Цивилизация
Недавно мы оказались в гостях в знаменитом писательском поселке. Наши знакомые — семейная пара с дочкой — купили эту дачу, можно сказать, по случаю.
Участок оказался чудесным — со старыми яблонями, кустами малины, врытыми в землю бревнами-скамейками, покосившейся халупкой для дачного хлама. И тропинка к дому от ворот старая, протоптанная несколькими поколениями. Сам дом сиял свежим, но не капитальным ремонтом.
Новые хозяева что могли подлатали, подправили, поменяли на скорую руку и уже тощий кошелек.
Глава семейства Алексей проводил экскурсию. Показывал старую лестницу, ведущую на чердак, из которой планировал сделать мансарду. Демонстрировал вид из окна на забор, за которым жил известный писатель. А по дорожкам, вот прямо здесь, какие только люди не ходили! Тут же что ни шаг — история!
Жена Настя рассказывала, как здесь было красиво осенью, когда листья, закаты, бутылка красного вина. И очень тихо, только шорохи деревьев да птицы по утрам… Когда снег наконец выпадет, будет вообще прекрасно. Даже и не мечтали о такой даче. И не собирались покупать. И как удачно получилось — платили в долларах, успели до нынешнего курса. А так бы, конечно, никакой заначки не хватило.
— Но все равно, как вам это удалось? Да за такую цену! — восхищался мой муж, и хозяева загадочно улыбались, довольные произведенным эффектом.
За стеной действительно слышались и шорохи, и звуки. Я пошла в ванную и запнулась за оторванный линолеум. Причем пребольно. И вдруг вспомнила, как много лет назад точно так же запиналась ногой. Те же ощущения.
В ванной висели знакомые прищепки. У меня хорошая память на домашнюю утварь и мелочи — эти прищепки с обглоданными краями я точно видела.
Раковина была новой, а вот ящик под ней с необычными ручками — тоже из моих воспоминаний. Да, эти ручки можно было бы натереть. Ни в коем случае не менять. И эта мысль уже приходила мне в голову.
Когда я вышла из ванной, меня поджидала дочка хозяев — пятилетняя Сонечка.
— Пойдем, я тебе игрушки покажу.
Мы пошли по коридору, и за стеной я явно слышала шорохи. Одна из комнат была закрыта, и Сонечка почти бегом пробежала мимо.
— Там кто-то есть? — спросила я девочку.
— Домовой. Если я не буду есть суп, он заберет мои конфеты, — пожаловалась Сонечка.
— Настоящий домовой? А ты его видела?
— Конечно. Обычный старичок. Немножко страшный. Очень любит конфеты шоколадные. Я ему под дверь кладу конфетку, а потом суп не ем. Только маме не говори.
За дверью слышались шаги и скрип кровати.
— Он спать ложится. А встает, когда я еще сплю, — объяснила Сонечка.
Играя с Сонечкой в кукольный дворец, я все вспомнила. Тогда, лет семь-восемь назад, мы с мужем искали дачу на лето. И знакомый писатель привез нас к своим знакомым, которые были детьми писателя. И эти дети сдавали дачу. И сад, и кусты малины, и оторванный линолеум, и ручки. И те же шорохи за дверью.
— Наш папа вам совсем не помешает, — говорили дети писателя, — он все время в своей комнате. Пишет монографию и воспоминания. Он очень тихий. Только вы ему конфеты шоколадные покупайте. Очень он их любит.
Снимать дачу вместе с папой мы не стали. Дети писателя тогда очень обиделись — ведь и цена хорошая, и участок приличный, и за забором соседи известные.
Я вышла от Сонечки к общему столу и спросила у хозяев напрямую:
— Вы дачу вместе с папой купили?
Алексей замахал руками.
— Да, — призналась Настя, — семье были очень нужны деньги, срочно. А папу некуда девать. Но он очень тихий. Представляете, его книги выходили такими тиражами! Он сейчас пишет исторический роман. Ему уже за восемьдесят. Нас попросили за ним приглядеть. Не на улицу же выставлять. Да он и не знает, что дом продан. Думает, что мы гости.
— А его дети? — спросила я.
— Там сложная ситуация. Дочке его квартира московская отошла. А сын развелся с женой и снова женился. Работы нет, деньги нужны. Он нам и продал дачу.
— Как же вы согласились?
— Лучше мы, чем кто-то другой, — пожала плечами Настя, — другие бы вообще на улицу старика выбросили. Это ведь все на словах, ни в каком контракте не записано. Он Соню очень любит — книжки ей из своей библиотеки на тумбочку подкладывает. А там такие книги! Леша узнавал: в букинистических магазинах один экземпляр — наша зарплата за полгода! Но мы не продаем. Прочитаем и отдаем.
— Я не хочу, чтобы меня мои дети продали вместе с домом, — сказала я мужу, когда мы возвращались из гостей.
— У тебя нет такого дома. И вряд ли будет, — ответил он.
