Цивилизация
Сам по себе спешный приезд в Москву лидеров Германии и Франции стал явным сигналом того, что украинский кризис подошел к решающей развилке. Стороны, до того участвовавшие в конфликте опосредованно, дали понять, что готовы сбросить маски и уже открыто добиваться своих целей — применяя практически едва ли не весь имеющийся в своем распоряжении арсенал средств. Европа столкнулась с угрозой первого за многие десятилетия масштабного межгосударственного военного конфликта.
Главный показатель серьезности ситуации — это спонтанность визита лидеров двух ведущих государств Евросоюза. Накануне, во время запланированного визита в Киев главы Госдепа США Джона Керри, вдруг появилась информация о том, что туда же собрались главы Франции и Германии. Более того, после визита на Украину и встречи с президентом Порошенко два лидера запланировали отправиться в Москву.
Налицо факт так называемой «челночной дипломатии» — последовательных встреч с представителями двух враждующих лагерей с целью привести ситуацию к какому-то компромиссу.
Скорее всего, это был эмоциональный порыв, вызванный некими чрезвычайно важными обстоятельствами.
Что же это за обстоятельства? Вероятно, дело в том, что стороны конфликта, а именно ополченцы (которых поддерживает Россия) и Киев (который поддерживают США и Евросоюз), резко подняли ставки в споре за возможное будущее Украины. Ополченцы начали наступление, которое может завершиться окружением в районе Дебальцево 35–40% боеспособных войск Киева, включая тяжелое вооружение. Более того, присутствует масса намеков на то, что Дебальцево — вовсе не конечный пункт наступления повстанцев. Заявления главы ДНР Захарченко о «мобилизации» до конца февраля 100 тыс. человек многие расценили как намек на возможное массовое участие «отпускников» в военной кампании.
Сто тысяч — это примерно в два раза больше задействованных сегодня в Донбассе ВСУ. Другими словами, речь идет о наступлении, возможно, далеко за пределы Луганской и Донецкой областей.
Есть все основания предполагать, что состояние самой Украины, положение дел «в тылу» таково, что она может оказаться не способна не то что на контрнаступление, но даже на успешную оборону. Об этом, в частности, свидетельствуют проблемы с новой волной мобилизации и заявления представителей части украинского истеблишмента о необходимости договариваться с самопровозглашенными республиками.
Тем временем другой «косвенный» участник конфликта — Соединенные Штаты открыто заявляют о своем намерении начать поставки вооружений на Украину. То есть, по сути, сделать то, в чем уже давно обвиняют Россию. Непонятно, смогут ли противотанковые комплексы переломить ход военной кампании, но Вашингтон станет куда более существенным фактором в разгорающемся с новой силой конфликте.
В этом случае пропагандисты уже не станут сдерживать себя и назовут происходящее чуть ли не войной США с Россией. Пока еще на территории Украины.
Пока — здесь ключевое слово. Так называемые «прокси»-войны СССР вел с США, как только был возведен «железный занавес» после окончания Второй мировой войны. Правда, не в Европе. В Корее, Афганистане, Вьетнаме, Никарагуа. Но Украина — не Никарагуа. У нее общая граница с Евросоюзом.
ЕС уже взял на себя политическую и экономическую ответственность за Украину. Однако полностью спонсировать страну особого желания нет ни в Берлине, ни в Париже. Украина огромным пылесосом затягивает финансовую помощь Запада, а отдачи от этого, по крайней мере пока идет война, ждать не приходится. Более того, учитывая воинственность некоторых членов Евросоюза, прежде всего Прибалтики и Польши, есть реальный риск вовлечения в конфликт как ЕС, так и НАТО.
Суть предложения Меркель и Олланда покрыта плотной завесой тайны. По одной версии, они творчески развили некие предложения Путина о предоставлении Донбассу значительных полномочий в составе Украины. По другой — речь шла о некоей «расширенной» версии минских договоренностей.
Доводами Москвы, вероятно, являлись аргументы силового свойства. На это европейские лидеры давали понять, что поддержат линию США по дальнейшей экономической изоляции России вплоть до иранского или иракского — времен Саддама Хусейна — сценария.
Какие же инициативы могут быть выдвинуты для рассмотрения Киеву? Вполне вероятно (во всяком случае, об этом еще накануне писали многие западные СМИ), сторонам предложат признать линию разграничения, сложившуюся после январского наступления ополчения: то есть с уже захваченным аэропортом Донецка, но, например, без Мариуполя. Плюс предоставление Донбассу пресловутого «особого статуса» и снятие введенного осенью режима экономической блокады.
Принятие Киевом этих параметров мирного урегулирования стало бы однозначной победой Владимира Путина. Но очевидно и то, что всеми сторонами может быть принят только тот вариант соглашения, который каждая из них сможет представить как собственный успех. Чем-то придется поступиться Москве и «народным республикам».
Возможно, речь идет об установлении международного контроля над теми участками российско-украинской границы, которые фактически оказались под властью республик. Официальный Киев не раз повторял, что именно оттуда идет военная помощь ополчению.
Кроме того, в новом меморандуме может быть зафиксирована территориальная целостность Украины — и именно это даст возможность Киеву заявить о своей дипломатической победе.
Ведь официальная Москва не раз повторяла, что считает Донбасс частью Украины. Но это же будет и серьезной проверкой реального влияния России на самопровозглашенные республики, поскольку ДНР и ЛНР не допускают возможности вернуться под власть Киева, пусть даже и декларативную.
Москве этот вариант разрешения кризиса может оказаться вполне даже симпатичен. Крымский вопрос в подобном документе наверняка будет опущен, и это Россия предсказуемо истолкует в свою пользу: соглашение ведь заключено при поддержке ЕС и США, а значит, международное сообщество закрывает глаза на то, что некий общепризнанный меморандум закрепляет за Украиной Донбасс, но не Крым.
Даже умолчание о статусе полуострова (а Москва постарается исключить из этого документа декларации Киева об «оккупации Крыма») объективно скорее сыграет в пользу России.
И наконец, самая главная загадка последних дней, озвученная представителями российского внешнеполитического ведомства, — возможность введения в Донбасс миротворческих сил ООН. Если это предложение будет принято, то станет, с одной стороны, реальным шагом к окончанию вооруженного противостояния, но с другой, как показывает опыт последних международных конфликтов, практически сведет на нет возможность реинтеграции восставшего региона в состав Украины в обозримом будущем.
Миротворцы могут помочь в преодолении доброй ссоры, но мир, который они приносят, почти всегда худой.
Так или иначе, сегодня Европа отошла от опасной грани новой большой войны. Как минимум на пару дней — до обсуждения мирных инициатив с Петром Порошенко и Бараком Обамой. Визит Ангелы Меркель в Вашингтон намечен на понедельник.
Короткая передышка дает возможность снова задуматься над тем, как мир вообще дошел до такого состояния. И если челночная дипломатия Меркель и Олланда окажется успешной, это лишний раз подчеркнет тот факт, что нынешняя институциональная система международных отношений себя не оправдывает. В наиболее острых ситуациях решать проблемы приходится в обход нее. Новая Ялтинская конференция была бы совсем не лишней.
