Цивилизация
Над буйной белокурой головушкой едва вступившего на княжество в Новгороде 20-летнего Александра Ярославича (Антон Пампушный), которого позднее народ и историки назовут Невским, сгущаются тучи. С одной стороны, в окрестностях города шастает притворяющийся странствующим рыцарем шпион ливонского ордена Андреас фон Верден, думающий, как бы огнем, мечом и златом распространить на Руси католичество. С другой – не дремлет внутренняя контра в лице отдельных новгородских бояр-космополитов, которым до религии большого дела нет, а есть желание потеснее сдружиться с европейскими партнерами и продать им все, что только можно, включая маковки церквей, заливные луга и родную мать. Добавляют проблем крепко обиженные еще отцом Александра соседние князья, а также товарищ детских игр Ратмир, обладающий тем непростым нравом, про который в народе говорят: с такими друзьями никаких врагов не надо.
Вопреки предчувствиям, навеянным просмотром трейлеров, и собственно названию, фильм не являет собой одну сплошную адреналиновую сечу.
Непосредственно ратным делом здесь занимаются только в прологе и ближе к финалу, и жертвенный энтузиазм набранной по клубам исторической реконструкции массовки посильно компенсирует неважную операторскую работу. Но все равно похоже не на Эйзенштейна или хотя бы Петерсена, а на драку на небольшом пригородном пляже, которой выпившие рыцари в запасе могли бы, например, традиционно отмечать День рыцаря, как нынешние экс-пограничники отмечают День пограничника.
Прочие минут семьдесят экранного времени представляют собой шпионский детектив, не особенно, впрочем, захватывающий по причине своего несколько корявого простодушия.
То есть можно вслед за сценаристом Владимиром Вардунасом (проанализировавшим, как сообщается, более 100 летописей) предположить, что наилучшим способом расследования неудачного отравления князя как вариант представлялось оптом перерезать всю отиравшуюся у стола челядь – дескать, среди казненных наверняка случится и преступник.
Однако сомнительно, что боярам-заговорщикам, будь они сколь угодно древнерусские, хватило бы простоты оставить в катакомбах на месте сговора со шведскими шпионами свой фирменный боярский посох. А затем, вернувшись на то же место для второй встречи и наткнувшись на двух людей, наглухо закутанных в католические рясы, по примеру профессора Плейшнера не испросить у незнакомцев пароль, а с ходу слить им всю информацию о своих злодейских намерениях.
Выслушав предателей, князь Александр (а одним из ряженых монахов оказывается именно он) тут же на месте поступает с боярами по законам сурового времени, не потрудившись вытрясти из них еще какие-нибудь подробности. Единственным, кто что-то понимает в происходящем, категоричной логикой напоминающим игру «зарница», затеянную двумя детсадовскими группами, оказывается дворовый юродивый Яшка. Но поскольку вместе с разумом у него в свое время отняли и язык, безумцу остается изъясняться путем причудливых плясок – довольно странных по части юмористического эффекта, но неизменно забавляющих Александра Ярославича.
Фигура правителя, надо сказать, дана в развитии.
Напоминая менеджера-идеалиста, присланного в офис, кишащий неперспективными злыднями, князь поначалу рассуждает о ценности человеческой жизни, однако довольно быстро спускается с небес на землю, без особых оснований сплавляет оппонента за оппонентом «в яму» и сыплет державными наблюдениями: «Всех гадов перебьешь, правды не узнаешь», «Кончилось детство, враги кругом, и их все больше».
Режиссер и продюсер Игорь Каленов, в отличие от героев фильма, совершенно, кажется, не страдает избытком простодушия и не устает суровой ниткой подшивать реалии древней политической ситуации к нюансам новейшей истории.
Над Русью алчными коршунами кружат бесчисленные враги, и из всех соседей наиболее предпочтительными выглядят одиозные восточные диктаторы.
Обладающие набором олигархических повадок бояре не устают что-то вякать о демократических свободах и прямо говорят: «Охоту имеем на западный манер жить». Роль подпитываемой из заграничной кормушки оппозиционной прессы исполняет препротивный человечек Корнилий, распевающий по кабакам антигосударственные частушки и зарезанный на том простом основании, что «не про того князя пел, обознался». Тогда как лояльные агитаторы совершенно в духе публицистов-былинников с государственных телеканалов грезят призраками святых Бориса и Глеба, которые, якобы проплывая в урочный час над рекой, выражают этим на свой призрачный манер полную поддержку замыслам властителя. Вот разве только Владимир Владимирович, в отличие от Александра Ярославича, и в молодости, отданной органам, по отзывам наблюдателей, в идеалистах не числился.
