Цивилизация
На вчерашних митингах памяти Немцова многие делились друг с другом ощущением некой обреченности. Ходить вот уже семь лет, с 2011 года, по одним и тем же бульварам, проспектам и площадям под чутким присмотром ОМОНа с лозунгами «Россия будет свободной!» даже самым упорным кажется малопродуктивным занятием. Так и жизнь пройдет в напрасных надеждах.
Но и не прийти на марш памяти Немцова, по словам участников, им «совесть не позволила».
Похоже, убийство бывшего первого вице-премьера (и в свое время самого харизматичного оппозиционного политика страны) осталось чуть ли не единственным поводом, по которому в России сегодня вообще возможно вывести «несогласных» на улицы. В местном масштабе таким поводом может стать, например, передача Исаакиевского собора РПЦ — но это все-таки исключительно петербургская, а не всероссийская история, хотя и получившая громкий резонанс.
Кажется, наглое демонстративное убийство политика у стен Кремля и затянувшееся расследование этого преступления осталось чуть ли не последним стержнем, на котором вообще держится мирный политический протест в нашей стране. Это даже и не совсем протест.
Марши памяти Немцова стали скорее человеческими, а не политическими акциями — на них сегодня практически нет мотива «борьбы с режимом».
С одной стороны, власть это вроде понимает. Митинги и марши разрешили. Фильмы про Немцова, включая премьеру документальной картины с говорящим названием «Слишком свободный человек», в кинотеатрах показывать не запрещали, за исключением отдельных перегибов на местах.
После освобождения Ильдара Дадина омбудсмен Татьяна Москалькова предложила исключить из УК статью за неоднократные нарушения в ходе митингов, а пресс-секретарь президента Дмитрий Песков заявил, что эта инициатива будет «внимательно рассмотрена разными ведомствами».
С другой стороны, участники даже разрешенных митингов и сегодня чувствуют себя «пятой колонной». Активисты так называемого «Национально-освободительного движения» (НОД) депутата Госдумы Федорова плеснули зеленкой в лицо экс-премьеру Михаилу Касьянову — хотя это был марш памяти, траурная акция.
В ночь после марша зачем-то опять экстренно зачистили от цветов мост, где убили Немцова, и вряд ли это была инициатива местных дворников.
Эти лишенные практического смысла — кроме, пожалуй, скандализации уже давно ни на что не претендующих противников российской власти — акции лишь подогревают то, что в последние годы в России принято называть «атмосферой ненависти». Той самой, которая, как говорили многие два года назад, и убила Бориса Немцова.
Эту «атмосферу ненависти» породили в свое время прокремлевское молодежное движение «Наши» экс-главы Росмолодежи Василия Якименко и его соратницы Кристины Потупчик, а сегодня охотно подхватили «нодовцы» депутата Федорова, невесть откуда взявшиеся «православные казаки» и другие хулиганы, прикрывающиеся тем, что защищают горячо любимую ими власть и страну от посягательств «врагов».
То, что это обычная бытовая человеческая подлость, более или менее понимают люди любых политических взглядов, которые имеют хоть каплю нравственных принципов.
Неслучайно сегодня даже внутри самых ярых сторонников власти началась публичная дискуссия о том, что новые «хунвейбины» дискредитируют государство. Телеведущий Дмитрий Киселев — знаковая фигура на государственном телевидении — обрушился с критикой на депутата Федорова и тот же НОД, правда, в основном за разногласия по вопросу о Трампе, а не из-за хулиганских выходок внутри России. Сам Федоров в ответ устроил «наезд» на Киселева в своем привычном стиле, объявив его пособником Америки.
Кристина Потупчик, теперь член Общественной палаты РФ, сразу после марша Немцова в блоге на «Эхе Москвы» резонно заметила, что «придурок», метнувший в Касьянова зеленкой, представляет для власти гораздо большую угрозу, чем сам экс-премьер. Более того, по ее мнению, «от зеленки до стрельбы на мосту или покрышек на площади — прямая дорога». Дескать, насилие сторонников власти может вызвать ответное насилие «несогласных».
Впрочем, критики уже напомнили Потупчик, как она сама раскачивала эту лодку, когда летом 2010-го участники Селигера учили молодежь патриотизму, прибив к деревянным колам портреты тех, кто им не нравится, в фашистских фуражках. Среди них был тогда и портрет Бориса Немцова.
Возникает естественный вопрос: почему власть никак не может решить, как реагировать на «патриотических» хулиганов с зеленкой или мочой (и не факт, что арсенал ограничивается только этим) в руках.
Громкие акции «нодовцев», движения «Антимайдан» и «Офицеров России» стали ярким показателем дефицита моральной правоты в российской политике. Кому нужная такая реакция на марш памяти человека, которого уже нет в живых, который уже точно ничего не сделает ни хулиганам-активистам, ни российской власти, ни России?
С другой стороны, Немцов, судя по маршу в Москве и митингам памяти в других городах, а также реакции на них (в том числе показательному молчанию государственных СМИ), остается вполне живым политиком. Продолжающим задевать что-то очень важное и больное в российской политической жизни.
Поэтому если что и будет объединять оппозицию в отсутствие минимального человеческого и политического единства, лидеров и внятной повестки, то именно чувство моральной правоты и нетерпимости к бытовому варварству «зеленкометателей», которые сегодня пытаются задавать тон.
Память о Борисе Немцове учит и власть, и оппозицию тому, что есть вещи поважнее политики. Совесть, например. Уважение к записанному, в том числе и в российских законах, праву людей на мирные уличные акции. Человеческая жизнь, наконец.
