Цивилизация
4% россиян считают, что государство никому ничего не должно. И шут бы с ними, мало ли в нашей стране фриков. Одних только сумасшедших, если верить психиатрам, больше. А тут Левада-центр насчитал только 4%. К тому же в этой малочисленной группе должно быть немало тех, кто мог бы многое уточнить в этой своей позиции и даже очень тонко и умно ее аргументировать — этакие ретролибералы, застрявшие где-то в дебрях «естественных свобод» Смита и все еще верящие в «невидимую руку рынка». Ну что же, имеют право.
Но не они, сколь ни интересно бывает с ними поспорить, — тема для разговора. Куда более интересен другой феномен. В этой группе обретаются и странные граждане, для которых «государство никому ничего не должно» — не результат долгих и мучительных размышлений, не осознанная концепция, подразумевающая тысячи оговорок, а нечто спонтанно стихийное, темное, замешанное то ли на вытесняемых комплексах, то ли на бушующих гормонах, то ли еще на чем.
С ними спорить неинтересно, бесполезно и даже небезопасно. Они никого не слышат и никого не хотят понять, при этом агрессивны и непоследовательны.
Вот пример такого «интеллектуального» диспута:
— А с какого перепугу мне государство должно? — глаза у оппонента здесь обычно неестественно расширяются.
— А зачем тогда оно, чтоб были должны ему? — вы еще улыбаетесь, потому что думаете, что собеседник ваш неуклюже юморит.
— Ой, только не надо про налогоплательщиков, армию, недра, коррупцию, — брезгливо отмахивается противник.
— Почему? — пожимаете плечами вы. — Это как раз весьма интересные моменты...
— Начинать надо с себя! — басит упертый соперник.
— Замечательно, однако...
Вы опять пытаетесь улыбнуться, но вас громко перебивают.
— А работать не пробовали?!
— Да, но...
Вам уже как-то совсем неловко.
— Значит надо больше и лучше! — бьет наповал противник. — Вообще-то кризис на дворе. Вам тут никто не обязан!
Вам такие экземпляры еще не попадались? Искренне хотелось бы вас поздравить, но не будем спешить. Потому что странные люди, считающие бюджетников дармоедами, матерей-одиночек — паразитками, художников с музыкантами — халявщиками, это ведь тоже они.
Это они считают, что учителям нужно перестать плакаться, а заняться наконец делом — в смысле репетиторством. И плевать им, что их собственных детей будут учить такие вот задерганные халтурами, обозленные на весь белый свет педагоги. Сами отрицатели за особое отношение к своим отпрыскам доплатят дорогими подарками.
Это они советуют врачам работать в три ставки. И они не боятся медицинских ошибок, свои собственные жизни они давно привыкли страховать подношениями в конвертах.
Это они призывают матерей-декретниц, «побирающихся по собесам», пойти и поклеить на столбах объявления (чего за так с коляской шляться?). А то устроились, проедают чужие налоги — крутиться надо! И особенно, сейчас в кризис — бюджет-то не резиновый.
Особенно сейчас, в кризис, этих злобных выпадов как будто бы стало больше. И они все больше напоминают истерику.
Хотя начинается обычно все более-менее интеллигентно, и даже создается впечатление, что эти люди выступают не против «социального государства» (светлая память этому так и не рожденному организму), а против несправедливого распределения. И требуют они будто бы не отмены льгот, надбавок, гарантий (и в запущенных случаях даже пенсий), а «создания условий».
И в принципе, если к ним, к этим странным людям, подойдет какой-нибудь вежливый социолог и предложит порассуждать вслух над проблемами непростых отношений государства и гражданина, они даже согласятся, что так и быть — некоторым можно и нужно помочь. Инвалидам, конечно, пенсионерам, которые уже никогда не купят в ипотеку студию под сдачу в аренду, сиротам, бог уж с ними. И отнесет их «Левада» за их небывалый гуманизм уже не к пресловутым 4 процентам, а к 18.
Заводятся такие гуманисты быстро. И если заведутся, держись — достанется и безногим за то, что еще не научились зарабатывать написанием курсовых. Попадут под раздачу и разорившиеся в кризис предприниматели. Подумаешь, закрылась в Москве почти тысяча ресторанов, а в Питере массово ликвидируются магазины одежды. Туда, скажут им, и дорога, мол, придет на их место новый бизнес — полезный и конкурентоспособный. Как раз вспомнится к месту что-то телегазетное про рынок, который расставит все на места. И слетит, наконец, эта фраза, что «никто никому ничего». Через губу прорвется. Со злорадной ухмылкой.
А ведь это, если разобраться, злость на самих себя. Злость от обиды за самих себя. От стыда за самих себя. От собственного бессилия.
И это чистая психология. Навскидку можно вспомнить хотя бы Фромма: «Отношение к другим и отношение к себе самому не бывают противоположны».
Ведь они, эти «хомо циникус», вовсе не зарвавшиеся чиновники из фильмов типа «Левиафан», не олигархи с Рублевки, не богатые наследники, живущие в Лондоне, они точно такие же, как те, на кого они так остервенело бросаются.
Может, поднялись на полступеньки выше. Они упахиваются на работах по 12 часов в конторах и потом везут ее, эту работу, домой — в ипотечную двушку, за которую еще десять лет сидеть на макаронной диете. А выплатить надо досрочно, потому что и дети растут, и пенсия не за горами, а к пенсии надо бы успеть выплатить новый кредит за хотя бы комнату в коммуналке, чтобы потом можно было сдавать,
ведь рассчитывать не на кого и не на что, никто ничем не обязан.
В их позиции нет ничего близкого к лояльности к государству и власти, хотя поначалу такое может почудиться. Напротив, это крайняя степень гражданственной отчужденности. Они сняли с государства ответственность за себя молчаливым бойкотом. Бессмысленным необъявленным бунтом. Этакая измельчавшая смердяковщина.
Совсем не хочется никого припечатывать такими определениями, скольких бы процентов нашего многострадального населения это ни касалось — 4, 18 или 0,025. Хочется обратить внимание отнюдь не на запредельную гнусность незаконнорожденного четвертого Карамазова, а на его трагедию. Мало того, что он был ущербным для всех уже только от того, что лакей (словно у него был выбор), мало того, что он так стыдно явился в мир, так судьба даровала ему еще и благородных родственников. Родственников — господ!
Каково, по-вашему, жить слугой при отце и братьях, когда все и каждый, в общем-то, обо всем знают и никому от этого знания неконфузно? А каково, по-вашему, быть вечным униженным и оскорбленным в «стране возможностей», в «стране, вставшей с колен»?
А ведь эти тайно протестующие, может быть, сильнее других унижены безразличием государства и оскорблены пропастью между ним и собой. И неважно, способны ли они сами себе в этом признаться или нет.
Потому и не любят наши «независимые и самодостаточные» поднимать вопросы типа: «А куда там уходят их собственные налоги?» Потому что это вопрос бесправного к безнаказанному. Вопрос без ответа. Вот и остается срывать злость на тех, кто рядом, на себе подобных, на собственных соседях. А ведь иные из них, из этих «разглагольствующих халявщиков» реально бесят — вместо того чтоб вкалывать, смеют не только критиковать на своих хрущевских кухнях правительство, но и открыто с него спрашивать положенное. И брать, когда перепадает. Не всем под силу такая слабость.
И не понять этим новым циникам, что не все желают другим того же, чего нахлебались сами, и что не все радуются, когда у ближнего сдохла корова, только оттого, что собственная сдохла еще в позапрошлом году, но ты сам такой молодец, что уже заработал ценой остеохондроза и неврастении на две новых буренки.
Именно эта категория отчаявшихся, которые не верят, не просят, хотя и все еще боятся, сегодня наиболее удобна власти в текущей кризисной ситуации. Это ведь круче, чем «крымнашизм».
Последний настолько же замешан на ограниченности и невежественности, насколько, как это ни парадоксально, на лучших чувствах человечества — на высмеиваемой еще недавно любви к отечеству, на наивной вере в лучшее. Именно эта вера в лучшее заставляет сейчас отдельных граждан поступиться своим благосостоянием.
Но эта вера может выйти боком самой правящей партии. Сегодня люди верят в Крым, завтра будут развенчивать культ личности Путина — здесь дуют очень переменчивые ветра.
Другое дело, если люди не верят уже ни во что. Еще лучше, когда ничего уже не хотят — справляй тут какие угодно кризисы.
Общество, пораженное одновременно тотальным отрицанием и зашкаливающим безразличием (я против всего и всех, но мне наплевать), — вот идеальный электорат. И именно это общество позволяет нашей болезни прогрессировать без лечения. «Хомо циникус» есть в каждом из нас.
Ведь вот что интересно: 72% россиян считает, что государство должно больше заботиться о своих гражданах, и 71% при этом рассчитывают только на себя. Если совместить одно с другим, тоже получится весьма интересный тип — например, «хомо антиномиус». Не с этого ли начинается национальный душевный разлад, не так ли рождается наш шизофренический феномен? Не мы ли сами позволили ему быть?
Как заметил гениальный родитель Павла Смердякова устами другого своего персонажа, «всякий пред всеми за всех и за все виноват». Это обратная сторона того, что «никто никому ничего не должен». И, стало быть, тоже крайность. А истина, как всегда, где-то между.
И может быть, там, где-то посередине, где есть эта истина, народится в наше непростое время и новый тип человека — человека, не раздираемого бесконечными противоречиями, цельного, органичного, морально здорового и душевно устойчивого. Может, ученые назовут его как-нибудь совсем неожиданно, как и положено чуду. Скажем, «хомо сапиенс».
