Цивилизация
Льву Абрамовичу Кассилю, столетие которого отмечается 10 июля, игра «Спартака» с «Локомотивом» определенно бы понравилась. Была в ней та простота и искренность, без которой футбол не полон.
Так, как автор знаменитых «Кондуита и Швамбрании» и «Вратаря республики», о футболе никто не писал. Рассказ «Пекины бутсы» я запомнил наизусть с первого прочтения, это был восхитительно необходимый элемент в детском бесхитростном восприятии футбола не просто как игры, а как части жизни. «Вам не жмут ли, Пека, бутсы, не пора ль переобуться — до Одессы доплыву, не такие оторву…» Герой рассказа, знаменитый Петр Дементьев, Пека, никакого отношения к московскому «Спартаку» не имел, но в этом ли было дело — дело было в любви.
Упрекать Льва Кассиля в том, что в его произведениях нет и доли переживаний, какие выпали стране в те самые предвоенные годы, — значит подменять понятия. Футбол и тогда не мог быть свободен от политики и просто от жизни, но на поле была свобода, и люди шли на стадион в том числе и за ее частичкой. Естественно, не задумываясь об этом.
А любил самозабвенно Кассиль одну команду — «Спартак» — и был в этом плане не одинок и не оригинален. Пристрастие свое в литературном плане он не афишировал, но все об этом знали и относились с пониманием. И неважно, кто был прототипом главного героя «Вратаря республики», важно, что самое наивное произведение «на спортивную тему» читается и сейчас, а самый наивный фильм в той или иной степени повторяется и тиражируется бесконечно. В том числе (и прежде всего) Голливудом, без устали пекущим фильмы о проштрафившихся, но снова поднявшихся на ноги чемпионах, будь то гольфист или бейсболист. И ведь смотрят!
Нынешний «Спартак» — просто кладезь сюжетов для полнометражных фильмов. Сюжет за сюжетом, один другого заковыристее. Одной истории Егора Титова хватит на целый сериал с продолжением, тем более что оно «следует».
~Так вот, отвлекаясь от тем литературных, «Спартак» и впрямь играл с «Локомотивом» «по Кассилю». Так играть против машины было, конечно, нельзя — наверное, надо было строго придерживаться тактического рисунка, который заботливо выстраивает рациональный Старков. С другой стороны, при таком раскладе максимум, чего мог добиться «Спартак», — ничья. А команде нужна была победа.
В той отчаянности, с которой под занавес этого захватывающего действа Старков бросал в бой Титова и Аленичева, была своя красота. По этой логике спасительный ничейный результат не обрадовал бы главного тренера. Здесь он шел до конца.
Симпатия к нынешнему «Спартаку» у старых спартаковцев, к коим я имею честь много лет принадлежать, восстанавливается мучительно долго, как мучительно долго восстанавливается сама команда. Слишком многое за последние годы стало в ней неблизким, чужим, отталкивающим. Что-то и сейчас остается.
Но чувства безнадежности уже нет. Думаю, Лев Абрамович Кассиль со мной бы согласился.
