Мания реванша

…Мужчина с интеллигентной профессорской внешностью, в очках, в дорогом синем костюме и стильном фиолетовом галстуке (а вовсе не в «камуфляже») говорит в эфире одного из федеральных телеканалов: «Мы хотим, чтобы наши партнеры и соседи поняли, что та игра, которую они играли 20 лет, закончилась. Мы очертили зону своих геополитических интересов и будем за эту зону сражаться так, что мало никому не покажется».

Мужчину зовут Сергей Караганов. Он ровесник Путина, декан факультета мировой экономики и мировой политики НИУ ВШЭ, а также почетный президент Совета по внешней и оборонной политике. Сам Караганов явно не возьмет в руки автомат Калашникова и не пойдет устанавливать «русский мир» за пределами российских границ. Но это контрастное сочетание воинственности и респектабельности делает слова вполне умеренного на фоне некоторых его коллег политолога Караганова еще более опасными.

Россия живет манией реванша за распад СССР и проигрыш «холодной войны», вместо того чтобы укреплять собственную экономику и строить нормальную государственность. Мало и так уже никому не кажется.

Границы этой самой «зоны геополитических интересов России» остаются полной загадкой как для самих россиян, так и для мира.

Весь ли это бывший СССР, при том что страны Балтии уже давно в ЕС и НАТО? Или вот мы обсуждаем возможность появления наших военных баз на Кипре, который тоже член ЕС. На стикерах некоторых автомобилей на московских улицах мы читаем надпись: «На Берлин!» Дойти до Берлина мечтают и некоторые заигравшиеся в войну герои репортажей российских журналистов из самопровозглашенных народных республик Донбасса. Как знать, может, теперь условный «Берлин» тоже зона наших геополитических интересов?

После того что случилось в последний год с Украиной, эти надписи на авто не кажутся простым напоминанием о нашей Великой победе 70-летней давности. К слову, той Победе ценой в 27 млн жизней советских людей (это больше, чем две нынешних Москвы) тоже предшествовали азартные геополитические игры – два обезумевших тирана Сталин и Гитлер хотели поделить между собой мир. Дело кончилось самой кровопролитной в истории человечества войной.

Мания политического реваншизма, охватившая российскую политическую элиту и нашедшая живой отклик среди тех россиян, у кого нет шансов или желания обустроить нормальную собственную жизнь на своей земле, может кончиться национальной катастрофой. Причем очень быстрой и масштабной.

Россия хочет быть великой мировой державой, не имея на то объективных экономических и политических оснований. Наша власть пребывает в уверенности, будто миром рулит исключительно Америка, а не множество сложных и порой непредсказуемых факторов, и хочет разделить с ней это сомнительное удовольствие.

При этом в отличие от США мы не определились ни с набором ценностей, которые хотим экспортировать в другие страны, ни даже со своим местом на политической карте мира.

Продолжение украинской авантюры — верный путь к гарантированному ослаблению нашей страны. Далеко не самые жесткие санкции всего за год отбросили российскую экономику на десять лет назад с перспективой повторения худших черт 90-х. И выходить из геополитической ловушки, в которую загнала себя страна, все равно придется.

У России есть три основных варианта «игры» в важную (но не правящую миропорядком — это принципиальная разница) мировую державу.

Она может вести себя как игрок-одиночка, как лидер Евразийского союза и… как часть Европы. Не случайно сразу после экстренного визита в Москву канцлер Германии Ангела Меркель заявила, что если украинский кризис удастся разрешить мирным путем, это откроет дорогу к новой «большой Европе», которую невозможно построить без России.

После Крыма и Донбасса шансы России участвовать в мировых делах в качестве самостоятельного игрока резко уменьшились — по крайней мере, уровень доверия к ней ни у одной влиятельной мировой державы, включая Китай, уже никогда не будет высоким. Тем, кто считает, что военно-политические амбиции России надо сдерживать, украинские события дали яркую доказательную базу.

Евразийский союз во многом политическая фикция. Шансов содержать другие, более бедные государства у стремительно беднеющей России будет все меньше. Для Белоруссии и Казахстана этот союз становится чем-то вроде дополнительной гарантии от повторения у них украинского варианта. Но на реальном весьма неоднородном пространстве Евразии Россия в лучшем случае может быть лишь младшим партнером Китая — особенно сейчас, когда вынуждена откровенно заискивать перед Поднебесной как будущим главным рынком сбыта своего газа и источником финансовой поддержки.

При всей степени конфронтации в наших сегодняшних отношениях с Западом единственно возможное самостоятельное и перспективное место России в современном мире — именно в составе «большой Европы».

Россия — часть европейской христианской цивилизации. Европа ближе нам и в чисто бытовом плане. В мае 2014 года Левада-центр проводил опрос о знании россиянами иностранных языков. Английский язык — самый популярный среди иностранных в России. 11% жителей страны, считающих, что владеют иностранными языками, назвали именно его. Второе место разделили испанский и немецкий языки — ими владеют по два процента опрошенных. Один процент более-менее сносно говорит на украинском. На китайском — меньше процента. 70 процентов россиян вообще не говорят на иностранных языках.

И эта последняя цифра — показатель реальной самодостаточности России. Немногие страны мира могут позволить себе иметь такой процент не владеющих ни одним иностранным языком.

Россия вместе с Германией, Великобританией и Францией могла бы стать лидером новой «большой Европы» с Украиной, Молдавией, Белоруссией, Арменией. Это наш единственный шанс стать сколько-нибудь значимой страной большой мировой политики в ближайшие десятилетия. И даже противовесом Америке, о чем мы так страстно мечтаем.

А войны за «зону геополитических интересов» с попытками силовой перекройки границ — кратчайший путь к исчезновению России с политической карты мира как сколько-нибудь влиятельного государства. Даже США давно воюют не за мифическое «геополитическое влияние», а в качестве «мирового жандарма», исполняя грязную работу, которую по разным причинам не может исполнить та же ООН. И уж точно не пытаются присоединять к себе чужие территории или расчленять соседние государства.