Цивилизация
Политические контакты России и Китая развиваются довольно бурно с мая 2014 года, когда президент России вскоре после введения западных санкций увез из Шанхая соглашение о поставках газа по «Силе Сибири» на рекордную сумму в $400 млрд. Ответный визит китайского лидера через год дал старт сотрудничеству РФ и КНР в Евразии — в рамках соглашения о сопряжении Евразийского экономического союза (ЕАЭС) и китайского мегапроекта по возрождению Шелкового пути.
Успехи встреч 2014–2015 годов, на которых подписывались десятки документов, породили в России ожидания того, что Китай вот-вот зальет Россию кредитами и инвестициями, а также пустит отечественные товары на свои рынки. В новых условиях конфронтации с Западом Пекин должен был стать страховкой для Москвы.
Разгребая сейчас ворох меморандумов, которые были подписаны на встречах Владимира Путина и Си Цзиньпина за последние три года, становится очевидно, что эти документы дали не так уж много экономических результатов.
После нескольких лет попыток России монетизировать дружбу со своим соседом стало ясно, что легких денег от Китая ждать не приходится.
Для привлечения инвесторов из КНР потребовалось завоевывать доверие и кропотливо готовить для них выгодные предложения. Например, в рамках сопряжения ЕАЭС и Шелкового пути Китай ждет от России и ее партнеров тщательно просчитанные проекты с хорошей окупаемостью.
Но пока несогласованные действия внутри ЕАЭС и на всех уровнях российского госаппарата привели к тому, что только на подбор конкретных проектов под китайские инвестиции ушло почти два года. Создание зоны свободной торговли ЕАЭС – Китай пока что на стадии обсуждения, и за последний год движения на переговорах немного. Один из самых громких проектов российско-китайского сотрудничества, высокоскоростная магистраль Москва – Казань, уже который год буксует именно из-за проблем с условиями финансирования и вопросов возвратности инвестиций.
Претендентов на китайские деньги в мире оказалось довольно много, а в случае с Россией против нее играют внутренние и внешние проблемы – санкции, стагнация экономики и отсутствие структурных реформ.
Пока китайские банки видят слишком много рисков и сокращают объем выданных РФ займов: с $18,06 млрд в 2015 году до $4,08 млрд в 2016-м. Главными китайскими кредиторами Москвы в основном остаются государственные China Development Bank и China Export-Import Bank, для которых политика приоритетнее вопросов коммерции, но их лимиты на Россию не безграничны.
Помимо внутрироссийских проблем на двустороннем сотрудничестве сказываются и экономические перемены в самой КНР. Например, снижение темпов роста в Китае может сократить его спрос на сырье.
Торможение «китайского локомотива» давит и на нефтяные цены — вкупе с ростом добычи в США. Россия попыталась было разнообразить поставки нефти в КНР, в том числе пшеницей и мороженым, но пока не встретила должного энтузиазма со стороны китайского покупателя.
Российских продуктов питания не было на рынке Китая более 20 лет, и для его завоевания поставщикам из РФ надо выстраивать стратегию фактически с нуля в очень конкурентных условиях. Экспортерам предстоит пробивать множество нетарифных барьеров и бороться за китайского потребителя с помощью адаптации продукции под его вкусы, на что могут уйти годы.
Сейчас запал российской стороны проходит, высокие ожидания от Китая сменяются фрустрацией. Разочарование заставляет российский бизнес и государственные ведомства повторять прошлые ошибки: им не хватает усидчивости, чтобы накопить экспертизу по Китаю и проработать долгосрочные стратегии сотрудничества с восточным соседом.
Остается надеяться, что нынешний саммит окончится не очередным ворохом бумаг, которые никто не собирается исполнять, а началом честного разговора о том, как устранить глубинные барьеры для роста торговли и инвестиций и начать работать вдолгую.
Автор — координатор программы «Россия в Азиатско-Тихоокеанском регионе» Московского центра Карнеги, эксперт РСМД
