Цивилизация
Зато было весело. Жизнь на позитиве. Жизнь, в которой недостойно себе в чем-то отказывать, потому что все мечты обязаны сбыться. Жизнь, в которой менеджеры банка улыбались так лучезарно, что невозможно и в самом деле было не верить в себя, так же как верил в нас банк. Миллион без справок, залогов и поручителей — фантастика!
Конечно, брали все, кому надо и не надо, кому можно и кому нельзя. Вот кредитная башня и выросла без фундамента. Если рост средних зарплат в России за последние пять лет не превысил 72%, то совокупный долг населения вырос за то же время более чем в три раза. Если разделить этот долг на каждого работоспособного нашей многострадальной и необъятной, то получим по 140 тысяч на человека.
Кто из нас в здравом уме даст в долг несколько своих зарплат соседу-алкоголику? Ладно, а нянечке, работающей в детском саду? А что, хороший же человек, дачу вот хочет купить, чтоб огурцы выращивать. Неужели не дадите? Странно. А в банках еще недавно не только бы дали, но еще бы и спасибо сказали. И не задали бы ни одного неудобного вопроса.
А помните эту трогательную рекламу одного из банков про пенсионера, который любил путешествовать? Теперь таких пенсионеров неизвестные обзывают по телефону старыми пнями и угрожают расправой.
Потому что «мечты» действительно сбываются. Массово сбываются коллекторским агентствам.
За первый квартал этого года банки продали коллекторам долгов на 185 млрд рублей. Это в 5,7 раза больше, чем за тот же период 2014-го.
Вот что, оказывается, лежало в основе гуманизма банкиров. Вот о чем тактично умолчали учтивые и обходительные менеджеры, когда вы подписывали договор. Вера в человека, с которым, казалось бы, можно договориться о реструктуризации долга, и вера в правовое государство с его судебной системой — все это для идеалистов. Реальность определяется совсем другой циничной правдой — грязную работу по возврату долгов можно скинуть сторонней организации, в которой не церемонятся.
А поле для грязной работы нынче не паханное. Число просроченных кредитов за год в стране выросло на 41% и достигло почти до 13 млн ссуд, из них 8 млн считаются безнадежными, поскольку они не погашались более трех месяцев. В денежном выражении бесперспективные долги, находящиеся на балансе банков, приблизились к одному триллиону рублей. 550 млрд могут уйти коллекторам.
Ведь отличный выход. Главное — всем хорошо и все при деле. Банкиры, избавляясь от балласта, теперь могут наконец сосредоточиться на разработке критериев оценки платежеспособности новых заемщиков. К тому же они сохраняют лицо — агрессивные коллекторы дискредитируют их только косвенно, с юридической точки зрения все безупречно. Судебные приставы, от которых уже никто ничего не ждет, как прежде, получают зарплаты за имитацию бурной деятельности по перевоспитанию алиментщиков. Эксперты всего и вся объясняют населению, что коллекторы — это нормально, что это экономическая потребность времени. Юристы защищают граждан от недобросовестных коллекторов, которых, естественно, у нас меньшинство, сплачиваются в антиколлекторские ассоциации и союзы. Все работают и зарабатывают.
Идиллическую картину портят только сами коллекторы. Вот бы их тоже как-нибудь облагородить. Одна незадача — вежливый коллектор, как и сердобольный бандит, — это все-таки нонсенс. Больше того, в коллекторах-чистоплюях нет никакого смысла.
Ну не бывает похмелье приятным.
В Перми коллекторы забили насмерть мужчину, взявшего в микрофинансовой организации тысячу рублей. В Калуге «сотрудники безопасности кредитной организации» избили беременную женщину, сын которой взял заем в 15 тысяч. В Петербурге из-за непрекращающихся телефонных оскорблений и угроз коллекторов выпрыгнула из окна 11-летняя девочка. В Омске выбиватели долгов довели женщину до сердечного приступа. В Нижегородской области профессиональные вышибалы чуть не довели до суицида многодетную мать.
Как это облагородить? Каким соусом замазать такую реальность?
На самом деле с коллекторами долго никто не хотел официально связываться. Законопроект «О коллекторской деятельности» долго обсуждался, но так и не был принят. Принятие закона означало бы, что нужно создавать и специальный надзорный орган — контролировать, разбираться. В итоге о коллекторах ограничились несколькими замечаниями, ни на что особенно не влияющими, в принятом законе «О потребительском кредите (займе)».
Теперь стало очевидно, что этого не достаточно. Нужно либо разрешить глобальные экономические и социальные противоречия (что долго, сложно, бесприбыльно и потому нереально), либо как-то декорировать разрастающийся бардак. Второе, понятно, и привычнее, и проще.
Поэтому и решили, если без коллектора нам нельзя, то нужно сделать из него подобие человека — перетряхнуть через сито вузов, обучить не только юриспруденции и экономике, но и психологии с философией.
Чтобы могли они с клиентами спокойно под чаек разрешить дилемму Фромма насчет того, что все-таки предпочтительнее — быть или иметь. Быть здоровым, с родными зубами, целыми руками и ногами или упорно продолжать иметь автомобиль, холодильник, плазму.
А если серьезно, то коллектора, конечно, можно научить уважать частную жизнь, ставить себя на место другого, быть вежливым и преисполненным такта, но он от этого станет либо профнепригодным, либо начнет под маской обходительности использовать куда более изощренные методы давления. Прессинг станет более утонченным, но бить будут по-прежнему в самые больные места.
Но ведь главное, чтоб выглядело пристойно. И главное, что кредитная машина не останавливалась, чтобы народ и дальше, не утруждая себя размышлениями, шел за новыми займами, в новые организации (теперь преимущественно микрофинансовые), брал в долг под новый грабительский процент.
А народ, кажется, и не против. Впрочем, ему теперь просто некуда деваться — новые кредиты он все чаще берет, чтоб отдать предыдущие. Так и будем без конца опохмеляться.
