что пол подогревают: «Я участвую в нескольких перфомансах, и для меня самый тяжелый – как раз «Точка контакта»: там нужно стоять в одежде. Жарко.»
Евгений Даль, так же как и Катя Осотова, участвует сразу в нескольких перфомансах. То, что на первый взгляд может показаться блажью и садомазохизмом, по его словам, на самом деле – нечто гораздо большее. И пусть ему приходится чуть ли не каждый день держать на себе тяжелый скелет, и пусть острый кости иногда до крови царапает грудную клетку, для него это уже не столь важно: «Я сейчас по-другому осмыслил какие-то вещи, ушли комлексы. Я был довольно агрессивный и вспыльчивый, а сейчас понимаю, как с этим бороться. У меня поменялось сознание. Да и сам я меняюсь».
Работа перфомеров оплачивается, но при этом никто из них не говорит, что решил участвовать ради денег – причастность к искусству, возможность стать его частью, по словам волонтеров, для них с самого начала была и остается главным мотивом.
Почти каждый их них признается, что основным источником вдохновения для них стала сама Абрамович.
«Марина делала все наравне с нами. Она говорила, что наше тело может все, главное – укреплять дух», - рассказывает Евгений. С ним согласна и Катя Осотова: «Она все пропускает через себя и этим очень завораживает. Она сама все делала по 10 часов. Когда после этого стоишь (работая перформером – «Парк культуры») один час, понимаешь, что это вообще ничего». Все перфомеры в разговорах называют Абрамович по имени, а себя – ее учениками. Кому-то она снится, кто-то пишет ей письма, кто-то договаривается об участии в других ее перфомансах, которые она планирует в других городах.
Для Кати Пищуриной искусство сербской художницы «это не танец, не искусство, не спорт и не душевное состояние. Это что-то новое, что происходит у нас в голове и чему нет объяснения». «Современное искусство может быть красивым, некрасивым, любым. Главное, чтобы оно было правдивым», - говорит Алена Бакушина.
