Цивилизация
Всякое новое медиа сначала выполняет функции старого, а потом насаждает свои собственные. В первые книги записывали сказания, на радио сначала читали книги, на ТВ показывали спектакли и зачитывали новости. В 90-е годы люди видели в интернете почту и библиотеку, огромное и удобное хранилище знаний. В нулевые появились социальные сети, и интернет стал средой общения. В 2010-е интернет воспринимается как угроза – как для людей, так и для государств.
Особенность нынешнего периода в развитии сети заключается в том, что позитивные плоды интернета (огромный архив, связь, связность), пожалуй, уже освоены.
А вот негативные плоды еще и не осмыслены в полной мере, но уже начинают себя проявлять. С точки зрения нынешнего восприятия, негатив начинает перевешивать позитив.
Несколько разноплановых тенденций раздирают интернет.
Одна из них – растущий тоталитаризм контроля. Присутствие в интернете из возможности превратилось в обязанность. Все люди должны теперь отмечаться в сети. Присутствие в сети стало эмоциональной зависимостью, основой социализации и условием карьеры.
Если человека нет в сети, то его нет в обществе, в профессии, на рынке труда. Или, если перефразировать Ленина, то жить в обществе и быть свободным от интернета нельзя.
Безусловное обязательство современного человека быть в сети создает в развитых экономиках условия для рекламной слежки, а в автократиях — перспективу тотального контроля (впрочем, правительства в демократических странах тоже не упускают эту прекрасную возможность надзора).
Отличие лишь в том, что в западных странах технологии контроля и слежки за интересами людей разрабатываются еще и по рыночным основаниям – для продаж. Здесь, как считают эксперты, и будет проходить граница между экосистемами интернета в различных сообществах. В одних странах разработка и внедрение алгоритмов слежки за людьми будет опираться, прежде всего, на коммерческие и затем уж на политические мотивы. В других странах политические мотивы надзора будут доминировать, а коммерческие – играть важную, но второстепенную роль.
Образец обществ первого типа представляют страны, где цифровым пространством заправляет, условно, дуополия Google-Facebook. Образец второго типа, конечно, дает Китай, где отгородили цифровое пространство великой китайской стеной, фильтруют поиск, применяют блокировки сайтов, вводят социальный скоринг граждан. Появляются сообщения, что Индия, страна со вторым по величине интернет-населением, тоже намерена развивать интернет по китайскому образцу.
На опыт Китая с интересом смотрит Россия, которая в последние годы предпринимает и практические шаги в китайском направлении.
В числе других тревожных тенденций – выборные манипуляции, а также введение ограничений и цензуры, якобы призванных бороться с этими манипуляциями. После шоковой победы Трампа в США сведения о выборных кознях и запретах уже стали поступать из стран третьего мира, таких как Нигерия или Конго. В целом же, выборные риски, а также мнимые или реальные геополитические угрозы стали для правительств по всему миру популярным аргументом для ограничений в интернете. Традиционные поводы — борьба с порнографией и борьба с экстремизмом — расширяют арсенал мотивов для правительственного контроля в сети.
Развитие блокчейна и сопутствующих технологий, с одной стороны, сможет противостоять распространению тоталитарных тенденций, так как этих технологии опираются на децентрализованные алгоритмы. С другой стороны, блокчейн явно продвигает анархические тенденции, которые приведут к новому витку правительственных попыток ужесточить контроль.
Развитие теневого интернета, населенного троллями, коммерческими и политическими ботами и прочей нечистью, представляет отдельную угрозу. В разных сферах по разным оценкам объем теневой активности может достигать 70% трафика. Люди, пожалуй, уже и не могут осознать, что там происходит. Управляемые и автономные боты и алгоритмы живут своей жизнью. В принципе, они уже близки к созданию своей цивилизации, по отношению к которой человечество выполняет (пока еще) сервисную и репродуктивную функцию.
Как говорил Маршалл Маклюэн, человек становится секс-органом машин – он способствует их воспроизводству.
Боты уже умеют подстраиваться под поиск другими ботами, дружить с другими ботами, продавать другим ботам, писать и читать написанное другими ботами. Осталось всего ничего: научиться создавать ботов. Потом ввести цензуру и ограничения, чтобы все как у людей. А потом и фильтры против людей.
Не исключено, что искусственный интеллект возникнет именно в сфере производства алгоритмов и автоматических сущностей, симулирующих человека. Копирование личности может оказаться успешным, ведь оно к этому стремится. Критерием успеха этой активности, по сути, становится прохождение симулированной личностью теста Тьюринга.
Наконец, ожидаемое распространение технологий связи пятого поколения (5G) принесет настолько существенное превосходство в скорости, что страна или корпорация, которая первой построит достаточно массивную сеть устройств на 5G, может претендовать на создание совершенного нового и отдельного интернета. Это будет событие цивилизационного масштаба.
Впрочем, идея создания отдельной сети, по отношению к которой наш традиционный интернет окажется архаикой, рано или поздно все равно возникнет.
Например, после распространения удобных гаджетов виртуальной реальности, связанных в сеть, или технологий, подключающих к сети нервные окончания, возникнут сети совершенно нового типа, объединяющие (и разъединяющие) людей и ботов на различных культурных и/или технологических платформах. По отношению к ним и сеть 5G, всего лишь передающая «традиционные» мультимедийные форматы, окажется устаревшей.
В будущем возможно сосуществование нескольких исторических интернет-укладов. Примерно так же, как сейчас в мире сосуществуют экономические и социальные уклады из разных эпох. Таким образом, от идей всеобщей связности, свободы и прогресса интернет переходит к идеям эскапизма, сепаратизма, цензуры и тотального контроля.
