Цивилизация
В каннский конкурс каждый год включают несколько французских картин – так положено. Когда в последнюю секунду к трем отобранным фильмам добавился четвертый, до того заявленный как внеконкурсный «Артист» Мишеля Азанавичюса, этот шаг был воспринят как дурная шутка: популярный комедиограф, автор двух пародийных «Агентов 117», никак не казался достойным соперничать с Альмодоваром, Триером и Дарденнами. «Французы, что с них взять», — вздыхала мировая общественность.
А несколькими днями позже встречала каннскую премьеру «Артиста» бешеными овациями. Заслуженными.
Комедия – редкий гость в каннском конкурсе, но фильм Азанавичюса логично встроился в контекст, обозначенный еще на открытии ностальгически-ретроградской «Полночью в Париже» Вуди Аллена и спецсеансом шедевра начала ХХ века – «Полета на Луну» Жоржа Мельеса. Азанавичюс снял немой черно-белый фильм, действие которого происходит на рубеже 1920-30-х годов. Герой фильма – суперзвезда, которая теряет популярность после изобретения звука. Таким образом, в своем стилизаторском экзерсисе французский режиссер удачно обошел главную проблему, преследовавшую всех тех, кто пытался воскресить в новейшее время дух старинного синематографа (не обошли ее даже такие выдающиеся таланты, как Гай Мэддин и Аки Каурисмяки). Ни один новый немой фильм не мог толком рассказать историю о вымышленных персонажах, поскольку подлинной его темой всегда был «Великий Немой»: эстетика подминала под себя даже самое изобретательное сюжетосложение.
Азанавичюс совместил одно с другим, сняв немое кино о конце эпохи немого кино и сделав ностальгию обязательным компонентом мелодраматической интриги.
Джордж Валентайн – хлыщ в цилиндре и фраке, с тонкими усиками и неотразимой белозубой улыбкой, способный с равным успехом сыграть мушкетера, шпиона или авантюриста. На экране он соблазняет прекрасных дам, не теряя галантности, и легко расправляется с противниками при помощи неизменного компаньона – дрессированной собачки. В реальной жизни он коротает скучные будни в компании той самой собачки, усталой от жизни блондинки-жены и верного шофера. Однако Валентайна не утомляет рутина: он купается в народной любви. Увы, публика переменчива – появляется звуковое кино, а вместе с ним новые звезды, и упрямец-артист оказывается не у дел. Оставленный супругой, распродавший роскошную мебель с аукциона, он бесцельно блуждает по голливудским холмам, по вечерам упиваясь жалостью к себе при просмотре в подвале собственного дома пленок с фильмами, в которых он когда-то блистал.
Единственная его надежда на спасение (о чем он пока не подозревает) – это Пеппи Миллер, стремительно восходящая звездочка говорящего кинематографа, которой он несколько лет назад дал путевку в жизнь. Ну и, разумеется, собачка.
Еще удивительнее, чем видеть в каннской программе фамилию Азанавичюса, встретить рядом имя Жана Дюжардена. То есть удивляться вроде бы нечему – артист-талисман, бессменный агент 117, снова сыграл в фильме своего друга-режиссера главную роль. И все-таки этот красавец-идиот, даже загримированный под Дугласа Фэйрбенкса или Эррола Флинна, с трудом встает в один ряд с другими потенциальными претендентами на «малую пальму» — Мишелем Пикколи, Брэдом Питтом, Шоном Пенном и Антонио Бандерасом. Да и вообще нелегко вообразить, как клоуны Азанавичюса – пижон Дюжарден и манерная милашка Беренис Бежо – будут играть в одном фильме с Джоном Гудманом или Джеймсом Кромвелем. Однако выясняется, что немое кино, в котором каждый должен компенсировать гримасами и жестами нехватку (или вынужденную краткость) реплик, нивелирует любые различия. В том числе между человеком, отбивающим чечетку, и собачкой, демонстрирующей фокусы. Или, если угодно, между «авторским» и «коммерческим» кинематографом, к каждому из которых с полным правом можно отнести «Артиста».
Недаром за образец Азанавичюс взял эталонный фильм, находящийся на стыке «оскаровских» стандартов мелодрамы и европейского кино, – «Аврору» Фридриха Вильгельма Мурнау.
Картина, совместившая формальный эксперимент с трогательной и примитивной историей любви, может привести в равный восторг интеллектуалов, которые оценят культурные параллели, и самую простодушную аудиторию вплоть до детей. Поначалу представляясь чистой имитацией, к финалу картина Азанавичюса поднимается едва ли не до чаплинских высот. Конечно, тут нет первооткрывательства – только печаль по тем временам, когда новаторство не требовало цифровых технологий и большого бюджета. Показанный в этом фильме фокус прост, но в то же время требует не столько ловкости рук, сколько вдохновения. В этом «Артист» — игровой аналог столь же дивного анимационного «Иллюзиониста».
Остается добавить лишь то, что судьбу по меньшей мере одного каннского приза можно смело считать решенной. Это «Палм Дог», вручаемый независимым жюри лучшей собаке фестиваля. Безусловно, трофей достанется домашнему любимцу блистательного Джорджа Валентайна.
