Цивилизация
Предположения о том, из кого будет состоять правительство Дмитрия Медведева, по-прежнему основываются на утечках и в значительной мере гадательны. Список попавших в медведевскую команду министров обещано огласить 20–21 мая. То есть тайна будет сохраняться еще почти неделю, несмотря на то, что новый премьер Медведев сегодня, в последний из семи дней, отведенных на это Конституцией, представил новому президенту Путину состав и структуру своего кабинета. Такой способ назначений высших чиновников государства демонстрирует кулуарность и непрозрачность системы принятия решений. Причем тем более важных, что страна фактически живет в режиме ручного управления, и от того, какую фамилию будут носить «политические назначенцы», зависит множество совсем не политических вещей хозяйственного и гражданского порядка.
Конечно, закрытый характер формирования исполнительной власти ни в коем случае не является чем-то новым для России. Настоящей публичности здесь можно было бы достичь только в случае ответственного правительства, что, в свою очередь, обязательно предполагает нормальный, конкурентный парламент. Однако,
учитывая риски, которые несут возрастающее общественное недовольство и участившиеся скандалы вокруг деятельности высших чиновников, новый политический цикл можно было бы начать чуть более публично, чем раньше.
Этого не происходит. Режим секретности сохраняется в полной мере, хотя, конечно, интриги с утечками и тут неизбежны. Но совершенно очевидно, что власть не имеет никакого желания сделать ключевые назначения предметом публичной дискуссии: в номенклатурной системе это не принято.
Эта система сегодня, как и в советские времена, возможно, представляется кремлевским обитателям самым рациональным способом управления большой и сложной страной. И с этой точки зрения, с кем советоваться о том, кто займет какой пост? Только с самими собой.
Среди последствий убежденности в оптимальности именно такого управленческого подхода отрицательный отбор в составе элиты и бесконечное тасование должностей.
Все, что мы слышим о процессе формирования нового правительства, — это перекладывание карт с уже известными персонами (часто не с самой лучшей стороны) из одной части министерского пасьянса в другую. Голикова вместо Набиуллиной, Сурков на аппарат правительства и так далее и тому подобное. Нечто подобное мы уже наблюдали в последние недели в период активных губернаторских рокировок. Когда ничем не отличившегося в должности федерального министра по региональному развитию Виктора Басаргина пересадили в кресло главы Пермского края, отправив в отставку Олега Чиркунова, ничем особо не проштрафившегося и даже дельного на общем сером фоне губернаторского корпуса. Абсолютно проваливший работу в Свердловской области Александр Мишарин, покидая губернаторский пост, намекнул, что его уже ждет работа в общефедеральном проекте. И, по уверению источников, ему действительно приготовлено кресло замглавы Минтранса.
В этой связи не стоит обнадеживаться даже слухами об уходе с высших должностей совсем уж одиозных фигур типа главы МВД Рашида Нургалиева или главы Минобрнауки Андрея Фурсенко.
При такой кадровой политике наивно было бы рассчитывать на то, что их сменят возникшие ниоткуда свежие люди, не тянущие за собой след скандалов и межклановых интриг.
Система просто не предусматривает появления свежих людей. Даже когда руководство предпринимает «сильный кадровый ход», каким, очевидно, считалось назначение Дмитрия Рогозина вице-премьером в предвыборный период, оно не находит сил и возможностей искать дальше чем в узком номенклатурном кругу.
При этом в доверительных беседах с кремлевскими чиновниками часто можно услышать сетования на кадровый голод и короткую скамейку запасных. Эти сетования не то чтобы лицемерны, они в большей степени объясняются самообманом — откуда же взяться способному удовлетворять публичные запросы на новых политиков резерву, если сами эти запросы воспринимаются как покушение на государственные устои?
