Цивилизация
В среду, 13 августа, вступит в силу постановление правительства РФ, ограничивающее свободный доступ к сети Wi-Fi в общественных местах. И пока в различных ведомствах спорят, где надо спрашивать паспорт, а где – нет, отдельные пользователи жалуются на перестраховавшихся владельцев ресторанов и кафе, которые доступ к беспроводному интернету на всякий случай уже отключили.
Дискуссия вокруг принятого документа длится уже несколько дней.
Первым выступило правительство Москвы: Wi-Fi в метро и парках является предметом немалой гордости мэрии. По словам руководителя столичного департамента информационных технологий Артема Ермолаева, постановление никак не касается публичных точек беспроводного доступа – исключительно пунктов коллективного доступа вроде тех, что есть в почтовых отделениях.
Министр связи Николай Никифоров уточнил в твиттере, что речь все же шла обо всех точках беспроводного доступа, но необязательно идентифицироваться по паспорту — можно по sms, с помощью регистрации на «госуслугах» или банковской карты.
Представитель Россвязи, в свою очередь, настаивал, что речь все же идет только о ПКД.
Замглавы Роскомнадзора Максим Ксензов объяснял прессе, что речь идет не только о ПКД, но и о местах, где услуги Wi-Fi предоставляются за деньги, например в интернет-кафе. Тем же, кто дает бесплатный доступ, все равно полгода придется хранить информацию о пользователях – это, кстати, еще один недавний закон.
Если представители московской мэрии могли оперативно не знать о тонкостях федеральных новаций, то разноголосица в разъяснениях Минсвязи, Россвязи и Роскомнадзора подталкивает к выводу, что документ был принят и подписан быстро, даже без межведомственных согласований. Не говоря уже о дискуссиях с участниками рынка – представителей бизнеса, что ресторанного, что интернетного, похоже, никто не спрашивал.
Роскомнадзор будет проводить консультации как с разработчиками постановления, так и с предпринимателями, обещает сегодня замруководителя Олег Иванов.
Места для дискуссий много: для консультаций с экспертами и представителями рынка в России создано немало ведомственных пристроек — от общественных советов при ведомствах до федеральной Общественной палаты, от президентских комиссий до «открытого правительства». Но почему консультации начались не до, а после публикации постановления?
Закон о регистрации второго гражданства также вступил силу без разъяснений ФМС о порядке регистрации. То есть уголовная ответственность уже была введена, а порядка учета в органах еще не было – приказ ведомства вышел спустя неделю. Да и сейчас вопросов к закону больше, чем ответов: коснется ли он тех, кто постоянно живет за границей, но часто приезжает в Россию? А тех, кто живет с видом на жительство? А жителей Абхазии и Южной Осетии?
«Закон о блогерах» вступил в силу с 1 августа, но до сих пор непонятно, кто и как должен вести учет баз данных. Закон, как и многие принятые инициативы, пестрит неоднозначными формулировками: «Незамедлительное удаление информации» (это секунда, минута, неделя, год?) или «общественно значимые сведения» (это фамилия пользователя или президента?), не говоря уже о методике подсчета аудитории блогов.
Складывается впечатление, что и эти, и другие документы последнего времени принимаются в стиле «на всякий случай».
Понадобится закон – его можно применить. Если применять нет необходимости – можно просто иметь его под рукой. Поживем – увидим.
Такова вообще тенденция последнего года – примем, а там посмотрим. Ни проработки деталей правоприменения, ни анализа возможных негативных и позитивных последствий, ни даже четких дефиниций, позволяющих избежать неверного толкования. Так было с законом о курении: никто не знал, где можно, а где нельзя, потому что так «четко» были изложены нормы, — в итоге от греха подальше решили запретить все и всюду, а там уж посмотреть. Как теперь с Wi-Fi.
Но курение еще полбеды. Гораздо тяжелее последствия могут быть от неправильного толкования законов, требующих от людей сообщать о втором паспорте, требующих от популярных блогеров регистрации и т.д.
Эти законы, с одной стороны, кажутся такими гибкими и оставляющими значительное пространство для маневра. А с другой – и почему-то в эту опцию, с учетом традиций российского правоприменения, верится больше – делают уязвимыми всех.
Потому что, оставляя простор для «творчества», они превращают каждого в потенциально «ходящего под статьей».
Этакая гибкость до поры. Причем не просто каждого обывателя. Обыватель не собирает тысячи читателей в блоге, не имеет двух паспортов, не обрабатывает данные пользователей.
А именно каждого из тех, кто открывает или держит бизнес, кто пишет нечто большее, чем три слова в эсэмэске бойфренду, тех, кто активно перемещается по миру, а не существует от рождения до смерти в одном райцентре. В общем, тех, кто не стабильность и консервативные традиции мира поддерживает, а тех, кто двигает страны, континенты. Тех, кто преображает этот мир.
Они могут делать его лучше или хуже, но они его меняют. В общем, они придают этому миру движение. А сами они теперь, получается, ходят под угрозой быть в любой момент в этом движении ограниченными.
