Цивилизация
Скоро осень. Дети пойдут в школу. Возьмут разноцветные мелки, разрисуют асфальт. Розовое сердце, желтое, голубое. На одно сердце мелка не хватит (или детей позовут на урок), сердце окажется недорисованным. Будем считать, что разбитым.
Когда я в советское время ходил в школу, мы читали Александра Фадеева. Его «Разгром» и «Молодую гвардию». А вот Марию Петровых не читали. Однако вся страна теперь знает ее строчки, а Александра Фадеева уже не помнит.
Назначь мне свиданье
на этом свете.
Назначь мне свиданье
в двадцатом столетье.
Мне трудно дышать без твоей любви.
Вспомни меня, оглянись, позови!
Есть мнение, что это стихотворение написано именно ему, Фадееву. Говорят, она его любила. Как вспоминает один собеседник Ахматовой, он узнал о самом факте этой любви случайно, по короткому жесту. Дело было так. Этот человек о чем-то разговаривал с Анной Андреевной, по-видимому сплетничал (а Анна Андреевна это дело уважала), и вдруг в разговоре неодобрительно что-то о Фадееве брякнул. Анна Андреевна как-то нервно, почти испуганно оглянулась и приложила палец к губам. Слава богу, что самой Марии Сергеевны в этот момент в комнате не было.
Но так он узнал, что фадеевская тема в доме Марии Петровых — табу и Ахматова на эту запрещенную шахматную клетку никогда своим ферзем не ходит.
Назначь мне свиданье
в том городе южном,
Где ветры гоняли
по взгорьям окружным,
Где море пленяло
волной семицветной,
Где сердце не знало
любви безответной.
Но, вообще, это удивительно. В Марию Петровых был влюблен Мандельштам (он казался ей стариком, впрочем), Лев Гумилев (кажется, тоже безответно) и много других мужчин. А она любила Фадеева. Вот такая поэтическая петрушка. Очень странная.
Как известно, Фадеев закончил плохо. Самоубийство, как гласила официальная версия. «Под влиянием приступа депрессии, вызванного длительным алкоголизмом».
Но на самом деле это не так.
Убил себя Фадеев не на почве пьянства, как писала «Правда». Да, он сильно пил в последние годы своей жизни, однако, если верить другим свидетельствам, при вскрытии тела эксперты не нашли в его крови следов алкоголя. Писатель вообще последние дни перед смертью был совершенно трезвым, что отмечали все его знакомые и родственники. Можно было подумать, что Фадеев долго и тщательно к этому последнему шагу готовился. Так, например, он ездил по памятным местам, посещал старых друзей. В общем, прощался.
В его предсмертном письме, адресованном ЦК КПСС, говорилось: «Не вижу возможности дальше жить, так как искусство, которому я отдал жизнь свою, загублено самоуверенно — невежественным руководством партии, и теперь уже не может быть поправлено. <…> Самодовольство нуворишей от великого ленинского учения даже тогда, когда они клянутся им, этим учением, привело к полному недоверию к ним с моей стороны, ибо от них можно ждать еще худшего, чем от сатрапа Сталина. Тот был хоть образован, а эти — невежды».
Заканчивалось письмо словами: «Прошу похоронить меня рядом с матерью моей. А. Фадеев».
Александр Фадеев не ангел. Он много чего наделал в своей жизни, например принимал активное участие во многих литературных репрессиях и проработках, поломавших несчастным, под этот каток попавшим, жизни, судьбу и карьеру. Но одновременно он очень многим затравленным помогал. Тем же Михаилу Зощенко и Андрею Платонову.
А еще — он вытянул счастливый билет. Который, впрочем, был ему не нужен. Но тут уже ничего не поделаешь.
Это стихотворение адресовано именно ему. Не вам, не Мандельштаму, не Пастернаку, и даже не Ахматовой, а именно ему, Фадееву.
Тропинка все выше кружила над бездной...
Ты помнишь ли тот поцелуй
поднебесный?..
Числа я не знаю,
но с этого дня
Ты светом и воздухом стал для меня.
Пусть годы умчатся в круженье обратном
И встретимся мы в переулке Гранатном...
Назначь мне свиданье у нас на земле,
В твоем потаенном сердечном тепле.
Друг другу навстречу
по-прежнему выйдем,
Пока еще слышим,
Пока еще видим,
Пока еще дышим,
И я сквозь рыданья
Тебя заклинаю:
назначь мне свиданье!
Назначь мне свиданье,
хотя б на мгновенье,
На площади людной,
под бурей осенней,
Мне трудно дышать, я молю о спасенье...
Хотя бы в последний мой смертный час
Назначь мне свиданье у синих глаз.
Кстати, о безответной любви.
Недавно я разговаривал с моей подругой, которая была некоторое время без взаимности влюблена. Точнее, уязвлена. Этой невзаимностью. Секс был, а любви с той стороны — нет, не последовало.
Она даже ходила к психотерапевту. Чтобы понять, что же ей так больно? Почему?
И наконец поняла.
Надо сказать, что больше всего ее мучило в этой несостоявшейся любовной истории непонимание, что же все-таки случилось. Почему ничего не вышло? Головой она понимала, что он ни в чем не виноват, а внутренне ее как будто что-то разрывало. А потом — раз! — и отпустило.
— Что же вы поняли, Маша? — спросил я. — Что вам помогло?
— Мне однажды приснился сон, — ответила она. — Мы встретились с ним там, во сне, и я спросила: «Что же все-таки произошло?» И он ответил: «Я просто тебя не полюбил». И мне тогда, во сне, стало от этого очень легко. И эта легкость никуда не исчезла. Я проснулась и почувствовала освобождение. То есть и здесь, наяву, это тоже действовало. «Он просто меня не полюбил», — повторяла я. Может, и хотел. Может, и не хотел. Неважно. Главное, что не полюбил. Не смог.
Для этого, наверное, и нужны психотерапевты. Чтоб дать тебе понять: то, что нам в реальности кажется ужасным и унизительным, это самое « я просто тебя не полюбил», для подсознания оказывается целительным и закрывает все гештальты.
— И теперь я даже могу смотреть его фотографии в фейсбуке, видеть его имя, читать, что он пишет, и мне не больно, — добавила она и рассмеялась.
…Любовь ищет другую любовь где хочет.
Август на исходе. Дети скоро пойдут в школу. Возьмут в руки разноцветные мелки, расчертят асфальт. Нарисуют розовое сердце, потом желтое, потом голубое. Но на одно сердце обязательно не хватит мела.
И некоторое время оно будет считаться разбитым.
А потом к нему подойдет другой мальчик и дорисует. Просто мы пока не знаем, как его зовут.
