Цивилизация
Проблема международной миграции, особенно на фоне последних событий с сирийскими беженцами, воспринимается остро как никогда.
Меж тем последние семь десятилетий число мигрантов стремительно и неуклонно росло не только в Европе, но и во многих других частях мира. Так что к началу нынешнего столетия численность тех, кто родился в одной стране, но постоянно проживает в другой, во всем мире достигла 200 млн человек. Очевидно, что в дальнейшем мигрантов будет становиться все больше и больше.
Причин миграции по большому счету две: торговля и войны.
Свободная торговля, как и движение капиталов, все больше стимулирует перемещение людей, в первую очередь рабочей силы. Так, собственно, возникла и развивается миграция, которую уже с полной уверенностью можно назвать глобальной.
Войны, однако, как мы видим, тоже никуда не деваются, и они, в свою очередь, порождают все больше беженцев. Начиная с 2013 года, по данным ООН, численность вынужденных переселенцев из-за гражданских и международных конфликтов, происходящих в различных странах и регионах мира, бьет рекорды времен Второй мировой войны. Нынешняя волна беженцев в Европе — неизбежная плата за подобное положение дел, как и за глобальное неравенство.
Разрыв между беднейшими и богатейшими государствами, когда первые к тому же зачастую являются бывшими колониями вторых, не просто причина растущих проблем с миграцией, но едва ли не главный камень преткновения в их решении.
Первая группа нерешаемых пока проблем касается невозможности регулирования массовых миграционных потоков, особенно на международном уровне.
Трудности контроля обусловлены прежде всего тем, что, в отличие от товаров и капиталов, все люди наделены свойствами личности, а потому склонны действовать самостоятельно, исходя из собственных потребностей и интересов.
Людей нельзя перемещать как партии ширпотреба, им нужно обеспечить совершенно определенные, человеческие условия жизни и права.
Вместо этого мы видим, что они все больше превращаются в объект «черного рынка» рабочей силы, по сути дела в «контрабандный товар», нелегально перевозимый через границы, все чаще со смертельным риском.
Второй блок проблем связан с тем, что мы, как ни странно, живем в анархическом мире. На первый взгляд — какая еще анархия, если повсюду государство? Однако государство в нашей жизни существует лишь постольку, поскольку мы его граждане, и до тех пор, пока мы в этом своем государстве как граждане находимся. Стоит пересечь границу, как привычные нормы, правила и законы могут перестать действовать. Иногда это и хорошо, особенно если вы бежите от деспотического режима туда, где больше прав и свобод. Но такой шаг для любого человека всегда означает риск и неопределенность.
Будучи преодоленной на уровне каждого из государств, анархия продолжает существовать в отношениях между ними самими. Как в такой ситуации договорится о чем-либо, в том числе о единой миграционной политике? Кто будет определять общие правила, как уследить за их исполнением?
Пока ни одно государство мира не готово всерьез отказаться от собственного суверенитета, трудно рассчитывать, что какие-либо договоренности в данном случае будут эффективны.
Опять же на пути международных договоренностей, как по глобальной торговле, так и по глобальной миграции, стоит столкновение интересов разных стран. Прежде всего это касается противоречий между самыми бедными и самыми богатыми. Последние все больше волнуются, не угрожает ли растущий поток иммигрантов их материальному благополучию, культурной идентичности и внутренней устойчивости.
Международное регулирование миграции бывает относительно успешным на региональном уровне, когда страны со схожей степенью экономического развития, общими политическими ценностями и похожим государственным устройством договариваются о том, что Кант называл «правом всемирного гражданства». В частности, если человек законно пересекает границу, в отношении него должны действовать некие общие правила, предусматривающие неприкосновенность его личной свободы и соблюдение других неотъемлемых прав.
Если же человек оказался в стране нелегально, да еще и приехал оттуда, где права человека не соблюдал никто и никогда, по идее, его надо либо выдворить обратно, либо все-таки интегрировать. Можно ли интегрировать всех желающих? Но ведь и поток остановить тоже нельзя.
Так мы плавно переходим с международного уровня на национальный.
Миграция — тот самый случай, когда анархия стучится в двери национального государства, ставя его перед трудноразрешимой дилеммой.
Могут ли самые благополучные, самые развитые и одновременно самые свободные страны современного мира отгородиться от остальных? Идея «стены», которая бы отделила, скажем, Шенгенскую зону от остального менее стабильного и сытого мира, все более популярна в бывших социалистических странах вроде Венгрии и Латвии — не самых богатых, надо сказать, внутри Европейского союза.
Почему Германия, которая куда благополучнее и в которую сами венгры и латвийцы с удовольствием едут на работу, настроена в отношении мигрантов значительно более либерально? Только ли в силу большего материального благополучия? Или, может быть, из идеологического догматизма, засилья «левых идей», по вине Франкфуртской школы социологии, как считают некоторые отечественные публицисты?
На самом деле решение правительств наиболее развитых и демократических стран в пользу большей открытости по отношению к мигрантам носит вполне прагматический характер. Закрыть границы — значит хотя бы в какой-то части отказаться от свободы, которая есть не просто принцип, но основа всего остального в современном демократическом обществе.
Нельзя сохранить свободу для себя, отказав в ней другим.
Построив стену сегодня, завтра развитые западные страны потеряют свободу сами, а вместе с ней — и свое благополучие, и безопасность.
Закономерность эта совершенно непонятна бывшему советскому человеку, пропустившему за «железным занавесом» все главные события мировой истории последних 70 лет. Потому-то в странах, некогда принадлежавших к «социалистическому лагерю», для решения проблемы мигрантов первым делом попросту предлагают возвести высокие заборы вдоль границ, для верности обнеся их колючей проволокой. Что ж, для «наших», хоть и бывших, дело привычное.
Тем не менее в пользу ограничений есть и более веские аргументы, чем суеверия и страх.
Каждое демократическое государство, как известно, есть результат общественного договора, в котором участвуют правительство и граждане. И если правительства в демократических странах обязаны время от времени меняться, гражданское общество, если желает оставаться значимой силой в договоре с государством, напротив, должно быть достаточно устойчивым, в том числе и по своему составу.
Массовое появление новых людей, постоянное перемещение из страны в страну, да что там — из одной части мира в другую неизбежно ставит вопрос, кто субъект общественного договора со стороны нации? Это может поставить под вопрос и сам общественный договор.
Учитывая же, что вопреки предрассудкам иммигранты, как показывают исследования, обычно гораздо более лояльны властям принимающего их государства, чем «старые» граждане, пересмотр общественного договора может произойти вовсе не в пользу гражданского общества. Особенно в той части, которая касается социальных прав и гарантий, ставших нормой в большинстве современных европейских стран.
Государство нервничает не меньше успевших избаловаться граждан на Западе. Ведь государственный суверенитет предполагает контроль над гражданами. В том, что касается уплаты налогов и соблюдения законов. Граждане государства нуждаются в учете. Не так, конечно, как в сталинском СССР, где для тотального контроля были введены до сих пор еще не отмененные у нас унизительные правила прописки и внутренние паспорта. Но все же для уплаты налогов, как и для получения социальной защиты, лучше быть каким-то образом зарегистрированным.
Иммигранты прибывают в массовом порядке, зачастую нелегально устраиваются на работу, не имеют возможности социализироваться должным образом, а потому рискуют оказаться в криминальной среде — все это делает миграцию вызовом для государства.
Отгородиться при этом нельзя, как мы уже выяснили. Однако так же недопустимо оставлять ситуацию без контроля. Иначе какое это тогда государство?
Сегодня будущее государства едва ли не в последнюю очередь зависит от того, как оно справится с проблемой глобальной миграции, сумеет ли найти работающие формы контроля или нет.
Очевидно, что решить эту проблему можно только на международном уровне, где просто жизненно необходимы новые формы сотрудничества, действующие механизмы выработки, принятия и реализации договоренностей.
Современная ситуация с миграцией — вызов и возможность одновременно. С одной стороны, существует угроза хаоса и утраты достигнутого уровня общественного блага. С другой стороны, налицо стимул для изменений. Особенно в том, чтобы, выражаясь словами Джозефа Найя, «заставить сотрудничать» на международной арене, продолжить создавать институты, регулирующие международную анархию.
Оправдан ли оптимизм либералов? В глазах западных экспертов нынешний кризис, связанный с неуправляемой миграцией, выглядит пока менее тяжелым, чем уже пережитые человечеством промышленная революция, две мировые войны и закат мировых колониальных империй. В любом случае, у политиков и гражданского общества (там, где оно есть) не остается другого выбора, кроме как находить нужное решение.
