Цивилизация
Когда в официальных документах я натыкаюсь на формулировку «некоторые меры», вспоминаю «резинотехнические изделия» №2, 4, 14 и «изделие №501», под которыми фигурировали презерватив, калоши, конский противогаз и атомная бомба. Вещи, которые нельзя называть своими именами, всегда таят в себе или убожество, или смерть.
У Леонида Андреева в пьесе 1908 года «Царь Голод» плюгавенький Инженер предлагает «некоторые меры» против взбунтовавшихся в городе микроцефалов — кашляющей кровью угрюмой голодной черни. «Некоторые меры» заключаются в том, чтобы закидать город снарядами невиданной ранее силы и разорвать на куски вообще всех — бунтовщиков, проституток и тех, кто вышел погулять с карликовым шпицем. По нынешней классификации речь у Андреева идет о вакуумной бомбе.
Меры и называют некоторыми, потому что уж очень они щекотливы.
После принятия в 1886 году закона «О некоторых мерах к обеспечению правильного исполнения евреями воинской повинности» немощным евреям полагалось прыгать перед исправниками на долбленный из липы козьмодемьянский ковш.
Если ковш трескался — «немощь» еврея приравнивалась к уклонению от службы, что стоило семейству 300 штрафных рублей.
После директивы отдела культуры ЦК КПСС «О некоторых вопросах развития современной советской литературы» 1956 года даже в любовный треугольник полагалось вставлять доменную печь или гидравлический карьерный экскаватор. Закон «О некоторых мерах по обеспечению покоя граждан и тишины в ночное время» позволил сумасшедшим политикам разгуливать по городу с болгарками в поисках тревожных квартир, указ «О некоторых мерах в сфере защиты детей-сирот» привел к запрету иностранного усыновления. А скармливание РИА «Новости» крокодилу под названием «Россия сегодня» тоже явилось следствием «некоторых мер».
Поэтому для уничтожения Гостелерадиофонда ничего нового придумывать, конечно, не стали. Его похоронили указом «О некоторых мерах по повышению эффективности деятельности государственных СМИ».
В конце прошлой недели фонд перестал работать с частными лицами, о чем мне сообщила в четверг замначальника службы коммерции и экономического планирования фонда Майя Ковалерова. И ведь ни одному еврею даже не пришлось прыгать на козьмодемьянский ковш. Все проходит гладко, тихо, мирно.
Честно говоря, вот эта тишина меня и настораживает.
Для одного своего проекта под условным названием «Неизвестная «холодная война» мне понадобился голоc Владимира Данчева — диктора Radio Moscow World Service, тихого мужичка, который в 1983 году вдруг в прямом эфире стал вставлять в сводки советских новостей антисоветские ремарки, осуждающие действия СССР в Афганистане.
Операторы, которые должны были отслеживать эфир Данчева, спали, а провалился он только благодаря службе мониторинга «Би-би-си», которая 23 мая 1983 года рассказала миру о странных интонациях московского иновещания. Диктора отправили в психушку, он перестал узнавать свою мать. Короче. Я знал, что записей нет, но на всякий случай обратился в Гостелерадиофонд.
Первое, что мне было сказано: одна минута эфирного времени, оцифрованная для меня, будет стоить 310 руб. Второе — если я намерен опубликовать аудио даже в своем блоге, то попадаю под лицензию «доведение до всеобщего сведения», а значит, мои расходы увеличатся в разы.
Третье: в связи с реорганизацией фонда (и здесь моя собеседница заговорила даже с какой-то гордостью) оборудование для оцифровки материалов «частично сломано, частично разобрано». Четвертое: я не должен полагаться на gtrf.ru, а приехать в фонд лично и искать нужного мне Дуранчева или как его там в картотеке офлайн.
Наконец, пятое: приезжать никуда не надо, потому что ГТРФ прекратил работу с частными лицами, но если я заручусь поддержкой научных институтов, мозговых трестов, то, возможно, когда-нибудь, с божьей помощью, да не уповая на хромого, не браня косматого…
Весь этот бред надо было пересказать по одной причине. На ликвидацию Гостелерадиофонда и передачу его ВГТРК были выделены деньги.
Я не Навальный, но посмотреть реестр госзакупок способен. И что же я вижу? Заявку от 31 декабря 2013 года (через 22 дня после указа Путина о «некоторых мерах») на покупку котельно-печного топлива (каменного угля) на сумму 3 387 500 руб. С некоторым скрипом, но я могу понять директора ГТРФ Сергея Волкова, такие события, холодок по спине, зябко, да и записям может быть, неуютно, и их надо отапливать, только вот я не знал, что в 2014 году это делается каменным углем.
Вижу я два тендера на покупку автомобилей седан, оба на сумму 2 454 667 руб. (итого 4 909 334 руб.). Я боюсь листать страницы дальше, чтобы не стукнуться головой о гидравлический карьерный экскаватор. Перехожу к главному: заявка на техобслуживание оборудования для перевода аудиовизуальных материалов в цифровой формат оценена в 483 000 руб. И тут у меня возникает один вопрос.
Вы совсем охренели?
Неужели в этой стране всем на все положить? И мы еще называем Украину несостоявшимся государством?
Вы превратили крупнейший архив интеллектуальной мысли в жалких барыг, требующих за одну минуту пленки 310, а по другим данным, 500 руб., у вас там каменным углем печи топят, оборудование «сломалось или разобрано», а при этом переезжать в ВГТРК вы намерены на авто стоимостью 2,5 млн руб.?
Есть хоть один человек в этой стране, который, написав статью, не уносит домой стул, стол, который, остановившись в гостинице, не тащит с собой халат и тапочки? Я понимаю, что все это ничтожные вопли в пустоту. Мне жаль только, что не нынешнего директора Гостелерадиофонда, а его предшественника зовут Осколков.
Потому что мы голыми ступнями бродим по осколкам. А кто-то еще радостно на них прыгает.
Поэтому ничего удивительного в том, что архив всех номеров газеты «Известия» с 1917 по 2010 год оцифровали и предоставляют полнотекстовый доступ не мы, а американцы из EVIS (East View Information Services).
Что меньше чем за $100 я получаю годовой доступ к 3100 американским газетам с 1700 по 2010 год на Newspapers.com, и нахожу там 45 материалов о Данчеве, а на GenealogyBank и вовсе получаю 64 уникальных результата, при этом мне доступен 1 млрд газетных и журнальных статей с 1690 года (в ГТРФ за двухчасовую передачу с меня требуют 60 тыс. руб. без права публикации аудио).
Что сохранением наследия в одиночку занимаются какие-то вполне святые люди вроде основателя «Старого радио» Юрия Метелкина. Что «папа» Гостелерадиофонда старик Владимир Михайлович Возчиков наблюдает с грустью за тем, как вы разваливаете все, что можете развалить, из Гамбурга. Что когда мне нужна была лекция Сараскиной о высылке Солженицына, прочитанная в Доме русского зарубежья на Таганке, знаете, что мне сказали в научном отделе? Что у них флешка не вставляется в комп, поэтому перекинуть файл никак не могут, обратитесь к Наталье, черт возьми, Солженицыной.
Я не знаю, куда вы там вставляете флешки. И упомянуто ли то место в перечне «некоторых мер». Но знаю одно: несчастного Данчева я скорее найду у Метелкина или в FBIS (Foreign Broadcast Information Service) — американской разведывательной конторе мониторинга зарубежного радиовещания, — чем в Гостелерадиофонде на Новой Басманной, 19.
Простите, оговорился. В Гостелерадиоморге.
