Цивилизация
Военная реформа идет полным ходом. И чем быстрее она разворачивается, тем больше споров и конфликтов вызывает. Отставные генералы, объединившиеся в Клуб военачальников РФ, резко протестуют против преобразований, которые железной рукой проводит министр Сердюков. Их поддерживает значительная часть общественности: ученые и депутаты, работники оборонки и, хотя и негласно, действующие офицеры и генералы. А премьер Путин торопит: мол, реформирование продвигается медленно. Зато
для части либералов угрюмый торговец мебелью, поставленный руководить армией, в одночасье стал героем: одно из изданий напророчило ему славу «Гайдара» для вооруженных сил.
Реформа армии необходима. Сейчас она представляет небоеспособные обломки советского военного монстра, предназначенного для тотальной мобилизации. Минобороны намерено резко уменьшить численность центрального аппарата, сократить 205 тысяч офицерских должностей, ликвидировать звания прапорщика и мичмана, создать корпус профессиональных сержантов. В Сухопутных войсках планируется перейти от четырехзвенной системы управления (округ — армия — дивизия — полк) на трехзвенную (округ — оперативное командование — бригада). Дивизии и полки сохранятся только в ВДВ. И, наконец, к концу процесса реформирования армии 70% рядового состава должны быть контрактниками.
Меры, намеченные Минобороны, – правильные. Только необходимость перехода к бригадной структуре сомнительна: американской, китайской и прочим армиям развитых стран дивизии не мешают. У нас, как объяснил Сердюков по итогам войны в Южной Осетии, ими трудно управлять. Да, в отсталых странах предпочитают более компактную бригадную структуру: там офицеры плохо подготовлены, солдаты мало обучены, а средства связи никуда не годятся. То есть
военно-политическое руководство России признает, что у нас армия после реформы будет похожа на колумбийскую или аргентинскую.
Но там структуры армий ориентированы на антипартизанскую войну, а в горах (в том числе и у нас на Кавказе) действительно эффективны компактные соединения. Но кроме чеченских боевиков нужно учитывать и более серьезных противников, против которых дивизионная структура подходит несравненно больше. Разве на китайском направлении России будет достаточно нескольких бригад?
В качестве временной меры переход к бригадам правилен: перевооружим войска, обучим их как следует, а там... Но нет, ничего подобного. По такой логике в бригады должны переформировать «мертвые» дивизии, которых в армии большинство. А делить начали Таманскую и Кантемировскую дивизии – последние боеспособные соединения. И почему это реформа армии привела к ликвидации Бердской бригады спецназа – таких высокопрофессиональных частей в России почти не осталось? Ситуация необъяснимая.
Армия нужна для того, чтобы Родину защищать. А для этого нужна современная техника.
Вице-премьер Сергей Иванов, курирующий оборонку, часто рассказывает, как увеличиваются потоки новых вооружений, но масштабы поставок остаются смехотворными (за последние 7 лет армия получила всего 114 новых танков и куда меньшее количество самолетов и вертолетов), к тому же непонятно, что за части ее получают.
Началась война в Южной Осетии, и выяснилось, что 58-я армия, расположенная в самом опасном с военной точки зрения регионе, вооружена допотопными танками Т-54 и Т-62. Не было замечено на фронтах той войны ни относительно новых БМП-3, ни вертолетов Ми-28 и Ка-52. Где же они есть – не в парадных ли частях Подмосковья?
Главная беда в том, что старая техника советских образцов в современной войне не нужна. Танк Т-90 (модернизированный Т-72 1967 года рождения) рекламируется как лучший в мире. Но его броня пробивается натовскими танковыми орудиями с больших расстояний и со всех ракурсов, а его пушка не пробивает лобовую броню вероятных противников даже в упор (это не клеветники-русофобы пишут, а «Энциклопедия танков», изданная Главным автобронетанковым управлением МО РФ). Зато он имеет излишнюю скорость и мощность мотора. Это опять же наследие советской доктрины, предусматривавшей ведение боя танковыми армиями на гладких европейских дорогах. Нам рассказывают сказки об активной броне «Арена», но она совершенно не защищает от современных подкалиберных боеприпасов! Сегодня такой танк – полный анахронизм.
То же – и новые БТР: слабозащищенное, чуть модернизированное старье.
В странах НАТО разрабатывают тяжелые, защищенные не хуже танков бронированные машины, соответствующие концепциям локальных войн XXI века, Израиль уже ими перевооружился, а российская армия получает алюминиевые коробки, которые в Грозном горели, как факелы.
В Ираке американцы широко используют колесные пушечные машины, идеально подходящие для боев в городе, они есть и у французов, у англичан, даже у бразильцев, только не в России. В свою очередь, ВВС начали получать новые фронтовые бомбардировщики Су-34 – прекрасно, но остается тяжелейшая нехватка штурмовиков. Но на Кавказе нужны именно штурмовики – Су-34 предназначены для войны совсем другого типа. Об отсталости (а часто отсутствии) систем связи, наведения и управления огнем и говорить нечего. Всем памятно, что во время боев в Южной Осетии офицеры пользовались мобильниками и системами GPS, что десантные группы ходили в разведку, как в годы Великой Отечественной. Нет беспилотников – не только боевых, подобных американским, что громят талибов (организация запрещена в России) в Пакистане, но и обычных разведывательных, коих в 80-е СССР штамповал больше, чем весь остальной мир. О проблемах ядерных сил написано много – о вечно падающей «Булаве», о не имеющих систем наведения на цель «Искандерах»… Кстати, а где новый автомат «Абакан», официально принятый на вооружение еще в 1994 году вместо устаревшего АК-74, кто из военных его хоть раз видел?
Подробно рассказывать о том, чем вооружается российская армия нужно для того, чтобы понять: в этом направлении делается совершенно не то, что нужно вооруженным силам.
Армия использует вооружения и технику советского времени, когда главенствовал принцип «числом поболее, ценою подешевле». Сейчас этот принцип не годится: армии нужно современное – пусть сложное, пусть дорогое, но эффективное оружие.
Оборонка разрабатывает такие образцы вооружений. Но экспортировать их долго не удастся – значит, и экспортных доходов ждать нечего, а больше ничего многих наших высокопоставленных деятелей не интересует.
И не надо обманываться масштабным экспортом российских вооружений – это не имеет отношения к его пригодности в современной войне. Его покупают страны, которые воевать вообще не собираются (Малайзия, Бразилия), либо те, которым Запад оружия не продает (Китай, Иран, Судан, Индонезия, Венесуэла), или государства, противники которых вооружены советским же оружием и его китайскими копиями (Индия, Вьетнам). Плюс, конечно, цены: тот же Т-90 стоит вдвое-втрое дешевле натовских машин. К тому же, за наше оружие можно платить по бартеру — Малайзия, например, меняет наши истребители на пальмовое масло.
Вместо реформы армии получается какая-то дичь. Автоматов «Абакан» и «Гроза» в армии нет, видите ли, потому, что они для солдат слишком сложные. Может, тогда вернуться к трехлинейкам?
Переход на контракт проваливается потому, что, оказывается, в контрактники идут одни бомжи и алкоголики. Решили создать профессиональный сержантский корпус – выясняется, что и это невозможно: в МО объявляют, что претенденты на сержантские должности… слишком глупые (?!).
Зато военный пиар зашкаливает. Народу надо показывать, что «броня крепка и танки наши быстры». Отсюда и форма от Юдашкина, и парады, и бесконечные телекартинки с ревущей и палящей техникой. Вице-премьер Иванов, похоже, сам верит в «уникальные» и «не имеющие аналогов в мире» российские системы вооружений, вдохновенно хвалит наши танки и самолеты (включая несуществующие) и не действующую систему ГЛОНАСС. А «Российскую газету», рассказывающую о чудо-оружии, хочется процитировать: «Броня танка или бронетранспортера, изготовленная по нанотехнологиям, может стать «жидкой» — повреждения от вражеских снарядов на ней «затянутся» самостоятельно... Едва заметные глазу запрограммированные бомбы-пылинки станут окутывать вражеские объекты и поднимать их на воздух…» И так далее. Тут
от кирзовых сапог, от портянок армию избавить не могут, новый автомат никак не сделают, а нам рассказывают о «бомбах-пылинках»!
Идеология армейской реформы в теории правильна, но качество ее исполнения приводит в ужас. Она проводится кое-как, без проработки фундаментальных проблем обороноспособности, у нее нет (и не может быть в таких условиях) энергичных «комиссаров». Многие офицеры могли бы стать таковыми, если бы им четко разъяснили суть реформы, нарисовали перспективы – какой станет армия после модернизации. Ну и, конечно, если бы нынешний беспорядок в социальной сфере (жилье, зарплаты и т. д.) все-таки уменьшался. Но для Сердюкова военная реформа – это бизнес-проект, в котором на первом месте стоит минимизация финансовых затрат и ликвидация «черных дыр» военного бюджета, в которых бесследно исчезают огромные суммы. Это очень правильно и нужно, но в реформировании армии финансовые вопросы второстепенны по сравнению с военными.
Чтобы реформа была удачной, необходимо начать с концепции национальной безопасности: каковы угрозы России и, соответственно, какая армия и с какой структурой нужна для их отражения. Далее:
армия должна постоянно учиться воевать и больше не заниматься ничем. Экономить на обучении и подготовке войск нельзя: хорошо обученная армия даже с устаревшим вооружением – грозная сила.
Необходимо предельно ужесточить наказания за малейшие нарушения дисциплины – с ней полная катастрофа, создать с этой целью военную полицию с широкими полномочиями. Законом запретить призывать в армию уголовников, алкоголиков и наркоманов, сажать военкоматских работников за отправку в армию таких «бойцов». Запретить идиотизм с призывом и дальнейшим «откармливанием» солдат-дистрофиков – им место в лечебных заведениях, а не в казармах. Нужно также любой ценой обеспечить армию современными средствами связи – пусть будет меньше танков и самолетов. Ну и, конечно, платить офицерам и солдатам достойные деньги, полностью обеспечить им соцпакет.
Дорого? Да, такая армия дешевой быть не может. Значит, нужно сократить ее до такого уровня, на котором госбюджет сможет это оплачивать – может быть, придется сократить вооруженные силы не до миллиона, а до полумиллиона. Но это должна быть боеспособная армия. Собственно, только это и может быть целью настоящей военной реформы.
