Цивилизация
Задержание в Москве американского разведчика, у которого изъяты парики, спецтехника, крупная сумма наличных, напоминало кадры из фильма «ТАСС уполномочен заявить», снятого в 1980-е годы, на закате советского государства.
Этот фильм имеет определяющее значение для понимания ренессанса разлагающейся брежневской эпохи в актуальной российской современности. Подновить сценарий — и вот она, наша государственная действительность.
Сам дух того времени, с бесконечной войной ЦРУ против советских людей, словно оживает сегодня. Декорации с парадами на Красной площади, кораблями, плывущими в Средиземное море, масштабной программой перевооружения, преследованием «агентов Запада» в лице НКО и «болотных», спортивными достижениями во славу Родины, Олимпиадой, телеведущими с поджатыми губами и прищуром стальных глаз, точно соответствуют действию по поимке агентов ЦРУ, находятся с ним в гармонической связи.
В такой атмосфере всенародной «движухи» американские агенты обязательно должны были завестись.
Во времена «ТАСС уполномочен заявить» улицы по вечерам пустели, народ усаживался к телевизорам, смотреть на подлости ЦРУ в исполнении великолепного Вахтанга Кикабидзе и ответные операции рыцарей КГБ, изображаемых легендарными Юрием Соломиным и Вячеславом Тихоновым.
Казалось, именно тогда достигалось всенародное единение, к которому нельзя было приблизиться даже «сплочением людей вокруг родной Коммунистической партии и ее Центрального комитета» после смерти очередного генсека. Вся советская страна вела поиски «агента Трианон», дивилась «чуду враждебной техники», изворотливости врага и находчивости нашей разведки.
Любовь к ней и сегодня прививается русскому человеку бесконечным числом телепрограмм и фильмов наравне с восхищением хоккеем и пониманием неповторимости нашей Родины. Формула возникающего в результате патриотического сплава уникальна и, пожалуй, не имеет мировых аналогов.
Со страстью части наших соотечественников к разведке может соперничать разве только увлечение контрразведкой. Но все-таки разведка всегда была интереснее тем, что заглядывала в запретное антисоветское бытие.
Будь это элегантные белые в «Адъютанте его превосходительства», подтянутые и с дубовыми листьями на петлицах сотрудники СД из «17 мгновений весны» или же разъезжающие на гигантских машинах американцы из «Мертвого сезона».
Была в этом всенародном интересе к чужому какая-то подавленная запретная страсть к несоветскому образу жизни. С «Мерседесом» Штирлица, вежливыми, подтянутыми офицерами из дворян, запретной, громоздящейся нью-йоркскими небоскребами Америкой. В душе советского человека, истощенной дефицитом и очередями, жила предательская тяга к чужому. Он его не знал, поэтому представлял идеальным.
Фильмы были превосходны, внушали чувство гордости страной, но жизнь шла своим чередом. Эти реальности — телевизионная и жизненная — все больше разъезжались в разные стороны. То же происходит и сегодня.
Искренне радуются люди параду на Красной площади, удовлетворенно читают сообщения о поимке агентов, согласны с преследованием коррупционеров. Кто-то сочувственно смотрит на активность главы государства, признает (уж неважно, по какой причине) экономические успехи страны. Но все равно
вся эта жизнь в стиле «операции Трианон» внушает сомнения какой-то смутной, гнездящейся в ее глубине неправдой и пониманием ненадежности.
Поэтому и рейтинги доверия к авторам и исполнителям нашей государственной пьесы снижаются, и актеры тайно отсылают своих детей в страны, откуда прибывают в наши гостеприимные земли вооруженные париками и спецтехникой агенты. Строят российские государственники в стране побежденного нацизма гостиницы, берут их в патриотическую частную собственность.
С равнодушием взирает страна на меры, запрещающие государственным служащим иметь счета и недвижимость за границей. «Ну да, знаем мы вас, «патриотов», вывернетесь как-нибудь», — со скепсисом рассуждает обычный российский человек.
Нынешними правителями урок «операции Трианон» не усвоен. При всей силе КГБ, преследовании диссидентов, СССР погубили не операции западных разведок и «пятая колонна» в СССР. Он пал потому, что изжил себя как строй, перебивавшийся больше 70 лет от случая к репрессиям, от послаблений к разложению. Был он к 80-м дряхл, весь изъеден молью, и самыми несчастными были и остаются те наши соотечественники, кто в него искренне верил и верит.
Спецслужбы разных стран могут праздновать свои успехи и переживать неудачи. Но при всей их мифической мощи мир формируется не ими — они столь же послушны ходу времени, как и обычные люди.
Спустя всего несколько лет после телевизионных успехов «операции Трианон» на Лубянской площади скручивали памятник Дзержинскому. В молчании взирало на действо закрытыми дверьми и слепыми окнами здание КГБ.
Иностранные агенты пойманы, страна была в покорности и восхищении. И все же держава по непонятной причине уходила из-под ног в небытие.
