Цивилизация
Недавно в отечественной литературе появился сильнодействующий препарат. Это детская сказка «Похождения Вани Житного, или Волшебный мел», которую написала живущая в Сочи выпускница Литературного института Вероника Кунгурцева. И это, собственно, все, что известно об авторе.
«Сильнодействующий», потому как все, что с ним связано, так или иначе скатывается к крайностям. Вот вам, к примеру, аннотация книги: «Сказка о мальчике-найденыше, который со своими спутниками, домовым-фронтовиком и говорящим петухом по кличке Перо, отправляется на поиски чудесного мела. Трое друзей попадают в заколдованный лес, на дно реки Смородины, знакомятся с лешими и водяными, а затем, чудом оставшись в живых, прилетают в Москву. На дворе — октябрь 1993 года...».
Согласитесь, единственный вопрос, который просится на язык: «У кого автор закупается столь качественной травой?». Более того – на поганцев «аннотаторов», которые и про Гамлета сочинят такое, что достать платок и плакать, в данном случае вины не свалишь – текст абсолютно правдив. В книге действительно именно это и происходит, разве что с «водяными» соврали — водяной был один. Там действительно есть и домовой-фронтовик, и леший-орденоносец, расстрел Белого дома соседствует со сбором плакун-травы, а полеты на фашистском самолете – с гламурным лицом и дурнопахнущей изнанкой конкурсов красоты.
Зарыдать и убиться веником.
Но при всем при этом многие из прочитавших впадают в какой-то неприличный восторг. Один литературный критик резервирует за сказкой место в истории русской литературы, другая признается, что это единственная отечественная книга за много лет, сохраненная ею в домашней библиотеке. Дальше густо перемешаны слова «замечательная» и «офигел».
И немудрено. «Волшебный мел» — сказка. Настоящая сказка, а не те фальшивые елочные игрушки из анекдота, которые ушлые авторы в последнее время выдают за детскую литературу. Это действительно одна из лучших книг, прочитанных вашим покорным слугой за последние пару лет. И это действительно роман, а не подкаченная до нужного объема повесть (а то и рассказ), которыми кишат номинационные списки всяких «букеров». Роман многослойный и многоплановый, коллега был точен — «огромная, как «Мифогенная любовь каст», мрачная и одновременно пронизанная раблезианским народным юмором, уходящая корнями в хтонический восточноевропейский фольклор, эпопея». История подкидыша Вани, оказавшегося ведьминым внуком, подгребает тебя к себе без всяких политесов, с первой страницы – и держит цепко. Даже не мечтай вырваться, не перелистав все страницы до последней.
Но вот дочитав, многие книгой решительно недовольны. С примерно той же степенью эмоционального накала.
Основная претензия, собственно, одна – «это не детская книга».
Дело даже не в эпизодах вроде того, когда смертельно пьяные домовой рода Житных Шишок и домовой Казанского вокзала Казанок дерутся в кровь, выясняя, кто же был Сталин – герой или злодей. И даже не в пресловутом расстреле Белого дома – «московская» часть книги вообще оказалась самой слабой, привнеся во всегдашность сказки неуместную публицистичность. Просто это очень страшная сказка. Сказкам вовсе не приписана благостность (в отличие от хэппи-энда), но одно дело понимать это умом, а другое – вновь испытать тот наваливающийся темной душностью детский ужас, заставлявший в панике закрывать глаза или прятаться под одеялом. Да и вообще – узловые проблемы этой сказки отнюдь не детские. Вы подсунете родимому недорослю книжку, зная, что, к примеру, проблемы абортов или детской бездомности автор там не то что ставит – вздымает, как хоругвь на крестном ходе, с безоглядной уверенностью в своем праве?
Поэтому даже самые преданные адепты книги неуверенно оговариваются: «Неясно, впрочем, правда ли, что все книжки, где главный герой — несовершеннолетний и есть волшебство, — детские».
Вопрос и впрямь непростой. Потому что несуществующий.
Сейчас объясню, что имеется в виду.
Отношения «взрослой» и «детской» литературы в последнее время претерпели ряд серьезных пертурбаций. Как вы помните, поначалу все было просто: детская литература – это что-то такое доброе, светлое и, по большому счету, безпроблемное, а взрослая – серьезное, озадачивающее и часто мрачное.
Потом началось встречное движение, причем не только в литературе, а в культуре как таковой. Взрослые, уставшие от «грузилова», начали потихоньку дрейфовать в сторону все большей и большей облегченности. Детская же литература, напротив, двинулась от светлой беззаботности какого-нибудь «Вити Малеева в школе и дома», где самой большой бедой была двойка в дневнике, к проблемности Крапивина. Дальше – больше. Детей окончательно решили не прятать от правды жизни и притащили ее в таких объемах, что детские книги и фильмы вроде «Чучела», снятого по одноименной повести Владимира Железникова, уже шокировали и ужасали не только целевую аудиторию, но и их родителей.
В конце концов, все так перепуталось, что разбиение на «взрослое» и «детское» просто исчезло.
И это случилось так быстро, по сути, за время взросления одного поколения, что многие этого просто не заметили. Почему до сих пор и задаются несуществующими вопросами.
Да нет, уже давно нет ничего «детского» и «взрослого». У нас новое Средневековье, когда ребенка воспринимали, как такого же взрослого, только меньше ростом. Сейчас нет взрослых и детей, есть младенцы, для которых, да, раскраски, телепузики и памперсы, – и все остальные. Культурная резервация – лет до пяти-семи, а дальше все равны, как в бане. Вы не заметили, что сегодня уже нет детских и взрослых фильмов, детских и взрослых песен? Два сходящихся маятника встретились и слились в один. Все смотрят «Пиратов Карибского моря», слушают Бритни Спирс и немало довольны жизнью.
В литературе — то же самое. Самая читаемая книга мира – формально детская сказка «Гарри Поттер». Кто, простите, ей тиражи обеспечил – тинэйджеры? Грани стерты. Все. Взрослые с удовольствием потребляют сказки, дети без проблем юзают популярное чтиво взрослых – будь то маскулинное фэнтези или женские детективы. А что такого страшного они могут там прочитать? Извините, запретных для детей тем больше нет – про секс им рассказывают в школе, ужасы показывают в Диснейлендах, а удовольствие побрызгать кровищей на стены обеспечат производители компьютерных игр. Более того – если что-то и создается с предметным прицелом на юную аудиторию, то тематика оных произведений… Вы помните, чему отведено 90% времени в так называемых «молодежных комедиях»?
А серьезные проблемы, которые не всякому возрасту по уму, – да кому они, извините, нужны? Не массовой культуре это точно.
Все уже все поняли и смирились со случившейся конвергенцией. И только в родном отечестве все еще выделяют строку в бюджете на «спонсирование съемок фильмов для детей», проводят премии «Заветная мечта» и пишут в выходных данных книги «для среднего школьного возраста». Вместо честного «читайте, как дозреете до непростых вопросов».
