Цивилизация
Неожиданно для части либеральной общественности два ярких лидера несистемной оппозиции Навальный и Ходорковский – причем один из них находится под домашним арестом, а другой фактически невъездной, и оба из-за непогашенной судимости не имеют права баллотироваться в президенты – заявили, что не отдадут Крым, если встанут во главе России.
В интервью радиостанции «Эхо Москвы», отвечая на вопрос, чей Крым, Навальный сказал: «Крым – тех людей, кто живет в Крыму». Добавив при этом, что полуостров, который «был захвачен с вопиющим нарушением всех международных норм», сейчас является частью РФ. По словам Навального, «он останется частью России и больше никогда в обозримом будущем не станет частью Украины». Более того,
Навальный заявил, что, если вдруг станет президентом РФ, не будет пытаться вернуть полуостров Киеву: «Крым – это что, бутерброд с колбасой, чтобы его туда-сюда возвращать?»
Прочитав интервью Навального, Ходорковский написал в своем твиттере: «Для России важна Россия, а не Крым. Истерика кончится – все поймут. А проблема Крыма теперь на десятилетия». На вопрос пользователя, отдаст ли он Крым Украине, если станет президентом, Ходорковский ответил: «Нет». По его мнению, эта проблема может быть решена только в результате перекройки границ в Европе. Позже, в переписке с известным киевским журналистом Виталием Портниковым, Ходорковский пояснил, что, по его мнению, отдать Крым Украине мог бы только некий будущий российский диктатор. Ибо это стало бы актом произвола по отношению к воле россиян и крымчан.
Почему два символа борьбы с властью фактически поддержали ее по вопросу принадлежности Крыма?
Прежде всего, потому, что патриотическая риторика в России еще долго останется главным и единственно возможным языком политиков, которые реально хотят бороться за власть. Иначе и быть не может, если большинство россиян однозначно поддерживают присоединение Крыма, а международные санкции эффективно подаются государством как дополнительное основание для сплочения нации перед происками внешних врагов.
Но вопросы тут только начинаются. Что такое вообще посткрымский российский патриотизм? Предусматривает ли он присоединение территорий? Что важнее — количество земель или качество жизни страны? Всегда ли патриот тот, кто требует сохранения территориальной целостности страны любой ценой? И главное — может ли считаться патриотом России тот, кто не считает, что его страна всегда и во всем права?
В общественном сознании патриотизм стал скорее синонимом великодержавия и народности. Задав такой тренд пропагандой, российская власть вынуждена двигаться в этих рамках. Под эту реальность подстраиваются и некоторые несистемные оппозиционеры. Хочешь быть лидером общественного мнения – будь патриотом. А если хочешь быть настоящим патриотом («ненастоящих», с точки зрения власти, у нас могут и в тюрьму посадить, и сослать, и объявить сумасшедшими – все это было в российской истории) – выбирай безопасный способ любви к Родине.
Можно ли сегодня в России без ущерба собственной карьере говорить о России так, как говорил Петр Яковлевич Чаадаев, который честно критиковал пороки российской жизни? Едва ли.
Скорее опять, как Чаадаев, рискуешь прослыть умалишенным. И патриотизм Андрея Сахарова, публично критиковавшего с трибуны Съезда народных депутатов СССР действия советских войск в Афганистане, сегодня тоже вряд ли будет оценен.
Но «неканонические» патриоты появляются и совсем на другом политическом фланге. Недавно возник официальный сайт Игоря Стрелкова-Гиркина, которого часть российских националистов раскручивают именно как «настоящего русского патриота». Причем Стрелкову, в отличие от Ходорковского с Навальным, не надо доказывать российскому большинству свой патриотизм. Он проливал за свои идеи кровь – в основном, правда, чужую. Симптоматично, что в первой же программной статье Стрелков спорит с манифестом Ходорковского о потерянном Россией путинском десятилетии.
Гиркин сочинил собственный манифест под названием «Путинское десятилетие вернуло России надежду на возрождение».
На наших глазах разгорается – пока, к счастью, исключительно словесная — битва разных представлений о патриотизме. Для националистов это «Россия для русских» в ее нынешних географических границах. Для империалистов – безграничный «русский мир». Для консерваторов – православное царство особой духовности. Для либералов – демократическая европейская страна, которая привлекает другие страны уровнем жизни, культурой, технологическими достижениями.
Патриотизм Навального с Ходорковским, если внимательно вчитаться в их заявления, действительно не похож на патриотизм российской власти. Но не похож он и на патриотизм Стрелкова-Гиркина. Навальный и Ходорковский говорят о том, что вопрос о Крыме должен решаться полноценным, хорошо подготовленным референдумом, а не скорым опросом с «вежливыми людьми» по периметру. Потому что Крым не столько территория, сколько люди, живущие на ней.
Стрелков – патриот собирания земель. Навальный и Ходорковский – патриоты собирания людей. Вокруг страны, которая действительно кажется им привлекательной для жизни.
Для российских политиков и обывателей почему-то всегда становится шоком, когда либералы делают патриотические заявления. Хотя тот же Навальный всегда был умеренным националистом. Не либерал и Ходорковский, он скорее левоцентрист: в заключении он написал статью «Левый поворот». К тому же в интервью сразу после выхода из тюрьмы заявлял, что является российским империалистом. Ничего неожиданного, кардинально отличающегося от прежних взглядов Навального и Ходорковского, в их оценках статуса Крыма нет. Да и шансы на их приход к власти в России при любых раскладах выглядят крайне незначительными.
Но серьезная общественная дискуссия о патриотизме в России сегодня критически необходима.
Несмотря на формальное сплочение большинства нации вокруг власти после присоединения Крыма, никакой постсоветской идентичности у нашей страны пока так и не появилось. России предстоит определить, что для нее важнее – качество жизни людей или собирание земель. Высокоразвитое демократическое национальное государство с многонациональной гражданской нацией или клонирование элементов бывших Российской и советской империй.
Поэтому пусть либералы, националисты, консерваторы, не переходя на личности и без оружия, спорят до хрипоты о том, что такое настоящий российский патриотизм. Без ответа на этот вопрос Россия не состоится. Причем этот процесс пошел бы куда быстрее, если бы такие споры велись не только в соцсетях, но и в государственных федеральных СМИ, и в парламенте.
