Цивилизация
— Алексей, в прошлом году вы уже делали для «Газеты.Ru» прогнозы на 2016 год. А что ждет российских пользователей в 2017 году?
— Тренды в настоящее время имеют свойство быстро появляться и так же быстро затухать. Полгода назад все говорили о Pokemon Go, в начале 2016 года — о MSQRD, потом — о Prisma, сейчас же об этом никто не вспоминает.
На мой взгляд, это лишь «вспышки», которые кратковременно освещают путь, но не дают ответа о том, какой этот путь и куда он приведет. В ближайшее время мы все чаще и чаще будем сталкиваться с подобным, но тренды в привычном их понимании будут задаваться крупнейшими компаниями.
Повсеместный доступ к интернету в крупных городах, высокий уровень проникновения смартфонов и социальные сети сделали интернет-серфинг неотъемлемой частью нашей жизни.
По данным Mediascope (бывшая TNS), в среднем интернет-пользователь проводит в сети 237 минут в день.
Происходит digital-трансформация всего и вся. Агентства, консультанты, интеграторы включились в эту гонку. Причина — в перераспределении населения Земли. Европа, Америка вымирают, а Азия, Африка — растут. К слову, в России к 2025 году будет на 10 млн меньше трудоспособного населения.
Digital-трансформация — это не только вопрос экономики, но и вопрос армии. Поэтому замещение одних должностей другими, а третьих — роботами, автоматами, ботами — процесс, который нужно наверстывать, а не откладывать.
Интернет-тренды нельзя рассматривать отдельно от других сфер экономики. Интернет — это всего лишь способ, как и электричество век назад.
— Ваш прогноз, как, учитывая скоростное развитие технологий, будет дальше меняться потребление контента пользователями?
— Мы уже приняли новый диалоговый пользовательский опыт: голосовые интерфейсы (Siri, Cortana), чат-боты, искусственный интеллект внутри тех и других.
В условиях стремительно растущего объема информации мозг перегружается как никогда раньше, поэтому человек начинает искать решения, позволяющие не думать и не перепроверять. Самое хорошее и одновременно самое плохое, что есть в чат-ботах, — шаблонность, это как «заказать все то же самое, по тому же адресу в то же время». Никому не нужны службы одного окна, необходимы службы одной кнопки.
Еще одна из тенденций последних лет — снижение значения слова и повышение значения образа.
Мы потеряли вкус сначала к голосовому общению (с этим смирились даже операторы связи), теперь теряем вкус к чтению и стремимся получить информацию в виде образов.
— Ожидать ли дальнейшего усиления роли государства в области регулирования интернета? Если да, то в каких направлениях?
— Усиление государственного регулирования интернета — мировой тренд. Регулирование рунета также продолжится. Сейчас существует ряд проблем, целей, предлогов, которые определяют векторы регулирования: борьба с мировым терроризмом, обеспечение суверенности российского сегмента интернета, противодействие распространению пиратского или запрещенного контента.
На протяжении ближайших 10–15 лет мир будет экспериментировать, ошибаться, исправлять ошибки и искать пути рационального решения задач, основываясь на принципах взаимодействия, а не ограничения и запрещения.
На мой взгляд, разговор с тем же Facebook и Марком Цукербергом нужно вести не как с компанией, а как с государством и президентом. Необходимо понимать, что влияние на мир таких компаний, как Google, Facebook, Apple, Amazon, гораздо сильнее, чем мы привыкли думать.
Самый негативный сценарий развития регулирования в среднесрочной перспективе может превратить интернет в отдельные сети, с возможностью доступа к «белым областям», перечень которых будет определяться в каждом конкретном государстве.
— Какова вероятность, что власти попробуют взять под контроль мессенджеры? И будет ли работать «закон Яровой»?
— Хранение всего пропускаемого трафика — нереализуемая задача. Поэтому, скорее всего, «закон Яровой» будет представлять собой мониторинг трафика через специальное дешифрующее оборудование для возможности дальнейшего анализа. С точки зрения процесса это хакерская атака, которая называется «атака посредника» (MiTM, Man in the middle) на весь трафик. Для реализации этого варианта необходим удостоверяющий центр, сертификаты для пользователей и браузеров. Это дорогая, долгосрочная, но выполнимая задача.
Но открытым остается вопрос, что делать с защищенными сервисами и мессенджерами типа Telegram и Signal — блокировать, запрещать или искать другие варианты регулирования.
— Вопрос как к владельцу Telegram-канала. Будет ли и дальше популярен как мессенджер в целом, так и каналы в нем в частности?
В России Telegram все же не очень популярен: по разным данным, в нашей стране всего около 14 млн пользователей этого мессенджера. Для сравнения: Viber заявляет о 76 млн пользователей.
Однако популярность мессенджеров, как Telegram, так и других, будет расти. Глобальные цифры свидетельствуют о том, что в них уже больше людей, чем в социальных сетях. В России это тоже произойдет в течение ближайших лет. Здесь просто прогнозировать: Минкомсвязь ведет «оптику» в малонаселенные пункты, а это влечет за собой распространение мобильного интернета, смартфонов, мессенджеров.
Telegram-каналы набирают популярность в России: если не брать в расчет «digital-тусовку», многие блогеры из «Живого Журнала» приходят в этот мессенджер, появляются новые авторы.
Мы находимся на пороге новой модели потребления контента — не важно кто пишет, важно как.
— Продолжится ли уберизация различных отраслей? Есть мнение, что эта тема уже приелась и не все сегменты экономики реально оптимизировать и перенести в онлайн.
— Уберизация как процесс осуществления сделок между получателем и поставщиком услуг продолжит развитие, но будет трансформирована в несколько более сложные для понимания на данном этапе формы.
Сегодня об уберизации мы говорим как о чем-то простом и доступном «в один клик», но применимо к сферам финансов, банкинга, торговли, сфере высокотехнологичных услуг уберизация будет осуществлена с применением блокчейн-технологий, смарт-контрактов, которые обеспечат участникам сделки абсолютную прозрачность совместной работы и необходимый уровень доверия.
В России в 2017 году можно ожидать появления дублей реализации привычных сервисов с применением блокчейн-технологий, увеличения числа хакатонов и других конкурсов, большего интереса к стартапам, демонстрирующим грамотные модели взаимодействия и взаиморасчетов.
Для глобальной уберизации, особенно в развивающихся странах, необходимо поменять мышление пользователей. Нам необходимо принять как факт, что программе, сервису, софту, можно и нужно доверять больше, чем человеку или группе людей. Процесс осознания продлится достаточно долго, и необходима критическая масса кейсов, которая сможет убедить пользователей начать доверять сервисам.
Я полагаю, что для этого потребуется 10–15 лет — время, за которое повзрослеет и станет платежеспособным поколение сегодняшних детей.
— Смогут ли нейросети и искусственный интеллект в 2017 году выйти из темы развлечений и лечь в основу массовых серьезных продуктов?
— В 2017 году в России будет больше мероприятий, направленных на увеличение осведомленности бизнеса о возможностях применения искусственного интеллекта, машинного обучения непосредственно в их деле.
По прогнозам Gartner, к 2020 году искусственный интеллект положительно изменит сегодняшние задачи более 1 млрд рабочих, а в 2021 году 20% бизнеса будут использовать продукты и технологии компаний, входящих в топ-7 мировых гигантов.
— Придет ли «интернет вещей» в дома простых россиян?
— На многих конференциях, посвященных «интернету вещей» и «промышленному интернету вещей», я задавал участникам дискуссии вопрос о том, кто, по их экспертному мнению, будет драйвером проникновения IoT-технологий в дома простых россиян: вендоры оборудования, операторы связи или программные платформы. Как правило, этот вопрос вызывал смятение и ответ звучал: пользователь.
«Интернет вещей» придет в Россию только тогда, когда до простого жителя будет донесена информация о том, что это просто, удобно и выгодно. А до тех пор, пока срок окупаемости прибора для обыкновенного человека больше года, говорить об «интернете вещей» не приходится.
