Цивилизация
В замечательном фильме «Черный дождь» режиссера Ридли Скотта, глава якудза говорит главному герою, копу Нику Конклину, про контрафактные долларовые купюры, которые он собирается выпускать: «Это клише – еще недоделанный образец. А окончательный вариант будет perfect like everything else we do!»
Секрет их успеха
Контраст между японским стремлением к отличию во всех областях и всеобщим пофигизмом и скептицизмом россиян так же очевиден, как и контраст между традиционным постоянством японской элиты и традиционным непостоянством российской.
Решив открыть свою страну для торговли в 1850-х годах под давлением американского флота, уже развитая Япония достаточно быстро перешла на долгосрочную стратегию развития – и блестяще следует ей в течение почти 150 лет, при этом сохраняя свою самобытность. Таким образом,
Япония стала единственным эпигоном модернизации, который не только догнал, но во многом и обогнал Запад.
Сейчас она не только обладает лидирующими позициями в сфере производства бытовой электроники и автомобилей, но и с легкостью опережает США и Европу по ряду самых передовых технологий и секторов.
А сколько людей могут назвать японскую «силиконовую долину» или хоть одну японскую школу бизнеса? Подобное можно сказать и про Германию, скандинавские страны. Правда, в Швейцарии расположена известная школа бизнеса IMD. Но крохотная Швейцария, с населением, равным населению Москвы, была богата задолго до основания школы и может похвастаться целым рядом компаний мирового уровня, занимающихся инженерией, химической промышленностью, фармацевтикой, шоколадом, часами, финансовыми услугами… К тому же страна отлично зарабатывает на туризме.
А Великобритания вообще сплошная «силиконовая «долина»: это коридор от Лондона по Темзе и автобану М4 через университетские города Рэдинг и Оксфорд до юга Уэллса; это комплексы вокруг университетов Кембриджа и Манчестера; это треугольник центральной полосы Шотландии, включая долину между Глазго и Эдинбургом и т. д.
В Индии (как и в Китае) бурно растущий средний класс составляет уже порядка 300 миллионов человек – это вдвое превышает численность всего населения России. При этом индусы, как и китайцы, занимаются производством и оказанием услуг.
Россия сейчас предпринимает очередную попытку модернизироваться, но успешная модернизация намного сложнее, чем здесь предполагают. Итак, ключевой вопрос – может ли Россия избавиться от своего многовекового пофигизма и непостоянства и выйти на уровень Индии и Китая, а может, даже Запада и Японии?
Проблема для России, страны с населением в 140 миллионов человек, очень непростая. В шоу Познера глава Сбербанка Герман Греф, ссылаясь на канадцев, сказал, что на развитие автопромышленного сектора западного уровня России понадобится 15 лет. А по мнению американских корпоративных тренеров, уровень российского менеджмента уступает западному лет на 30–40. Россия говорит про high-tech, но никак не может решить проблему колоссальных структурных перекосов, создать нормальную инфраструктуру, улучшить качество дорог.
Очевидно, что зацикливание на калифорнийской Кремниевой долине и развитие символического Сколково как иннограда и школы бизнеса никак решат проблемы такого масштаба. Хотя сообщается, что Вексельберг сейчас посещает другие технопарки мира, чтобы засечь «секреты» инноваций.
Средний класс модернизации
Но суть модернизации совсем не в high-tech, не в грандиозных и вроде бы престижных мегапроектах, которые так любил Советский Союз, а сейчас обожают Китай и Россия, а в создании современного общества и процветающего и динамичного среднего класса. Кроме того, Запад уже столетия строится на доверии, законах, имуществе, науках, технологиях, образовании, демократии и рынке.
Вот почему западный и японский уровень очень высок во всех областях. Сейчас все говорят про «новые» державы. Но ни одно из этих обществ не достигло даже десятой части такого уровня, потому что они всегда делают одну ключевую ошибку – они подбирают только отдельные годные им элементы модернизационного проекта, при этом обычно добавляют большую долю бюрократии и коррупции, на всякий случай. А это не привело к развитию страны нигде — только тормозит его. Самый наглядный пример – это арабский мир за последние 200 лет, где по большому счету ничего не выходит.
Успешная западная модернизация снизу и японская сверху показывают, что инновация, прогресс выходят только тогда, когда они являются существенной частью широких общественных тенденций. А где таких тенденций нет, мало что получается. В истории лидеров модернизации (Голландии и Великобритании, позже США) государства не особенно поощряли бизнес и предпринимательство, но они в то же время не вмешивались – и сейчас на средний класс приходится более 60% и даже 70% ВВП во всех развитых странах. Следовательно,
любая страна, нацеленная на модернизацию, должна развивать средний класс как можно скорее.
Но Россия очень далека от этого уровня. Ее средний класс слишком мал по известной всем причине: Россия – сырьевой придаток. У нее практически нет других развитых секторов экономики – не важно, ориентированных на внутренний или на внешний рынок. Дай Бог, что бы мир сейчас не скатился в глобальную рецессию…
Русская гармошка
В современной России мы постоянно слышим про «комплексные меры», но там, где они больше всего нужны, их нет. Долгосрочной стратегии, способной поднять целую страну, нет, как не было ее почти никогда в российской истории.
В отличие от Японии, попытки модернизации России сверху уже со времен Петра Великого всегда были реактивными, краткосрочными и конъюнктурными, нацеленными на поверхностные проблемы, а не на их глубинные причины, как и сейчас со Сколково.
Такой подход создает трудности для самого государства. Гораздо хуже, что такая непоследовательность порождает гибельный для страны пофигизм и скептицизм – чувство непредсказуемости, неуверенности и у простых граждан, и у бизнесменов, причем как у отечественных, так и у международных.
Последние 10 лет у властей была собственная концепция развития, но достигнутые результаты весьма скромны: прорыва, который помог бы стране догнать Запад и Японию, не случилось.
В своем отношении к Западу Россия открывается и закрывается, как гармошка. Понятно, что в «закрытые» периоды другие страны рвутся вперед, увеличивая тем самым отсталость России и сильно осложняя задачу выиграть гонку в «открытые».
Сейчас идет очередная фаза открытия, но, как всегда, условного. После 2000 года Россия сделала ставку на статус «энергетической сверхдержавы», которой внешняя помощь не нужна. Неудача такой линии предсказывалась задолго до глобального кризиса. Неправильная оценка внешнего мира и переоценка собственных сил вызвали большие проблемы для государства и компаний, которые пропустили благоприятное время для диверсификации экономики. В нынешних условиях, конечно, все намного сложнее. Тем не менее
государство правильно считает, что надо проводить «модернизацию», признается, что России нужен high-tech, хочет само его развивать, что крайне тяжело на имеющейся в стране базе, и привлекать новые технологии из-за границы, что почти так же тяжело.
В России навалом денег, также как в Китае или Индии, но high-tech – это почти эксклюзивная монополия Запада и Японии.
Многие на Западе считают, что во время высоких цен на сырье Москва строила отношения по ошибочному принципу «боишься – значит уважаешь», тогда как шарм и обаяние гораздо эффективнее для обретения влияния и уважения. И сейчас западные политики и журналисты смотрят на Россию с большим недоверием и осторожностью, а инвесторы из развитых стран относятся к ней более скептично, чем даже в 90-е.
Имидж – все
Москве нелегко преодолеть плохой имидж. Репортажи мировых телекомпаний из России его улучшению явно не способствуют. Например, спецрепортаж про коррупцию в России, который всемирная служба «Би-би-си» гоняла весь день. Кадры штурма некоего помещения вооруженными до зубов людьми в масках, закадровый голос журналиста объясняет: «Выглядит как налет против драгдилеров или преступной банды, но мужчина на полу – госчиновник-взяточник». Продолжила репортаж «Би-би-си» интервью с бывшим главой шведской компании ИКЕА. Он рассказал, как фирма договорилась с российскими властями не дожидаться годами всех 300 (!) официальных разрешений, а начать постройку магазина сразу, но потом была вынуждена заплатить еще $5 миллионов сверху в виде вклада в местную инфраструктуру. И как встреча с президентом (неназванным) отменилась, и ему предложили встретиться с заместителем премьер-министра. «Нет, нам нужна встреча с президентом – почему мы не можем встретиться?» – «Ну, ваша компания известна тем, что мало платит, а встреча с президентом стоит от пяти до десяти миллионов долларов США».
Сразу после этих репортажей моей знакомой, которая еще с советских времен консультирует американских бизнесменов, желающих работать в России, звонили ее клиенты с одним вопросом: «И ты хочешь, чтобы мы инвестировали в Россию!?»
Вот так Россия теряет триллионы долларов и евро инвестиций, тормозя развитие собственной экономики и среднего класса.
Правда, иностранные наблюдатели отмечают смягчение позиций российских властей в последние месяцы и предполагают, что оно вызвано глобальным кризисом, снижением цен на энергоносители, а также начавшимися в ряде стран разработками сланцевого газа, который может стать альтернативным источником энергии и уменьшить зависимость Европы от российского газа.
Недавно президент Медведев встретился с представителями иностранных венчурных компаний и позвал всех вкладывать в стабильную Россию. Но даже если инвесторы не смотрят телевизор, они обязательно ознакомятся с рейтингом Всемирного банка, в котором Россия стоит на 120-ом месте по показателю Doing Business и на 182-ом (из 183) по показателю «разрешение на строительство».
Оpen for business
Если бы в 2000-м году Россия объявила бы всему миру, что она открыта для бизнеса, приветствовала бы все инвестиции, ввела бы безвизовый режим для всех, это уже привлекло бы много инвестиций, бизнесменов и туристов. Российские и иностранные инвесторы построили бы нормальные недорогие гостиницы от двух до четырех звезд (а не только «7-звездочные» отели, на которых так помешаны богатые русские). Иностранная валюта хлынула бы потоком, а развитие туризма способствовало бы развитию не только туристического, но и смежных секторов экономики. А персонал, занимающийся обработкой виз в консульствах по всему миру, можно было бы перевести на более продуктивную работу поощрения российского бизнеса за границей и привлечения инвестиций в Россию.
Россия могла бы объявить не «Год России в Китае», как пару лет назад, а в честь столетия со смерти Льва Толстого провозгласить 2010-ый «Годом русской литературы и культуры» по всему миру.
Но не воплощаются даже менее грандиозные проекты. В прошлогоднем послании Федеральному собранию Медведев сказал, что «следует упростить... правила приема на работу необходимых нам специалистов из-за рубежа. Визы им должны выдаваться быстро и на длительный срок. Мы в них заинтересованы, а не наоборот». А визовый режим для иностранных преподавателей в российских вузах напротив, ужесточается. Видимо, они никому не нужны.
Если Россия все еще хочет жить своим умом – это ее выбор. Японцы почти 150 лет назад выбрали другой, более эффективный путь — учиться у сенсея.
Автор — генеральный директор компании Eurasia Strategy & Communications
